В Германии издали книгу с письмами политзаключенных белорусок — в ней есть истории журналисток

«По звукам тоже скучаю — когда идет дождь или хрустит снег. И по пению птиц. Вокруг меня все время только голоса — очень много и очень громко. (…) Звуки, запахи, прикосновения, горизонты — все это неотъемлемые элементы свободы», — писала руководитель «Пресс-клуба Беларусь» Юлия Слуцкая из минского СИЗО, где она провела 8 месяцев в 2021 году. Отрывки ее писем вошли в книгу «Если идешь через ад, продолжай идти» («Wenn du durch die Hölle gehst, dann geh weit­er»). Книга издана на немецком языке, составитель — театральный и кинорежиссер, продюсер, колумнистка Корделия Дворак (Cordelia Dvorák). Материал для книги — письма, интервью, выступления в суде — собирали в течение 15 месяцев при поддержке «Вясны» и Politzek.me.

Некоторые из героинь — Юлия Слуцкая, Наталья Херше, Ольга Класковская — уже на свободе. Другие — Мария Колесникова, Катерина Андреева, Наста Лойка, Марфа Рабкова, Елена Гнаук — приговорены к огромным срокам и теперь отбывают наказание в гомельской колонии для женщин.

О том, почему важно знать об их опыте и не забывать о силе белорусских женщин, DW поговорила с философом Ольгой Шпарагой, которая написала эпилог к этой книге.

«Хрупкое сопротивление» продолжается

DW: Ольга, в 2021 году вы издали книгу «У революции женское лицо» о движущей силе протеста, о женской силе. Сейчас я держу в руках книгу с письмами женщин-политзаключенных, изданную в 2023 году. Контекст за два года поменялся, некоторые из них осуждены на двузначные сроки. И ничего не возможно сделать, от некоторых политзаключенных даже письма уже не приходят. Получается, женская сила проиграла, агрессивный мир победил?

Ольга Шпарага: Моя позиция заключается в том, что общество продолжает сопротивляться, насколько может, той реакции белорусского политического режима, которая возникла после белорусских протестов.

И то, что белорусский политический режим не прекращает репрессии в отношении общества, показывает, что другого механизма, кроме репрессий, у Лукашенко не остается. Он не может по-другому выстраивать отношения с людьми. И поэтому мне кажется — об этом текст для этой книги — «хрупкое сопротивление» в белорусских условиях продолжается. Мы знаем об этом по интервью тех женщин, которые выходят на свободу. Они рассказывают о разных стратегиях и тактиках, которые помогают им выстоять в тюрьме и колониях, сохранить свою субъективность и  чувство собственного достоинства.

Очень важный тезис, который я нахожу в разных интервью, — то, что, только помогая друг другу, можно выжить в заключении.

Об этом в большей степени говорят женщины, и это отвечает духу 2020-го года. Если мы вспомним об объединенном женском штабе Марии Колесниковой, Вероники Цепкало и Светланы Тихановской, в нем тоже была заложена идея: только сообща мы можем противостоять авторитаризму в Беларуси. Мария Колесникова говорила, что нам нужно время для этого, что нужно «долбить, долбить, долбить». И мне кажется, что женщины в тюрьмах как раз и продолжают это делать, поддерживая друг друга психологически, юридически, физически, делясь всем, чем только можно: от знаний и эмоций до одежды, продуктов и средств гигиены.

Я не мыслю в терминах проигрыша или победы, таковы социальные процессы, они не протекают линейно. И то, что происходит с людьми в тюрьмах, как они борются за себя и друг за друга, достойно восхищения. И, конечно, это требует нашей заботы и борьбы за этих людей, потому что им очень тяжело.

«Хотелось это запечатлеть»

 - Вы в своем эпилоге вспоминаете рассказ политзаключенной Ольги Класковской о красной помаде, о том, что это было в том числе стремление показать, что женщина не сломлена. Хотя, казалось бы, какая разница, как выглядишь в тюрьме и что о тебе думают другие люди. Как вы объясняете это желание?

