Вне закона

Пролог

…А намечалась вполне стандартная история — стандартнее не бывает. Просто в стране заканчивалась уборка урожая и требовалось написать об этом — желательно на примере отдельно взятого хозяйства, по возможности с обобщениями и взмыванием над фактом.

Впрочем, взмыть над фактом — дело техники. Чего там: взял да и взмыл на крыльях статистики при помощи Интернета. Но найти в сельском хозяйстве Беларуси человека, который не побоится с тобой разговаривать — вот проблема! Тут никакой Интернет не поможет: абсолютно затурканные «вертикалью» председатели колхозов шарахаются от «негосударственных» журналистов, словно скромная полевая мышка на покрытом ромашками лугу от случайно забредшей туда же кошки: внешне приятной, но на самом деле кровожадной. И вдруг повезло: редактор «Борисовских новостей» Анатолий Букас познакомил с управляющим филиалом Борисовской агропромтехники Святославом Щуревичем.

Филиал этот раньше назывался колхозом имени Чкалова, который потом был переименован в СПК «Холхолица» по названию центральной усадьбы. Когда выяснилось, что переименование на финансовое положение хозяйства никак не влияет, к нему пристегнули соседнее СПК «Заболотье — Агро», которое прежде было колхозом имени Суворова. Их, в свою очередь, «пристегнули» к районной агропромтехнике. Получился филиал. История тоже вполне стандартная…

Завязка

…Святослав Щуревич оказался приятнейшим человеком, согласился сотрудничать и взял автора в свою красную «Ниву», на которой мы поехали по полям и лугам, попутно развозя обед в армейских термосах. Поездка была интересной, встречи с механизаторами — полезными. Информация, полученная от них, не проходила через сито местных идеологических отделов и потому, скорее всего, была объективной. Во всяком случае, в зарплату в среднем по филиалу 485 000 рублей верилось. Как и в то, что зимой она съеживается до 280 000. Как и в то, что техникой (белорусского производства и импортной) хозяйство обеспечено с избытком, а уборка урожая прошла организованно и в срок.

Запомнилась встреча с механизаторами, работающими на скашивании зеленой массы под сенаж.

— Приехали… вашу мать! — от общего имени приветствовал нас высокий сухощавый мужик в синем комбинезоне. То, что он говорил дальше, более или менее приличными словами передать невозможно, поскольку ненормативная лексика занимала 94%, а нормативная сводилась, в основном к междометиям. Если очень приблизительно: речь шла о сложных погодных и социальных условиях в которых им, простым людям, приходится работать, в то время как начальники бесцельно перемещаются по полям на комфортабельных «Нивах» и деформируют им, простым работникам, мозги… И вообще все, происходящее в Холхолице, следует воспринимать как секс в извращенной форме и труднопереносимом количестве!

Коллеги оратора в таких же комбинезонах активно участвовали в беседе, добавляя не менее изящные идиоматические выражения.

В конце концов, как и следовало ожидать, все успокоились и забрякали металлическими мисками, наливая и накладывая себе кто сколько хочет. Порции были чудовищными! И даже автору, пришедшему в изумление от только что состоявшегося языкового пиршества, досталась большая миска макаронов по-флотски, которые вполне можно было есть и которые под приятную беседу были безусловно съедены.

Кульминация

…В общем, несколькими днями позже позитивный репортаж о завершении уборки и начале осеннего сева был опубликован. Потом его перепечатали «Борисовские новости». А на следующий день после этого автору позвонил Станислав Щуревич:

— Меня увольняют с работы!

По его словам, только что был звонок от местного предисполкома Владимира Мирановича: он, Щуревич, уволен. Трудоустроиться может в «Борисовские новости».

Тут же позвонил встревоженный Букас: да, увольняют, надо что-то делать!

…О нелюбви местных властей к «Борисовским новостям» известно давно. Количество судебных исков к этой «негосударственной» газете исчисляется десятками. Ее совершенно бесцеремонно выдавливают из пунктов продажи, угрожая владельцам магазинов проверками, непомерными штрафами и так далее… Но увольнять не имеющего взысканий руководителя только за то, что он исполнил положения Закона о СМИ, предоставив не являющуюся тайной информацию? За то, что его упомянули в официально зарегистрированной, но нелюбимой газете? При демократии, которой больше, чем в Швейцарии, это выглядело несколько странно. Не говоря уже о том, что никакие трудовые законодательства тут рядом не стояли!

Впрочем, очень большая проблема у газеты «Борисовские новости», безусловно, есть. Потому что, если «вертикальная» газета «Адзінства» только за минувший год опубликовала, по подсчетам местных журналистов, 92 хвалебных материала о Мирановиче (в среднем по 3–5 снимков в каждом при рекорде в одном номере — 7 снимков предисполкома) то газета, которой руководит Толя Букас, начальство, в основном, критикует. Что, безусловно, с точки зрения начальства нельзя расценивать иначе как безобразие, нахальство и самомнение!

