«Я готова идти до конца». Журналистка из российской провинции решила стать президентом и дала большое интервью белорусскому медиа

Кто такая Екатерина Дунцова

Екатерине Дунцовой 40 лет, она живет в городе Ржеве Тверской области. Работает в городских СМИ на протяжении 20 лет, в 2006–2022 годах была главным редактором местной телестудии «РиТ». Она также координирует работу городского поисково-спасательного отряда.

В 2019–2022 годах Дунцова была депутатом городской думы Ржева, избравшись как самовыдвиженец. Поддерживала местного единоросса Романа Крылова, объясняя это тем, что на местном уровне для нее важнее то, какими связями, компетенциями и качествами обладает человек, а не то, к какой политической партии он относится.

Выдвижение Дунцовой на пост президента поддержал «Наш Штаб», созданный группой сотрудников проекта «Ковчег», который помогает уехавшим за границу россиянам.

Улады хочуць адабраць стары дамен. БАЖ пераехаў на новы — baj.media

Как следует из информации, опубликованной на предвыборном сайте, Екатерина Дунцова выступает «за скорейшие перемены»: прекращение боевых действий, демократические реформы, освобождение политзаключенных.

«Нам предстоит отменить все бесчеловечные законы, восстановить отношения с внешним миром. Изменить приоритеты бюджета: тратить деньги на улучшение жизни граждан, а не на новые танки. Вернуть отнятые свободы. Мы должны сделать страну привлекательной и комфортной для жизни!» — говорится на сайте Дунцовой

«Я надеюсь на действительно массовую поддержку»

Расскажите, пожалуйста, для начала, почему вас вызывали в прокуратуру и чем завершился ваш визит туда?

Мне позвонили и сказали, что хотят побеседовать со мной из-за моей публикации о выдвижении. Я согласилась. Собственно, что прокуратура может сделать: они осуществляют надзор за законностью. Поэтому я пошла без каких-либо сомнений, что будут неудобные вопросы. Меня спрашивали, какие формулировки я закладываю в тексте своего поста о выдвижения. Я ответила, что их каждый воспринимает в соответствии со своими убеждениями, взглядами и ценностями.

И был отдельный вопрос о моем отношении к специальной военной операции. Я сказала, что не буду отвечать на него, воспользовавшись 51‑й статьей Конституции России.

На этом разговор завершился? Вас отпустили и никаких предупреждений не выносили?

Нет, никаких предупреждений. Как мне сказали, это была просто дача объяснений по результатам мониторинга в социальных сетях. Видимо, прокуратура еженедельно или ежемесячно проводит такие мониторинги, находит публикации, которые вызывают у них вопросы. А может быть, и не у них.

Прокуратура — это единственная структура, которая проявляла к вам интерес из-за объявления о вашем выдвижении на выборах президента? Никто не делал вам недвусмысленных намеков, что не стоит на них идти?

Мне, конечно, это тоже показалось странным: есть, наверное, более важные и существенные дела, чем обсуждать философию моих постов — но от других органов запросов не было. И от каких-либо силовых структур в том числе. В частных беседах некоторые люди говорили, что, возможно, не стоит в этом участвовать. Но со стороны силовых органов – нет.

Почему у вас вообще возникла идея участвовать в выборах президента?

Сегодня важно понимать, что доверие к избирательной системе и власти у населения далеко не на том уровне, что было даже 10 лет назад. Хотелось для себя прежде всего это доверие вернуть. Очень обидно, что сегодня происходит: людей просто за слова подвергают таким суровым наказаниям — даже по сравнению с теми, кто совершает насильственные преступления. Очень возмущает такое отношение.

Я всю жизнь, в том числе во время своей журналистской работы, выступала за то, чтобы справедливость торжествовала.

Такие темы постоянно обсуждались — и среди моих знакомых гражданских активистов, и людей, занятых в политике. Мы все прекрасно понимаем, что очень многие политики сейчас находятся под уголовным преследованием либо уехали из-за него из России. И всегда вставал вопрос: а кто тогда может предоставить альтернативу? Кто может стать кандидатом с мирной повесткой, с демократическими ценностями, кто понимает ценность местного самоуправления? И часто обсуждался вопрос, а почему этим кандидатом не может быть женщина? Чтобы той жесткой политике, которая существует на федеральном уровне, противопоставить мягкость, мир и доброту.

Многие говорили, что у меня есть качества, которым соответствует кандидат в президенты Российской Федерации. В общем, благодаря этим обсуждениям мое решение зрело. Меня поддержали мои родные и близкие, поэтому в какой-то момент я решилась. Я фаталист и считаю, что если обстоятельства так складываются, то, значит, так и должно быть.

Существует такая идея, что в Кремле собираются допустить на выборы антивоенного кандидата, который по факту может набрать лишь небольшой процент голосов. Таким образом, там хотят показать, что большинство россиян поддерживают войну, так как отдадут свои голоса за Путина. Что вы по этому поводу думаете?

Рассуждать сейчас можно о чем угодно. Я никогда не приветствовала давление на людей. Считаю, что они должны иметь право на свободное самовыражение. Если они в силу каких-либо обстоятельств решат поддержать действующего президента, то, надеюсь, что это будет их осознанный выбор. Я рассчитываю на поддержку людей, у которых сейчас появилась надежда на альтернативу, и с этой аудиторией я готова работать.