- Такие тексты есть и о концентрационных лагерях. Борьба за чувство собственного достоинства оказывается в конечном итоге телесной практикой. Забота о себе — чистить зубы, причесываться, хорошо выглядеть — часть того, что нас делает людьми. Когда мы живем в более комфортных условиях, не замечаем, насколько эти физические микропрактики нас поддерживают. Но на самом деле, если это проанализировать, то они формируют нашу повседневную жизнь. Это рутина, которая нам позволяет себя хорошо чувствовать. В тюрьме условия невыносимые, и эти практики становятся видимыми, ощутимыми, переживаются по-другому.

 - В книге есть ваши рисунки из камеры СИЗО Жодино, где вы в 2020 году отбывали 15 суток. Расскажите их историю.

- Я просто любовалась этими женщинами вокруг меня, которые были решительными, смелыми, самоотверженными, но и хрупкими одновременно. Это было видно по тому, как они выглядели, как они боролись с болезнями, как они друг другу сочувствовали. И мне хотелось как-то это запечатлеть, запомнить.

- Вы это называете сестринством. 

 — Тюремный опыт нередко называют сестринством. Если мы почитаем о тюремном опыте, об опыте подпольной жизни, посмотрим, как польские женщины описывают 80‑е годы, когда в стране было военное положение, они тоже используют это понятие.

Это вообще характерно для такого тяжелого времени, что женщины в первую очередь выстраивают очень близкие отношения друг с другом и не боятся про это рассказывать — про свою уязвимость, про то, как они с ней обходятся. Это и есть сестринство.

И мне кажется, что это для всего общества важно, это основа нетоксичных отношений. Это противостоит насилию. Получается, опыт политзаключенных — это вообще про то, как мы можем действительно глубоко и по-настоящему друг друга поддерживать.

«То, как боятся женщины, воодушевляет»

- Как могут демонстрировать это сестринство люди с другой стороны — те, кто остался на свободе, эмигрировал? Как они сейчас могут поддержать женщин в тюрьмах?

- Есть много способов. Можно собирать деньги, передавать продукты через родственников. Можно говорить об этом. Я, например, регулярно выступаю и рассказываю о том, что происходит в Беларуси. Можно, нужно найти свой способ помощи. Родственникам политзаключенных, кстати, помогать очень нужно, они тоже в очень тяжелом положении.

У нас сейчас есть целый ряд организаций — «Вясна», Dissident.by, Politzek.me, «Палітвязынка» и другие, которые работают с политзаключенными. Можно написать одной из них и спросить, чем помочь.

 - Книга вышла на немецком языке — для публики, которая не совсем, может быть в контексте того, что происходит в Беларуси. Почему это важно?

- Я на своих лекциях и в рамках дискуссий сталкиваюсь с тем, что люди говорят: медиа ничего не пишут, мы ничего не знаем о том, что происходит в этой стране.

Уже запланированы презентации этой книги, и я надеюсь, что это будет, с одной стороны, информирование, а с другой стороны, — приглашение к тому, чтобы включаться в помощь: и письма писать, и финансово поддерживать, и думать о механизмах помощи политзаключенным и их родственникам.

Политзаключенные — самоотверженные люди. То, как женщины борются за чувство собственного достоинства, как они верят — друг в друга, в будущее Беларуси — воодушевляет. Всегда, когда я присутствую на таких мероприятиях, вижу, что людей это трогает, для них Беларусь становится существующей, значимым пространством. Нам этого очень не хватает.

Читайте еще:

Беларусь згадваецца як адна з трох найбуйнейшых турмаў для журналістаў. «Рэпарцёры без межаў» падрыхтавалі сумную справаздачу

«Ад двух да пятнаццаці. Мая мама ў турме». Псіхолаг Вольга Вялічка напісала кнігу пра свет, якім бачаць яго дзеці палітвязняў

«Людзі неўзабаве зусім перастануць ахвяраваць». Журналістка Яўгенія Доўгая — пра дапамогу палітвязням падчас марафону і будучыню свайго праекту