Журналист в соцсетях: ограничивать или наблюдать

Проблемы есть, но реакция слабая

Пожалуй, самым громким журналистским скандалом в белорусском Face­book стал неэтичный пост шеф-редактора «Народной воли» Светланы Калинкиной в отношении журналиста «Радио Свобода» Валерия Калиновского. Кейс этот был подробно разобран комиссией по этике ОО «БАЖ». Если опустить частные детали, то общий вывод такой:

«Камісія лічыць, што падзяленне дзейнасці сябра журналісцкай супольнасці на “як журналіста” і “як чалавека” мае штучны характар. Асоба, якая з’яўляецца сябрам прафесійнай супольнасці…, пры апублікаванні допісаў у сацыяльных сетках не перастае быць сябрам супольнасці  і, адпаведна, прыхільнікам пэўных этычных стандартаў».

Тем не менее, судя по ленте Face­book, в белорусских СМИ не особенно заботятся о стандартах поведения журналистов в социальных сетях. Имеют место неэтичные высказывания, активное участие в политических и каких угодно ещё спорах, подколки коллег-конкурентов (которые порой выливаются в отдельные материалы в тех же СМИ). Относительно чёткие правила поведения журналистов в соцсетях демонстрирует разве что «Радио Свобода» (продвигать материалы свои и коллег, не устраивать ругани), оно же и в целом имеет один из самых успешных SMM (social media man­ag­ment).

Впрочем, вся этичность заканчивается на официальном аккаунте, а от имени «Свабодка» публикуются «неофициальные новости официального радио» под слоганом «18+. Без купюр и цензуры. За размещенный контент редакция «Радио Свобода» ответственности не несет».

Как относиться к такому методу репрезентации — отдельный вопрос, но в целом видно, что соцсети задают белорусским журналистам новые непростые вопросы из области профессиональной этики.

Чувство вкуса важнее гайдлайна

Одним из основных обсуждаемых вариантов ожидаемо становится более жёсткое профессиональное саморегулирование. И, казалось бы, в каком направлении ещё идти, если нынешняя ситуация с минимумом (а то и полным отсутствием) гайдлайнов для социальных сетей не устраивает по своим результатам? В пример так и просится ситуация в западных образцовых СМИ — будь то The New York Times или BBC. Правила поведения журналистов в социальных сетях там весьма жёсткие.

«Вы можете рассказывать что угодно о ваших личных интересах, …но что касается вашего мнения по политическим вопросам — это совершенно недопустимо», говорит Лилиан Ландор, глава языковых служб, Всемирные новости BBC. «Журналист BBC ни при каких обстоятельствах не может быть другом или «фолловером» политика или активиста, причем неважно из какой страны». И даже «у журналиста BBC не может быть своего мнения… Вы не можете публиковать блоги о политических вопросах, даже если пишете под псевдонимом».

Для начала не стоит некритично переносить правила из одного мира в другой, живущий совершенно в отличной ситуации. Впрочем, если подходить к этим требованиям с практической точки зрения, то, конечно, по добровольному контракту редакция может запретить журналисту очень многое. И в данном случае не важно, идет речь об официальных письменных договорах или об устном джентльменском соглашении. Другое дело — каких людей вы сможете такими контрактами привлечь, не останутся ли за бортом свободолюбивые профи. В таких вопросах всегда важно не перейти черту между регулированием в HR-менеджменте и самодурством.

На мой взгляд, ключевым здесь является всё же не четкий и жёсткий гайдлайн, а органичность и чувство вкуса. Правилами невозможно предусмотреть все житейские ситуации, и так или иначе придётся полагаться на разумность и этичность журналиста. Ведь совсем не обязательно писать прямолинейный, нарушающий правила твит, — представитель творческой профессии найдёт путь изящнее. И уж тем более журналист, чей хлеб — уметь играть словами.

С другой стороны, если у журналиста нет чувства меры, хромает личная и профессиональная этика — так ли он вам нужен в редакции? Эти проблемы выходят уже далеко за пределы его поведения в личных аккаунтах в социальных сетях.

Превратить проблему в возможность

Строго говоря, если запретить такому журналисту проявлять в соцсетях свои негативные черты характера, то он просто перейдёт на реальную жизнь. Если вместо неэтичных твитов будут реплики за кофе после пресс-конференции, а хамские комментарии и последующие выяснения отношений переместятся из Face­book в ближайший паб — что изменится? Только крайне снизится возможность контроля со стороны медиа.

А стиль свободного поведения в том же Face­book — это возможность и для читателей, и для редакции понять истинные ценности и мотивации журналиста (если уж он их эмоционально высказывает). Положа руку на сердце — разве в журналистских материалах интернет-хамов не отражаются те ж взгляды, только во внешне этичной обертке? Их «авторский стиль ведения передач» или «острая публицистика» в общем о том же самом. Поэтому HR-специалисту или просто главреду может быть полезнее не вводить запретительные правила, а просто наблюдатель за поведением журналистов в соцсетях и соотносить это с их рабочими материалами.

Живой пример: один из белорусских флирансеров-международников активно дружит в фейсбуке с политиком, отмечается на совместных фото, а потом комментарии этого политика украшают чуть ли не половину его статей. Просто запретив эту активность, редакция ничего не добьётся — качество материалов, где таким образом подбираются эксперты, выше не станет. Зато, наблюдая за Face­book-активностью журналиста, можно серьёзно задуматься о его профессиональной этике и продолжении сотрудничества.

Конечно, для того, чтобы извлекать таким образом из соцсетей пользу, редакции стоит самой там быть активной, уметь отслеживать взаимосвязи между событиями в виртуальной жизни и содержанием материалов журналистов. Просто запретить френдить политиков и думать, что теперь-то всё хорошо, гораздо легче. Но если подойти к проблеме более конструктивно и системно, то на её месте окажется полезная возможность.