Как информируют о пандемии в других странах — рассказывают журналисты из-за границы

Журналист Олег Ануфриенко живет в Чехии и работает редактором на телеканале «Настоящее время» в Праге. В этой стране сейчас обращает на себя внимание серьезное отношение властей к проблеме коронавируса, открытость и готовность сообщать максимально полную и свежую информацию об эпидемии.

— Насколько я слежу, власти Чехии проводят брифинги почти каждый день, самое редкое — через день. Там всегда присутствует несколько министров: очень часто премьер-министр и министр финансов, всегда есть министр здравоохранения, министр труда и соцзащиты. Стандартный брифинг начинается с цифр: сколько новых заболевших, выздоровевших, умерших. Дальше профильные министры озвучивают новые меры, которые они согласовали на своих совещаниях. Затем у журналистов есть возможность спрашивать.

Олег говорит, что там встречаются и острые вопросы, но в основном они касаются не статистики или того, что происходит в больницах: людей уже волнует социальная защита, у многих появился страх потерять работу. «У чехов — и у меня в том числе — нет недоверия к той статистике, которая есть именно по болезни. Из-за открытости властей складывается ощущение, что они ничего не скрывают. Другой момент, что здесь уже очень много недовольства по поводу того, что происходит с экономикой и как из этого экономического кризиса нам выбираться», — рассказал журналист.

Власти Чехии стараются максимально полно информировать людей не только через выступления официальных спикеров: врачи готовы консультировать по телефону; был создан онлайн-чат, куда можно задать любые вопросы специалисту Минздрава — там, по словам Ануфриенко, на любые вопросы отвечают довольно подробно и спокойно.

Сам журналист рассказал, что репортерам сейчас запрещено работать в медицинских учреждениях — если нужно, врачи сами выходят на прилегающую территорию, чтобы ответить на вопросы. В качестве рекомендации всех, не только журналистов, просят носить перчатки. «С середины марта в Чехии население обязали носить маски, за отказ — несколько тысяч евро штрафа. Сначала это касалось только публичных мест, потом — всех, кто выходит на улицу. Телеведущие в качестве жеста солидарности все программы ведут в масках, хотя это необязательно. Недавно министр внутренних дел, который возглавляет антикризисный штаб, проводил онлайн-брифинг, во время которого снял маску — теперь даже он заплатит штраф», — рассказал Ануфриенко.

Вадим Макаренко работает в польском издании «Gaze­ta Wybor­cza». Он рассказал, что сейчас польское правительство проводит от трех до пяти брифингов в день с участием премьер-министра и министра здравоохранения. Со времени объявления в стране эпидемической угрозы все они проводятся онлайн. Вадим полагает, что увеличение количества брифингов связано с советами людей, которые занимаются связями с общественностью в правительстве: когда брифингов больше, на каждом из них озвучивается количество жертв со времени последней сводки, а за целый день их число может быть большим.

— Правительство перестало подавать данные о количестве выздоровевших людей, что достаточно странный ход с точки зрения связей с общественностью: к нам в редакцию звонят психологи и просят нас давать эту информацию, потому что людям было бы легче, мол, можно выздороветь, не один человек выздоровел, а десятки и сотни. Мы не понимаем, почему так происходит, — говорит журналист.

С другими статистическими подробностями, по его словам, в стране тоже интересная ситуация: «Начинали с того, что публиковали данные по районам. Потом стали подавать по областям, мотивировав это тем, что нужно избежать нездорового ажиотажа, ведь окружающие смогут вычислить заболевших людей. Мы пытаемся восполнить это с помощью сотрудничества с санэпидемслужбой, и у нас получилось собрать данные по столичному Мазовецкому воеводству — по районам и городам».

По словам Макаренко, полиция и местные органы власти также публикуют информацию, но не делают это циклично и активно, а только в ответ на какие-то происшествия или слухи. «К примеру, полиция может информировать об увеличении или уменьшении количества патрулей. Местные власти собирают помощь — это существенно. Они обращаются к разным организациям: помогите сшить маски или помогите неимущим детям ноутбуками для дистанционного образования. Власть ведет эту коммуникацию отчасти самостоятельно, отчасти по наущению НКО», — говорит журналист

Вадим считает, что польское правительство сейчас в сложной политической ситуации. В стране 10 мая должны были состояться выборы президента, но их пока никто не отменял, а власти вместе с пакетом законов о стимуляции экономики пытаются провести изменения избирательного права, чтобы обеспечить удаленное голосование. «Власть пытается использовать ситуацию в стране политически. Кандидаты не могут вести нормальной агитационной кампании, а действующий президент может ехать куда угодно, разговаривать с кем угодно, присутствовать в информационном поле», — отмечает Макаренко.

Он также рассказал, что поначалу, когда заболевших в стране было мало, все было в открытом режиме, кому угодно можно было задавать любые вопросы. Теперь возникает большая нервозность, а правительство пытается блокировать информацию разными способами.

— Врачи обращаются к нам и говорят, что они их заставляют давать подписки о неразглашении, показывают эти документы. Правительство пытается избежать паники и контролировать каналы коммуникации, преподносить информацию так, чтобы люди не паниковали. Но насколько это оправданно? Особенно на местах люди перестают охотно разговаривать, опасаются начальства, хотя по-прежнему многие медики открыто говорят о нехватке масок, перчаток и ИВЛ. Объективно сложно оценить качество информирования. Я всегда считал, что лучше завысить угрозу, чем ее занизить. На фоне Италии Польша достаточно слабо выглядит: подробность данных, неясности в классификации и так далее. У нас постоянно возникают сомнения по поводу того, все ли нам правительство говорит и правильно ли оно эти жертвы классифицирует, правду ли говорит о количестве тестов. Но есть страны, в которых дела обстоят еще хуже. С Беларусью даже сравнивать тяжело.