…При всем при том, оставить факт незамеченным не выходило: впервые за почти 40 лет работы в журналистике автору довелось, вольно или невольно, «подставить» ни в чем не повинного гражданина. Можно было, конечно, создать скандал, предав все очень широкой огласке. Но ведь человеку, у которого жилье в Борисове, потом просто не дадут там работать. Мы посовещались с Букасом и решили: идти по инстанциям. Каждый своими путями.

Развязка

Инстанции для меня начинались с начальника управления идеологии Миноблисполкома Руслана Трухана — бывшего первого секретаря Минского обкома БРСМ. Дозвониться до него удалось сразу, но взаимопонимания достичь не удалось. Он зачем-то начал с вопроса: а почему это он должен заниматься такими проблемами? Но потом, после некоторого педалирования автором проблемы несоблюдения законодательства, в том числе законодательства о СМИ, пообещал выяснить, в чем дело. Договорились созвониться назавтра. Назавтра, то есть в пятницу 3 сентября, я несколько раз звонил, не дозвонился и оставил попытки.

Звонки депутатам из парламентской комиссии по правам человека — давним знакомым еще по предыдущей партийно-комсомольской работе — ни к чему не привели. Давние знакомые, едва услышав, в чем дело, тут же начинали дружно объяснять, что парламент только принимает законы, а контролировать их исполнение — не функция парламента. И на том стояли.

Оставалось одно: напрашиваться на прием к большому исполкомовскому начальству. После почти трех часов настойчивых звонков по указанным в приемной облисполкома телефонам, удалось записаться на прием к заместителю председателя Миноблисполкома Виктору Щетько, сообщив при этом, в чем суть дела. И в указанный день в 8 утра автора провели мимо корректного милиционера у входа, в кабинет на первом этаже, где и велся прием населения — в моем лице и в лицах еще нескольких человек, терпеливо дожидавшихся своей очереди.

Заместитель председателя облисполкома был не один — на стульях слева от входа смирненько сидело человек так 6–7 чиновного вида. В руках у некоторых — вырезки из «Борисовских новостей» с моим репортажем, пестревшие многочисленными подчеркиваниями. Не исключаю, что были вызваны люди из района.

В ходе беседы удалось выяснить, что в моих действиях, скорее всего, есть политический заказ с целью устроить политический же скандал. И вообще Святослав Щуревич никакой не управляющий филиалом, а простой бригадир, который не должен давать кому бы то ни было информацию о привесах, надоях и зарплатах. На вопрос: в каком нормативном акте указано, что «не должен», внимания обращено не было.

Зато особое внимание было обращено на то, что в репортаже, со слов механизаторов и со ссылкой на них же, их среднемесячная зарплата указана в сумме 480 000 рублей, в то время как по официальной отчетности (справка была тут же, на столе) эта сумма составляет 550 000 рублей. Погрешность в 70 000 рублей (20 с небольшим долларов) в устах областных начальников выглядела ужасающе! И как-то неловко было напоминать, что совсем недавно очень много говорилось о громадных приписках в Минской области. И даже сам Александр Лукашенко заявил: «К сожалению, практика приписок и очковтирательства культивируется на Минщине не один год».

То есть, применительно к 20 долларам разницы, кто тут прав — механизаторы, получающие эту самую среднегодовую зарплату, или чиновники, «культивирующие приписки» составляя официальные справки и отчеты, — вопрос большой. Но зацикливаться на нем тоже никто не стал.

Потом мне было разъяснено, что «Борисовские новости» — газета очень плохая. Почему «плохая» — ответить никто толком не смог. И каким законодательным актом дано определение термина «плохая», тоже никто не знал. Хотя с тем, что она официально зарегистрирована и имеет все права, исполкомовская общественность неохотно согласилась. При том, что термин «права» вызвал у присутствующих идеологов и не-идеологов некоторое ироническое недоумение.

Потом был звонок в Борисов, разговор, очевидно, с Мирановичем, после чего мне было разъяснено, что никто Щуревича и не собирался увольнять. Его просто отругали, чтобы не болтал лишнего. И вообще он будет работать, и незачем тут…

— Будет работать?
— Да.

На том и расстались.

Эпилог

На этом можно было бы и закончить, если бы не одна простенькая особенность: все, с кем в процессе разбирательства пришлось сталкиваться, не верили в торжество закона.

Никто не усомнился в том, что предисполкома может уволить руководителя вопреки законодательству.

Никто не хотел слушать о положениях Закона о печати, согласно которым представителям официально зарегистрированных СМИ нужно предоставлять информацию.

Никто (даже те, кто сочиняют законы!) не пытался их защищать.

Восстановление законных прав гражданина выглядело не как торжество законности, а как подарок с барского плеча.

И все верили во вседозволенность начальства.

P. S.

Святослав Щуревич продолжает работать в своей должности то ли управляющего, то ли бригадира. Но если раньше он помогал Анатолию Букасу продавать «Борисовские новости», то после произошедшего помогать отказался.