Суд над врачом и журналисткой: сестра Бондаренко говорит, что Катерина Борисевич согласовывала с ней публикацию

Третий день заседания начался с допроса свидетелей.

— Свидетель Ли, — позвала помощница председателя суда Московского района.

Врач с такой фамилией осматривал Романа Бондаренко, когда тот поступил в приемный покой.

В суд в качестве свидетеля также вызвали сестру Романа Бондаренко Ольгу. Она подчеркивает, что все время, пока Роман находился в больнице, родственники публично рассказывали о его состоянии. После, когда появилась информация о том, что якобы он был пьян, семья Романа дала согласие на публикацию данных лабораторных исследований. В них, напомним, указывалось, что в крови Романа не было обнаружено этанола. Ольга говорит, что она лично согласовывала с Катериной Борисевич эту информацию — в промежутке между сообщением СК о том, что при первичном осмотре Романа был поставлен диагноз «алкогольная интоксикация», и заметкой о «ноль промилле». Две статьи были опубликованы на портале TUT.BY с разницей в 43 минуты.

О том, что собирается рассказать суду, Ольга сообщила до того, как вошла в зал и дала подписку о неразглашении.

— Я рассчитываю на справедливый приговор. Надеюсь, что информации, которую свидетели донесут до суда, будет достаточно для того, чтобы оправдать Артема и Катерину, — перед судом поделилась своими ожиданиями Ольга. — На мой взгляд, они не виноваты. Они официально получали разрешение от тети (матери Романа Бондаренко. — Прим. TUT.BY). Я была в этом процессе посредником. Тетя возложила на меня контактные обязанности общения с прессой. Это разрешение она дала мне еще тогда, когда Рома лежал в больнице в коме. Вечером, когда мы узнали, что Рома умер, она неоднократно повторила, что была бы благодарна мне, если бы я взяла на себя эту обязанность. В промежутке между публикацией Следственного комитета о том, что Рома был нетрезв, и публикацией статьи Катерины она (Катерина Борисевич — Прим. TUT.BY) мне звонила, и мы с ней согласовывали эту статью. Она получила от меня официальное разрешение публиковать эту информацию. Тетя неоднократно повторяла, что не собирается держать это в тайне.(…) С самого первого дня, когда Рома находился в коме, мы давали интервью по происшествию, говорили о том, что Роме сделали операцию, сообщали, что происходит за стенами больницы, о его состоянии здоровья. Уже потом — о его смерти, о записях в справке о смерти, какие лабораторные обследования делались Роме. Следственный комитет выставил информацию, что Рома был нетрезв. Когда я ее увидела, конечно, у меня было возмущение. Я знаю, что это неправда. Я знаю, что он был трезв, у него было ноль промилле. Это задокументировано врачами под всеми подписями и печатями.

Главный редактор TUT.BY Марина Золотова также выступает в суде свидетелем. Она считает, в деле Катерины Борисевич и Артема Сорокина «нет состава преступления, и это совершенно политический процесс».

— Катя делала свою работу: она проверяла информацию — то, что должен делать любой журналист. Единственные люди, у которых могли возникнуть претензии, — это близкие Романа Бондаренко. Но никаких претензий с их стороны не было. Катя очень крутой журналист и, наверное, лучший в стране судебный репортер. К ее текстам никогда ни у кого не возникало претензий. Вообще, просто удивляешься, как можно писать так оперативно, точно, с вниманием к каким-то любопытным деталям. Поэтому очень странно, что эта ситуация коснулась Кати. Ошибки совершают все, но Катя, кажется, или их не совершает никогда, или совершает меньше всего. Совершенно очевидно, что 13 ноября тема насильственной смерти Романа Бондаренко обсуждалась везде. Информация, что в его крови не было обнаружено алкоголя, распространилась телеграм-каналами рано утром. То, что сделала Катя, — всего лишь проверила эту информацию, — прокомментировала перед заседанием Марина Золотова.

Дверь зала суда, как и в предыдущие дни, закрывают на ключ. Рядом дежурят сотрудники милиции в форме и штатском.

Свидетель Адарья Гуштын (журналист TUT.BY, коллега Катерины Борисевич) до заседания рассказала, что планирует ходатайствовать о том, чтобы ее допрашивали в открытом режиме. Она не была допрошена в ходе предварительного следствия, это значит, материалы дела ей незнакомы. В части медицинской тайны ей известна только информация, публично озвученная представителями СК и Генпрокуратуры, подчеркнула в письменном ходатайстве Адарья Гуштын.

— Считаю, что данный уголовный процесс является не просто общественно значимым, а историческим для Беларуси. В связи с этим считаю своим гражданским долгом предпринять все возможные законные меры по тому, чтобы лично я была допрошена в открытом судебном заседании.

Дверь зала заседания осталась закрытой.