Юлия Мак Гаффи, главный редактор популярного в Украине информационного портала NV.UA, считает, что недостатка информации от властей в стране нет: за день дважды выходят сообщения от Минздрава (в 10 утра и в 10 вечера), в 12.00 со сводкой из столичного региона выступает мэр Киева Виталий Кличко, в 19.00 почти ежедневно к нации обращается президент Владимир Зеленский.

— Если честно, нет ощущения, что власти что-то скрывают. У нас такая ситуация в стране: есть примерно четверть населения, которая готова с этим бороться, так что если власти будут что-то скрывать, то подпишут себе политический приговор, — говорит Юлия.

Она отмечает, что единственное, чего не хватает, — информации по областям: динамики по регионам нет, так что приходится обращаться за данными к местным органам власти, но они охотно идут на контакт.

— Если честно, я удивлена. Я не ожидала, что будет такая коммуникация. Власти разъясняют населению, куда звонить и что делать, если у них симптомы коронавируса, при каких условиях их могут госпитализировать. А еще в самом начале эпидемии, когда до Украины вирус толком не добрался, был создан сайт, где публиковались свежие данные и телефоны горячих линий, — говорит Мак Гаффи.

По ее словам, МВД Украины и его глава Арсен Аваков, которого многие называют единственным «взрослым» в правительстве, ведет достаточно активную деятельность, все время разъясняя карантинные меры, присутствуя в информационном поле. Она считает, что в этой ситуации политические интересы и необходимость обеспечить соблюдение карантина совпали.

— В целом нет такого, что кто-то не хочет разговаривать, есть тенденция к открытости. Даже на официальном уровне признают, что озвучиваемые цифры заболевших — это всего лишь выявленные случаи, а реальное количество больше, — говорит Юлия.

Журналистка Ксения Ельяшевич сейчас живет в Нью-Йорке и в своем посте в Face­book отметила открытость общественных институтов, властных структур и простых сотрудников различных служб в деле информирования о ситуации с коронавирусом. Ниже — выдержки из ее текста.

«Тут губернатар штата дае брыфінгі штодня. Нават ўчора, у нядзелю раніцай. Інфекцыяністы вечарам на каналах робяць тлумачэнні без дазволу ад міністэрства. Медыкі канкрэтных госпіталяў кажуць, чаго ім не хапае.

Інструктуюць кожны дзень, калі нават здаецца, што за тры тыдні ізаляцыі ўжо ўсе усё вывучылі. Адказваюць на самыя, здавалася б, тупыя пыданні. (Самы „хіт“ на гэту тэму, што бачыла ў газеце, — інструкцыі па інтымным жыцці падчас эпідэміі, з усімі падрабязнасцямі))).

Дадзеныя па хворых агучваюцца некалькі разоў на суткі. Пазначаюцца раёны горада альбо ўстановы, каб людзі самі ацэньвалі лакальную небяспеку і прадпрымалі для сябе саміх нейкія меры (калі яшчэ не).

Информация о коронавирусе везде, даже в прачечной. Фото Ксении Ельяшевич

Вось учора чытаю я навіну, што ў Віцебскай вобласці шухер і чуткі пра хворых міліцыянераў. А МУС кажа, што не важна — міліцыянер хворы ці іншы хто. Тым часам Дэпартамент паліцыі Нью-Ёрка штодня сам паведамляе, пад якой пагрозай знаходзяцца іх супрацоўнікі, публікуе статыстыку і расказвае, што прадпрымае для іх абароны (спынілі заняткі ў паліцэйскай акадэміі ў гэтым годзе, закрываюць на каранцін кантакты 1‑га узроўню, выдаюць дадатковыя сродкі абароны і г. д.). І я ў’яўляю, як самім супрацоўнікам важна адкрыта чуць гэту інфармацыю. Учора па ТБ паказвалі 43-гадовага дэтэктыва Сэдрыка Дыксана. Ен трэцяя ахвяра ў шэрагу паліцыі горада. Калегі расказвалі, які ён быў класны афіцэр. І што ў бальніцах яшчэ 18 іх калег. Па такім жа прынцыпе пра сітуацыю ў сваіх шэрагах інфармуюць ратаўнікі горада, святары храмаў, дзе здараюцца ўспышкі ды іншыя ўстановы.

У мясцовых газетах перыядычна з’яўляюцца нават падборкі пра людзей (часта паводле адкрытай інфы з соцсетак), якія парушаюць правіла ізаляцыі, — збіраюць вечарынкі, тусяць на пляжыку і яшчэ нейк інакш весела бавяць час, парушаючы рэкамендацыі. Даюць з іменамі і фота.

Первые полосы ведущих изданий посвящены эпидемии, а правительство выпускает памятки для населения. Фото Ксении Ельяшевич

Увогуле, я лічу, што хавацца за паняткам „медыцынская таямніца“ (калі пакідаюць толькі агульную лічбу хворых) падчас эпідэміі — гэта злачынства. Людзям не трэба ведаць усе асабістыя дадзеныя і анамнэз пацыента. Але інфармацыя пра месца ўспышкі, узрост, магчыма месца працы і перасоўванні хворага — базавая інфармацыя, каб людзі ацэньвалі сваю рызыку.

…інфармаванне падчас эпідэміі — базавая патрэба людзей і абавязак уладаў. Толькі так людзі могуць адчуць сябе хоць нейк абароненымі. А так пра які давер да афіцыйных дадзеных ідзе размова, калі нават наўмысна мяняюцца фармулёўкі, каб не казаць прама колькасць хворых?..»