Вам не поступали предложения от власти стать таким кандидатом?

Возможно, через несколько рукопожатий у меня и есть связи в Кремле, но я не общалась с ними, чтобы обсуждать вопрос своего выдвижения — это точно.

А если такие предложения поступят, готовы ли вы сотрудничать?

Стать кандидатом-спойлером?

Да, в некотором роде.

Нет, если я выбираю этот путь, я готова идти по нему до конца. До того момента, насколько это будет возможно.

На какой результат вы рассчитываете, если все сложится хорошо и вас допустят до участия в избирательной компании?

Я надеюсь на действительно массовую поддержку, потому что уже сейчас мне пишут очень много людей, что они готовы поддержать меня в разных городах — и при сборе подписей, и при формировании штабов, и в других компетенциях. Наверное, это одно из моих ключевых преимуществ — у меня абсолютно открыты контакты и в ВК, и в телеграме. Хотя с каждым днем отвечать всем становится все сложнее.

«Иноагентство — самое малое, что может случиться»

Не секрет, что избирательная кампания — очень дорогостоящая вещь. Официальные кандидаты тратят на нее сотни миллионов рублей. Есть ли у вас план финансирования своего выдвижения?

Естественно, что мы будем работать в правовом поле. У кандидата есть возможность открыть избирательный фонд, вести сбор средств — тогда люди смогут помогать моей кампании. Я думаю, что таких людей найдется немало.

Как у вас сейчас идут дела с выдвижением? С формированием инициативной группы, сбором подписей в поддержку?

Сегодня уже больше 10 тысяч человек поставили подписи в мою поддержку, более тысячи человек готовы войти в состав инициативной группы. Процесс идет. Но выборы же пока не объявлены, а к тому моменту, как это произойдет, я думаю, уже будет понимание, сколько человек готовы меня поддержать. Я надеюсь, эта поддержка будет соразмерной, потому что нам предстоит собрать 300 тысяч подписей для моего выдвижения.

Как вы поступите, если вас решат поддержать структуры Навального, Ходорковского или Каца? Например, если вам предложат стать единым кандидатом от оппозиции. Ведь это структуры, у которых очень большая аудитория, но сотрудничество с которыми практически гарантирует вам уголовное дело или иноагентский статус. Вы согласитесь сотрудничать или дистанцируетесь от них?

Сегодня таких предложений пока не поступало. Я отвечу, как Скарлет О’Хара: «Можно я подумаю об этом завтра?»

Вы допускаете, что вас не только могут вообще не пустить на выборы, но и, по сути, сломать жизнь — возбудить дело, объявить иноагентом по надуманным поводам? Вдруг вы станете слишком популярной, и власть увидит в вас какую-то опасность. Стоит ли игра свеч, на ваш взгляд?

Ну какая во мне опасность? Кандидат с мирной повесткой не может призывать людей ни к каким-либо насильственным действиям, ни к баррикадам и так далее.

Единственный мирный способ, к которому я призываю, — это прийти на выборы и проголосовать за соответствующего кандидата. Бояться конкуренции не стоит. Свободные выборы ее предполагают. Но странно на самом деле сегодня об этом говорить, так как я пока единственная женщина, заявившая о своем выдвижении.

Но ведь вам элементарно могут не дать подписи собрать: объявят их недействительными, а потом и поводы для дела или иноагентства найдут. Сейчас это возможно практически по любому основанию. Нет ли у вас опасений о таких вещах?

Перспективы говорят, что иноагентство — это самое малое, что может случиться. Но соблюдение закона на всех этапах — это для нас принципиально важно, поэтому будем надеяться, что наши действия расценят адекватно. Мы не собираемся ничего нарушать, не будем ни к чему призывать, что может быть нарушением Административного, Уголовного кодекса или Конституции Российской Федерации и рассчитываем на соответствующее адекватное отношение.

Если все пройдет мирно, как вы планируете распорядиться своим политическим капиталом, который у вас появится по итогам этой кампании? Есть ли у вас планы создать партию или другую политическую структуру?

Конечно, политический капитал не будет обесценен, доверие людей не будет обесценено. Я уже вижу, что оно есть. И я буду пробовать свои силы в дальнейшем как на региональном, так и на федеральном уровне. Возможно, на выборах депутатов Государственной думы. Но опять же в порядке самовыдвижения. Я участвовала и участвую в выборах как самовыдвиженец, потому что мне очень важна поддержка конкретных людей, а не партийной структуры. На сегодня я бы не сказала, что мне подходит какая-либо партия по своим идеологическим канонам. Но и планов создавать свою партию у меня нет. Я бы хотела участвовать в политическом поле как самостоятельная фигура.

Помимо Екатерины Дунцовой о своем желании участвовать в выборах президента России уже заявили бывший министр обороны так называемой ДНР Игорь Стрелков и экс-депутат Госдумы Борис Надеждин.

Читайте еще:

Падручнік з адказамі на беларусафобныя стэрэатыпы. Блогер «daroha» Валер Руселік — пра новы відэапраект «Хрусь і папалам»

Перевешивая чашу весов: во всем мире адвокатам журналистов грозит расправа

Что стоит и чего не стоит делать, проводя интервью: 12 советов журналистам