Как журналистам бороться с информационным беспорядком

Во время недавнего мастер-класса, который проходил в рамках программы ICFJ «Обезоруживание дезинформации», организованной в партнерстве с Центром журналистики в Америках им. Найтов, содиректор Infor­ma­tion Futures Lab в Брауновском университете доктор Клер Вардл рассказала о проблеме информационного беспорядка в области здравоохранения и в других областях.

Вардл, также являющаяся соучредителем образовательного сайта о мизинформации First Draft, дала важные советы журналистам, заинтересованным в исследовании этой проблемы и борьбе с ней.

Миз‑, дез- и малинформация

Хотя понятия миз‑, дез- и малинформации часто используются как взаимозаменяемые, это отдельные компоненты информационного беспорядка. «Если мы правильно не распределим их по категориям, мы не сможем их изучить», — предостерегает Вардл.

• Мизинформация — это «распространение ложного или вводящего в заблуждение контента по причине веры в то, что это поможет», говорит Вардл. Чаще всего мизинформацию распространяют обычные люди: они могут делиться информацией, предварительно не проверив, насколько она точна, или просто искренне верить в ее достоверность.

• Малинформация — это правдивая информация, распространяемая с целью причинить вред. Например, документальный фильм, выпущенный по результатам выборов 2020 года в США, включал видео урн для голосования, взятые с камер наблюдения. Эти видео продюсеры фильма использовали как подтверждение необоснованных заявлений о мошенничестве во время выборов. Вместе с высказанными претензиями эти видео продвигали ложное утверждение об «украденных выборах».

• Дезинформация находится на пересечении миз- и малинформации. Это ложная информация, распространяемая с намерением причинить вред. Часто люди, которые распространяют дезинформацию, делают это по политическим причинам, ради выгоды или чтобы вызвать хаос.

Поскольку границы между категориями размыты, Вардл рекомендует журналистам оценивать контент по трем параметрам: достоверность, доверие человека к контенту и намерение человека причинить вред, распространяя этот контент. В частности, вера человека в ложный посыл может изменить то, как эта информация распространяется и влияет на мир за пределами интернета.

«Штурмовавшие Капитолий [США] 6 января, думали, что защищают демократию. Они думали, что спасают Конституцию, — объясняет Вардл, имея в виду попытку мятежа в США в 2021 году. — Не всегда все просто, как мы когда-то думали в 2016‑м. Тактики развиваются, ландшафт меняется, и мы должны быть в курсе этих изменений в нашей информационной экосистеме».

Роль журналистов

Журналисты могут невольно сыграть роль в более широком распространении дезинформации. Например, команда Вардл обнаружила, что главные новостные каналы США (MSNBC, CNN и Fox News) в период с января 2020-го по январь 2021 года посвятили 32 эфирных часа твитам Дональда Трампа; 1954 твита были показаны на экране. Неэффективные усилия телеканалов по разоблачению этого контента привели к тому, что Трамп и его ложные утверждения доминировали в дискуссиях во время предвыборной кампании и выборов.

Сегодня распространители дезинформации знают, что могут использовать журналистов в своих интересах, чтобы те рассказали о них в СМИ. «В США QAnon впервые был упомянут после митинга Трампа, на котором появились сторонники в футболках и с плакатами, — говорит Вардл. — На сайте 4Chan они обсуждали, где стоять, чтобы попасть в камеру».

Журналисты должны просчитывать, существует ли риск, что их материалы будут играть ту роль, которую от них ожидают агенты дезинформации. Даже основанные на лучших побуждениях попытки развенчать вымысел могут привести к распространению мизинформации или информации о заговоре. Например, ранее в этом году Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США (FDA) выпустило видео, предупреждающее людей не готовить курицу в сиропе от кашля Nyquil. Эта тема была не очень популярна, но после того как FDA заговорило об этом, количество поисковых запросов по этой теме в тиктоке резко возросло.

«Вы должны знать свою аудиторию и принять решение: на каком этапе все станет для них настолько опасным, что вам придется вмешаться и пояснить, что эта [мизинформация] не соответствует действительности, — говорит Вардл. — Поймите, что злоумышленники иногда стремятся, чтобы вы опровергли их утверждения, потому что это даст им кислород. Просвещайте вашу аудиторию, не ждите, пока люди увидят ложную информацию, чтобы сказать им, что это неправда».

Распространители дезинформации используют тенденции в журналистике, чтобы придать легитимности своим конспиративным теориям. По словам Вардл, журналисты всегда должны помнить, «как работать, чтобы не давать кислород нишевым сообществам и не стать инструментом рекрутинга».

Как избежать ситуации, когда тебя используют, и продемонстрировать правду

Есть несколько тактик, которые журналисты могут применять, чтобы идентифицировать информационный беспорядок и бороться с ним. Понимание и разоблачение всего нарратива, например, важнее чем разоблачение слухов и их индивидуальных распространителей.

«Мы изучаем это видео на YouTube, тот пост в Face­book и этот твит. Но нужно лучше понимать, как эти отдельные частички влияют на то, как люди понимают этот мир, — говорит Вардл. — Целые нарративы изучать сложнее, поэтому мы играем с отдельными примерами, вместо того чтобы понять, как все это сочетается».

Она рассказала, как ее команда исследователей распределила основные претензии, которые высказываются в интернете в отношении вакцин против COVID-19, по шести основным категориям. Для большинства людей опасения в небезопасности вакцин стояли не на первом месте. Список причин беспокойства англоговорящих пользователей возглавили посягательства на независимость и свободу. Для испаноговорящих основными причинами беспокойства по поводу вакцин стали моральные и религиозные. Франкоговорящих пользователей больше всего беспокоили политические и экономические мотивы.

«Мы должны понять, как мы реагируем на то, что люди говорят по поводу вакцин, — говорит Вардл. — Эти мысли тревожат многих, не только тех, кто распространяет дезинформацию».

Еще один способ борьбы с информационным беспорядком? Начните создавать мемы. «Многие похожие на нас люди — исследователи, журналисты, фактчекеры, ученые — любят текст. Нам неловко быть эмоциональными, визуальными, говорить о личном, потому что нас этому не учили, — говорит Вардл. — Но именно эти навыки нам стоит улучшать, потому что так работает наш мозг. Наши оппоненты поняли это намного лучше, чем мы».

Возможно, однако, что самая большая проблема — это время. По мнению Вардл, журналисты слишком много внимания уделяют развенчанию лжи вместо того, чтобы заполнять информационные пробелы заранее — до того, как это сделают сторонники теорий заговора. Например, если бы людям объяснили, что собой представляет мРНК и что это компонент некоторых вакцин против COVID-19, злоумышленники не смогли бы распространять истории о том, что содержащие мРНК вакцины могут изменить вашу ДНК.

«Журналисты хотят развенчивать сумасшедшую, невероятную, конспирологическую [дезинформацию], например, что Билл Гейтс поместил микрочипы в вакцины. Но когда у людей возникают вопросы, на которые они не получили ответа, нам нужно думать о недостаточной доступности проверенных данных во всей цепочке поставки информации», — призывает Вардл. 

Читайте еще:

«За 15 год не атрымаў ніводнага ўказаньня ад польскага МЗС». Вялікая размова з намесьнікам дырэктара «Белсату» Аляксеем Дзікавіцкім

КДБ атрымае неабмежаваны доступ да тэлефоннай базы абанентаў і ўсяго інтэрнэт-трафіка

Мінінфарм запускае працэс “узбуйнення рэгіянальных рэдакцый”. Што стаіць за эўфемізмам?