Юлия — на сегодня это пятый свидетель — живет на «Площади перемен». Она была одной из последних, кто видел Романа Бондаренко в живых. Девушка говорит, что перед тем как парня увезли неизвестные, она разговаривала с ним, стояла очень близко. И однозначно может сказать, что Роман в тот вечер был трезв, «никакого запаха не было, это было бы заметно».

— Кроме этого, у нас на площади строгое правило: никакого алкоголя. Все-таки это детская площадка, каждый вечер там собиралось много детей. Соседи этот момент строго контролировали.

Юлия говорит, что медицинский документ, который подтверждал, что в крови Романа было «ноль промилле», она увидела задолго до публикации на TUT.BY — он уже некоторое время «мигрировал» по телеграм-каналам и чатам.

— О том, что произошло и что это был Рома, жители нашего двора знали задолго до публикаций, в том числе Следственного комитета.

По словам Юлии, она даже не может предположить, о чем ее будут спрашивать на суде.

Еще один свидетель, который дает показания в суде, — врач и коллега Артема Сорокина. В ходе предварительного расследования его не опрашивали. Сейчас, предполагает врач, он сможет помочь суду «составить более полную картину».

Ранее коллеги Артема Сорокина рассказывали, что доступ к историям болезней пациентов есть у всех сотрудников, кто умеет работать с базой данных — от младшего медперсонала до врачей.

Заседание закончилось примерно в 17.25, продолжение завтра, 24 февраля, в 14.30.

Что происходило в первый день процесса?

Поддержать Катерину Борисевич и Артема Сорокина 19 февраля собрались более 100 человек — их коллеги, друзья и незнакомые люди. Попасть в зал смогли немногие. Коллегам Катерины из независимых СМИ отказали в аккредитации на процесс.

В начале процесса гособвинитель Людмила Иваненко ходатайствовала о том, чтобы провести суд в закрытом режиме. Защита была категорически не согласна: есть заявление матери Романа Бондаренко, которая настаивала на открытости заседания.

Катерина и Артем поддержали позицию адвокатов. «Я хочу, чтобы общество знало, за что судят журналиста и врача, поэтому поддерживаю ходатайство адвоката», — сказала Катерина Борисевич.

Тем не менее спустя 10 минут в совещательной комнате судья Светлана Бондаренко решила закрыть процесс: «во избежание разглашения охраняемой законом медицинской тайны и данных предварительного расследования», а также потому, что «материалы дела содержат медицинские документы, в том числе ранее не публиковавшиеся».

В первый день в качестве свидетелей успели допросить Елену Бондаренко, маму погибшего Романа, а также двух врачей БСМП, один из них — реаниматолог. Адвокаты предполагают, что дело могут рассмотреть до конца этой недели.

Что известно о втором дне суда?

22 февраля в суде продолжили опрашивать свидетелей — врачей больницы скорой медицинской помощи, в том числе лечащего врача Романа Бондаренко. С них взяли подписку о неразглашении.

На протяжении всего дня около дверей зала судебного заседания дежурили представители силовых структур: милиционеры в форме и сотрудники в штатском.

Посетителей, которые заявляли, что идут на суд над Сорокиным и Борисевич, отказывались пропускать в здание, ссылаясь на то, что процесс закрытый.

Что произошло?

Уголовное дело в отношении Катерины Борисевич и Артема Сорокина возбудили 19 ноября 2020 года. Их обвинили в разглашении врачебной тайны, что, по мнению Генпрокуратуры, повлекло тяжкие последствия. Максимальное наказание по этой статье — три года лишения свободы. Напомним, 13 ноября под авторством Катерины Борисевич вышла статья, в которой со ссылкой на медицинские документы и комментарий врача утверждалось, что в крови Романа Бондаренко не было обнаружено этанола. Первые лица заявляли, что умерший парень был пьян.

Артем Сорокин — анестезиолог БСМП, врач высшей категории. Ему 37 лет. Коллеги отзываются о нем как о профессионале, который умеет проводить любые виды операций. Именно он работал в ту ночь, когда в больницу привезли избитого Романа Бондаренко и оказывал ему анестезиологическое пособие. Дома Артема Сорокина дожидаются супруга Наталья и трое детей: 9‑летний Миша, 6‑летний Федор и маленькая Лия.

В апреле журналистке TUT.BY Катерине Борисевич тоже исполнится 37. В журналистике она почти 15 лет, специализируется на правовых темах: пишет о громких уголовных делах, судебных разбирательствах. Катерина не раз становилась лауреатом многих профессиональных конкурсов. В частности, в 2015 году Генеральная прокуратура наградила ее дипломом победителя «за профессионализм и журналистское мастерство». В прошлом году за ее профессиональную деятельность на Катерину завели уголовное дело.

Белорусские правозащитники признали Катерину Борисевич и Артема Сорокина политзаключенными, международная организация Amnesty Inter­na­tion­al назвала их узниками совести.