Что изменил в Азербайджане новый «Закон о медиа»

«Закон о медиа» был принят в декабре 2021 года, за две недели пройдя все три парламентских чтения, а в январе официально вступил в силу, несмотря на сопротивление правозащитников, представителей независимых СМИ и гражданского общества. Группа журналистов несколько раз устраивала акции протеста перед зданием парламента, не увенчавшиеся ничем, кроме того, что одна из участниц получила перелом копчика, попав «под горячую руку» полиции. Свое недовольство выразили также некоторые международные организации. В частности, «Репортеры без границ» заявили, что новый закон «направлен на усиление контроля над СМИ и легализацию цензуры». 

Между «станет еще хуже» и «хуже быть уже не может»

Положение медиа в Азербайджане неоднократно становилось предметом жалоб местных журналистов и критики из-за рубежа. Все теле- и радиоканалы, а также большинство печатных и интернет-изданий страны в той или иной степени подконтрольны правительству. Немногочисленные инакомыслящие медиа функционируют в условиях постоянного и уже привычного риска, с переменным успехом преодолевая чинимые властями препятствия. В разные годы ряд журналистов (Хадиджа Исмайлова, Рауф Миркадыров, Афган Мухтарлы и др.) были осуждены по сфабрикованным, по мнению правозащитных организаций, обвинениям. Также журналистов то и дело задерживают во время освещения различных акций. 

В свете всего этого, принятие «Закона о медиа» было воспринято как способ легитимировать уже существующее положение вещей и окончательно «закрутить гайки». Наибольшую тревогу вызвало то, что закон предполагает создание государственного реестра медиасубъектов, выдачу лицензий на журналистскую деятельность и единых удостоверений. Независимые медиа и журналисты были уверены, что не получат «разрешения» на работу и окажутся «вне закона» в прямом и переносном смысле. Кроме того, благодаря расплывчатости формулировок, под юрисдикцию нового закона теоретически попадают не только традиционные, но и социальные медиа, блогеры и вообще все пользователи соцсететей, производящие хоть какой-то публичный контент. 

Самые позитивно настроенные из журналистов успокаивались тем, что, во-первых, хуже, чем есть, вряд ли станет, а во-вторых, вряд ли новый закон вообще будет соблюдаться (раз не соблюдается масса других, уже существующих законов). 

Окончательно запутали всех сами депутаты, проголосовавшие за принятие закона, — часть из них заявила, что ни вступление в реестр, ни получение лицензии вообще не обязательны. Зато для тех, кто эту лицензию все же получит, предусмотрены различные льготы. 

С момента принятия закона прошло девять месяцев. Оправдались ли опасения журналистов из «группы риска»? Судя по всему, пока нет, хотя первые тревожные признаки уже есть. 

Новый закон как способ прямого административного вмешательства 

Государственный реестр медиасубъектов пока не создан, хотя в начале августа председатель Совета прессы Афлатун Амашов сообщил, что он «будет запущен в ближайшие дни». Причем сказал он это на конференции на тему «Обеспечение информационной безопасности общества в условиях свободы медиа и растущего влияния социальных сетей», организованной Генеральной прокуратурой. На этой конференции, кроме прочего, обсуждалось «правильное применение» закона «О медиа» и борьбы с «распространением и продвижением в социальных сетях новостей, оказывающих негативное влияние на интересы государства, информационную безопасность страны». 

Некоторые эксперты видят опасную тенденцию в том, что прокуратура вдруг стала проявлять активный интерес к медиа и соцсетям. При этом, как говорит эксперт в области медиа Алескер Ахмедоглу, «ни в одном законе или указе о применении закона генпрокуратуру не уполномочивали разговаривать на тему свободы медиа и журналистского профессионализма». А эксперт по соцсетям и интернету Осман Гюндуз напоминает, что еще до проведения конференции прокуратура, ссылаясь на «Закон о медиа», уже успела сделать предупреждения некоторым изданиям и пользователям соцсетей, а также озвучивала свои требования к контенту, публикуемому в социальных медиа. 

