«Вы ведь не верите, что это настоящие отзывы?» Что происходит на передовой информационных фронтов Z

Мобилизация

Александр откликнулся сразу, несмотря на позднее время — ночь с 15 на 16 марта: «Зарплата — 45 тысяч в месяц. График — 2/2. Если готовы у нас работать, то могу записать на собеседование».

Запись сразу на следующий день: осталось свободное окно на 14 часов. Встреча — в помещении гриль-бара Bloody bones на улице Кораблестроителей. Хотя бар — слишком громкое название для этого заведения. Один зал, несколько столов, барная стойка — всё это в отдельно стоящем одноэтажном здании невзрачного вида.

В 14 часов за каждым столиком уже сидят люди. Темноволосый молодой человек объясняет двум парням: «Сейчас идёт много фейковой информации, из-за которой случаются стихийные митинги в районе Гостинки. Все это приводит к печальным последствиям, потому что всякие конфликты с полицейскими всегда заканчиваются пятью-семью годами тюрьмы. Поэтому наше движение призвано эти фейки заблокировать».

Рыжеволосая Яна предлагает сесть рядом с женщиной лет 50 и выдаёт нам анкеты. Вопросы в них довольно общие: место работы, учёбы, адрес проживания, соцсети, вакцинация от COVID-19. Яна дожидается, когда мы заполним анкеты, и начинает рассказывать. «Мы работаем по разоблачению фейков по повестке Украины. Вы же, наверное, читаете новости, видите, что там много дезинформации, в том числе о потерях среди мирного населения. Это патриотическое движение Z. Этот проект появился недавно, но само [патриотическое] движение существует давно», — говорит она. На вопрос о том, чем ещё занимались участники движения, заминается, но быстро находит, что сказать: писали комментарии по типу тех, что можно найти под товарами на площадках Ozon или «Яндекс». «Вы ведь не верите, что это настоящие отзывы?» — улыбается она. Женщина напротив понимающе мотает головой. Яна продолжает: работа несложная, нужно будет писать комментарии в «Телеграме» и на других площадках (кроме «ВКонтакте» — там «информация более-менее нейтральная»). Чаты и каналы будут находить кураторы; как писать опровержения, какой смысл вкладывать в них, скажут тоже они. Простыню писать не надо: два-три предложения — и хватит. «С вами будут работать наши ребята, которые уже несколько лет в этой теме варятся, они смогут помочь, если что». Ежедневно нужно публиковать 200 комментариев.

В смене — 100 человек. Первые две смены вышли на работу буквально на днях. Проект долгосрочный: первый месяц нужно будет работать из офиса на площади Ленина, потом можно будет уйти на удалёнку. Оформление неофициальное.

Женщина напротив уточняет: «А где гарантия, что вы нам заплатите?» Яна разводит руками: придётся верить на слово. «Конкурса нет, берём всех. Если вы согласны и готовы работать на войне с фейками, записывайте адрес: завод «Арсенал», на проходной скажете, что вы в ИП Некрылов. Первая смена 18 марта, можно выйти и 20-го. Начало работы в 9 утра».

Наступление

В пятницу утром у бывшего завода «Арсенал» на проходной очередь. Несколько десятков человек пытаются попасть на новую работу. Охранник долго переписывает паспортные данные каждого. Новеньких собирает Виктор — темноволосый мужчина лет 30 в черном пуховике одного из ушедших на днях из России брендов, на рукаве под биркой наклеен маленький американский флаг. Виктор называет себя куратором Tik­tok. «Ой, а нужно будет со своего аккаунта что-то постить? У меня там несколько тысяч подписчиков. Правда, конечно, так много в последнее время негативных комментариев, совсем не понимаю, откуда они берутся», — строит ему глазки девушка в черных обтягивающих лосинах. «Нет, аккаунты вам дадут», — отвечает Виктор. Девушка затягивается электронной сигаретой. Рядом с ней стоит брутальный мужчина лет 50 в штанах цвета хаки и вязаной шапке. Он сильно выделяется в толпе молодёжи, в первую очередь — своим угрюмым молчанием.

Всего полчаса — и желающие работать в кибервойсках оказываются в офисе. Небольшой коридор, на стене висят флаги с буквой Z на чёрном фоне и на фоне триколора. В коридоре несколько кабинетов. В один из них стоит очередь — это желающие попасть в команду «Телеграма». «Мне как-то в этой социальной сети привычней», — говорит парень в потертых джинсах своей подруге. Из другого кабинета выглядывает молодой человек и окрикивает ожидающих: «Что-то вас много на «Телеграм», давайте ко мне в Youtube». Трое выходят из очереди и идут к нему, я — вместе с ними.

Парня, что выцепил нас из толпы, зовут Саша. Он — куратор Youtube направления. Под его началом в этой смене трудятся 23 человека. Они рассажены по двум кабинетам. Опытные — в большом, новичков заводят в тот, что поменьше. Вместо приветственного слова Саша пересылает в «Телеграм» старое сообщение, видимо, написанное ещё до того, как «кибервоины» вышли в офис, — в первых строках говорится о том, что работа будет удаленной. Ник у Саши патриотичный — Vesti ru. «Меня зовут Александр, я ваш куратор. Наше подразделение будет работать на «Ютубе». Так как все мы будем работать со своей техникой, огромная просьба позаботиться о том, чтобы на ваших компьютерах и мобильных устройствах было приложение или работающий «Ютуб». По поводу аккаунтов: не переживайте. Я раздам вам. Теперь о том, какие вас ждут задачи. Основной пул работы будет заключаться в создании патриотической картины в комментариях под трендовыми видео и в категории «политика и новости», — говорится в его сообщении. Вместе с этим приветственным словом — ссылка на пост в канале «Кибер фронт Z»:

«В канале будут выкладываться краткие инструкции по задачам, в основном они будут сводиться к увеличению присутствия патриотических комментариев в каналах, где замечены скопления украинских ботов и троллей, формированию пророссийских топов комментариев у блогеров и лидеров общественного мнения, а также усилению патриотической повестки в новостных пабликах, где большой процент обывателей просто не понимает целей и задач спецоперации. Мы убеждены, что набеги украинских наци в российское информационное поле необходимо остановить и не дать им запудрить мозги нашим гражданам! Кибер фронт Z переходит в наступление!»

К написанному Саша добавляет: «Они россиянам желают смерти, мы же желаем им образумиться. Никаких оскорблений! Ориентируемся на то, что написано в канале, там, конечно, всё гиперболизировано, но зато правда. Если хотите, можно высказывать своё мнение».

Личный состав

Саша приехал несколько лет назад из Казахстана и говорит, что понимает русскоязычное население Украины, он испытывал похожие чувства на своей родине. «У меня в Казахстане было 0,1 процента шансов найти хорошую работу, ведь я русскоговорящий». В свободное от кураторства киберпатриотов время Саша пишет статьи на сайт развлекательной направленности. «Это не связано с этим проектом, я не смешиваю работы», — поясняет на всякий случай. От рассказа о себе Саша переходит к политпросвету. «В нашей стране не всё круто, но извиняться за то, что ты русский, — это немножко неправильно. Я сам в новостной повестке, видел и аллею ангелов (мемориальный комплекс, установленный в 2015 году в Донецке в память о детях, погибших в ходе военного конфликта. — Прим. ред.), видел трупы, расчленёнку, убитых детей. Мне снились после этого кошмары. Я не говорю, что здесь сейчас есть что-то правильное. Ничего не правильно».

Саша повторяет все известные и проговоренные российскими властями постулаты: Киев отказывался выполнять Минские соглашения и наращивал вооружение, Европа финансировала военные поставки. «Не было бы «взрыва» 24-го, был бы «взрыв» 30-го, и не с нашей стороны. У меня нет подтверждения, но я так считаю. В первую неделю по жилым массивам не наносили ударов. А теперь простым людям не дают укрыться в безопасном месте. Нацбаты закрывают людей в подвалах и квартирах».

Задаю вопрос, откуда он это всё знает. Сашу перебивает Лёха. Он работает уже три смены и считается в команде опытным кибервоином, сам ищет видео и скидывает в чат с предложением, как их можно прокомментировать. В соцсетях его зовут Матвей. Ему под 40. Судя по фотографиям, он — бывший нацбол. Лёха говорит, что знает обо всём от друзей, которые были на Донбассе. «Они, украинцы, когда отступали, пытались сделать так, чтобы было как можно большее количество жертв среди мирного населения, — говорит он, отвечая на вопрос о якобы запертых в подвалах мирных жителях. — Но мирному населению запрещают об этом говорить: они знают, если они скажут, придут ребята из «Азова».

Лёха когда-то общался с оппозицией и разочаровался в ней: вот, говорит, Александр Шуршев, будучи активистом «Молодёжного Яблока», заявлял, что возьмет грузинскую фамилию в 2006 году, чтобы поддержать высылаемых грузинов, но через месяц решение поменял и оставил свою. «Для меня было показательно: я наблюдал, как они все в оппозиции непоследовательны.

А потом увидел, как работает Кремль. Они последовательны, и эта стойкость привлекает. Ты понимаешь: если твои интересы совпадают с интересами Кремля, то тебя не кинут», — говорит он, сидя на розовом пуфике, смотря при этом в ноутбук.

Образовавшуюся паузу прерывает парень, весь забитый татуировками: «Простите, я вас слушаю и понимаю, что я совсем не в теме. Что писать-то?» Куратор Саша вздыхает: «Ну… у меня были и люди, которые писали «Россия» с двумя ошибками. Ну смотри, вот там пишут, что в России никто не поддерживает действия властей, а ты наоборот пиши. Не надо говорить, что большинство. Вот я поддерживаю. Ты меня знаешь? Вот и пиши: «А у меня есть знакомые, которые поддерживают власть». Или там, где они говорят, что всем русским желают смерти, ты должен писать: «Я тату-мастер, при чем тут Украина и я? Я вам могу хоть свастику набить на локте». Ну ладно, про свастику можешь не писать. Но в целом посыл такой».

Уточняю у куратора, кто же всё-таки наш работодатель? «С Министерством обороны он никак не связан, это просто неравнодушные предприниматели», — отвечает Саша. В разговор в этот момент вступает Маша. Ей чуть за 20, она студентка, параллельно ещё подрабатывает в smm и на семинарах личностного роста. Она, похоже, сомневается, что пришла на правильную работу. Ещё до начала смены она спрашивала у Саши, можно ли ей не писать в комментариях, что Навальный предатель, если она таковым его не считает. Разговор был гипотетический. Саша запрещать не стал, но предложил подумать, не пропали ли деньги, которые оппозиционеру отправляли на донаты. Теперь Маша удивляется, почему повсюду размещены «флаги с буквами Z», добавляя, что военная тематика в целом нам насаждается с детства, если б мальчики не бегали с оружием по площадкам и не играли в танки, может, всё было бы иначе. «Ну… эта атрибутика для убеждённых людей. Мне от неё ни холодно, ни жарко. А в детстве… ну мне нравилось оружие, мне никто не диктовал, какие игрушки выбирать», — отвечает куратор, его поддерживает Лёха, и Маша больше не пытается спорить.