Главный редактор информационного агентства Turan Мехман Алиев полагает, что это и было основной целью принятия нового закона — сделать возможным прямое административное вмешательство в жизнь информационного общества, минуя судебные процедуры. Под информационным обществом в данном случае понимаются как традиционные медиа, так и успешно конкурирующие с ними по популярности в качестве источника информации социальные сети. 

«В Азербайджане уже существовал закон о средствах массовой информации. А новый закон был нужен, чтобы усилить контроль над обществом в целом. Так что блогеры и активные пользователи соцсетей ощутят и уже ощущают на себе его воздействие сильнее, чем профессиональные журналисты», — сказал он в разговоре с IJNet.  

Одним из негативных последствий принятия закона «О медиа» Мехман Алиев считает также недавний арест руководителя интернет-телевидения Xur­al-TV Аваза Зейналлы, которому инкриминируется шантаж и вымогательство. Как заявляют коллеги Зейналлы и ряд правозащитников, на момент ареста никаких сколько-нибудь весомых оснований для его задержания не было, не было даже заявления от пострадавших. По мнению коллег, истинная причина ареста — критика, звучащая на Xur­al-TV в адрес чиновников разного ранга. Базирующийся в Нью-Йорке Комитет защиты журналистов (КСЖ) также выступил в защиту Зейналлы. «Обвинения во взяточничестве против Аваза Зейналлы, критически настроенного журналиста, которого власти ранее сажали в тюрьму за его работу, и Эльчина Садыгова, адвоката, который регулярно защищает журналистов от государственных репрессий, вызывают беспокойство, тем более что обвинения выдвинули проправительственные СМИ, — сказала Гюльноза Саид, координатор программ КЗЖ в Европе и Центральной Азии в Нью-Йорке. — Власти Азербайджана должны освободить Зейналлы и Садыгова, снять с них обвинения и воздержаться от заключения в тюрьму представителей прессы и их защитников в отместку за их работу».

Старые проблемы остались, новые не появились 

В остальном же ситуация остается такой же, как прежде — в своей повседневной работе журналисты особых перемен не замечают, разве что стали ощущать себя еще более уязвимыми. Мало что пока изменилось, к примеру, для Мейдан TV — «диссидентского» онлайн-медиа, уже давно заблокированного на территории Азербайджана (что, конечно, не мешает азербайджанской публике активно читать его через прокси). «Штаб-квартира» Mey­dan TV находится в Германии, но большинство журналистов работают в Азербайджане и привыкли к своему «полуподпольному» и «полулегальному» статусу. Однако, как рассказала IJNet одна из редакторов Mey­dan TV Севда Самедова, принятие нового закона еще больше сузило и без того узкие рамки, в которых приходилось работать корреспондентам этого издания. «Если раньше действия полиции, препятствующей работе наших корреспондентов, можно было хотя бы теоретически оспорить, то теперь у нее [полиции] появились для этого законные основания». А о возможности попасть на официальные пресс-конференции Mey­dan TV вовсе уже и не мечтает. 

По наблюдениям редактора азербайджанского «представительства» регионального южно-кавказского информационного портала JAM­News Гусейна Исмаилбейли, закон «О медиа» постепенно вступает в силу, но пока еще на уровне отдельных инцидентов. В числе таких инцидентов он упоминает «изгнание» корреспондента интернет-издания Toplum-TV с брифинга Министерства обороны в середине сентября — его без всяких объяснений выставили из зала, где проходил брифинг. 

«Пока об этом законе вспоминают, лишь если нужно «прижать» или припугнуть кого-то», — говорит Исмаилбейли. Что касается самого JAM­news, то, согласно новому закону, он вообще не является медиа, поскольку «не дотягивает» до необходимых 20 публикаций в день. 

В целом журналисты и эксперты считают, что какие-либо серьезные перемены — и, вероятнее, всего, к худшему — произойдут только после появления реестра медиа.  

Читайте еще: 

Найлепшай выпускніцай журфака прызналі дачку палкоўніка КДБ

«Ты што, супраць прэзыдэнта пісаў?» — журналіст Радыё Свабода Алег Грузьдзіловіч пра вызваленьне з калёніі, жоўтыя біркі і ШЫЗА

«Какая этика, когда репрессии, война и угроза ядерного удара». Или все же актуально?