Слом эпох: фотографии Сергея Брушко о 1980–1990‑х годах в Беларуси

Сергей Брушко (1958–2000) был одним из самых известных фотожурналистов Беларуси. В своих работах он не только задокументировал потрясения эпохи перестройки и гласности. Он сохранил в них дух того времени, собрав на своих снимках характеры, судьбы и истории — истории о страданиях, страхе, независимости, надежде и силе новой жизни.

Николай Халезин, который затем основал Беларуский свободный театр, в те годы работал с Сергеем Брушко как редактор. «В каждой его работе была законченная история, на каждом портрете — личность, на каждой фотографии — целая эпоха. Это не пафос. Такова была наша судьба — жить в переломный момент, когда все имеет значение», — говорит он.

Сергей Брушко повлиял не только на белaрускую фотожурналистику, но и на жизненный выбор своего сына. Дмитрий Брушко стал фотографом и фоторедактором. Для него очень важно, что работа отца не была забыта. 

Дмитрий составил книгу фотографий Сергея Брушко. Мы печатаем некоторые снимки из нее, а также разговор с Дмитрием о работе отца, борьбе белaрусов за независимость и о временах, которые меняют все. 

dekoder: Книга, которую вы составили из фоторабот отца, называется «Змена». Почему?

Дмитрий Брушко: Во-первых, Змена — это дань уважения белaрускоязычной газете Чырвоная Змена, прогрессивной и либеральной редакции времен перестройки. Там отец работал в годы, о которых идет речь в книге. И хотя в народе газету называли Чырвонка, в контексте эпохи слово Змена все же важнее для рассказа о годах, которые подарили Беларуси независимость. 

Во-вторых, Зменa переводится как «смена, изменение» и подразумевает состояние перемен, которое наступило в конце 1980‑х – начале 1990‑х в Беларуси. Шли процессы смены государственного строя, смены поколений в управлении страной, смены экономического строя; страна стала открытой для Запада. Тот период можно назвать переломной эпохой, когда цикл истории Беларуси вышел на совершенно новый виток. 

Как возникла идея создания этой книги?

Года с 2017-го пролукашенковские пропагандисты начали убеждать людей через госСМИ, что независимая Беларусь появилась в 1994 году на обломках СССР. Никто не говорил о причинах развала империи и о том, что независимость страна обрела в 1991 году. Власти пытаются вычеркнуть любые воспоминания, не связанные с правлением Лукашенко. 
Я попытался найти книги или проекты, которые могут рассказать о 1988–1994 годах в Беларуси, и не нашел. Были какие-то отрывки, перепечатки старых газет, пара культурных проектов, но с их помощью нельзя было составить общее впечатление. И тогда я решил сделать фотокнигу, состоящую не из фотографий с хорошей композицией или прекрасным светом … Это фотокнига про эпоху появления совершенно новой страны, которую в своих фотографиях задокументировал отец. 
Мне хотелось, чтобы язык повествования был максимально приближен к газетному, так как газета тогда была самым доступным способом получения информации. Поэтому в дизайн книги включено много элементов газетной верстки, а вместо текстов с пояснениями я решил разместить серию интервью-воспоминаний о событиях и духе той эпохи. Даже оттенок для страниц книги подбирали такой, чтобы он был ближе к теплому оттенку газетной бумаги. 

Как ваш отец стал фотодокументалистом времени, которое было переломным для Беларуси? 

Отец закончил школу с отличием и хотел стать геологом. Но ему не хватило одного балла для поступления в университет, и он решил пойти в училище на фотографа. Позже устроился на работу в газету в Солигорске, но ему очень хотелось попасть в большое издание, и он рассылал свои фотографии по редакциям общереспубликанских газет БССР. 
Его заметили и пригласили на работу в Чырвоную Змену в Минск. Но столица была закрытым городом, работать там можно было либо жителю города, либо по разрешению комсомольской организации. Отцу пришлось давать взятку, чтобы его прописали в Минске. Так он устроился на работу фотокорреспондентом. 
Он начинал работать во времена перестройки и гласности, но говорить о свободе слова было слишком рано. Все издания находились в государственной собственности и подвергались цензуре. Нельзя было просто принести материал о проблемах с жильем у рабочих или о нехватке обуви в магазинах. Такие материалы приходилось согласовывать в органах коммунистической партии, и не всегда это удавалось. Иногда из-за самой идеологически выверенной темы можно было получить выговор от партийных начальников. Я помню, как отца вызывали на беседу с чиновниками за фотографию с празднования дня Победы 9 мая, на которой ветеран войны с орденами пил пиво. Тот снимок не подходил под образ победителя, который создавался государственной пропагандой. 

Ваш отец много фотографировал последствия Чернобыля, уделяя внимание людям, их переживаниям. Это было новаторством?

У папы был логический склад ума, и он прекрасно понимал уровень трагедии, затронувшей республику. Для него это была не техногенная катастрофа, а человеческая драма. Значительную часть жизни он прожил в деревне и неплохо знал психологию сельского человека, а в Беларуси в первую очередь пострадали именно деревни с их жителями. 
Так сошлись звезды, что в ту эпоху он понял, что его призвание — фотография. Он понимал трагедию людей, и у него была возможность снимать, так как в кармане было удостоверение фотокорреспондента СССР. Как последователь гуманистической фотографии, он просто не мог не работать над этой темой.

Приветствовал ли ваш отец независимость Беларуси?

Конечно, у него было свое мнение о событиях, которые он фотографировал. Он был сторонником независимости Беларуси и считал, что только граждане своей собственной страны могут сделать ее процветающей. Может, такая точка зрения и кажется немного наивной, но между романтизмом и прагматизмом он выбирал первое. 
На президентских выборах в 1994 году он голосовал за Станислава Шушкевича, считал, что у руля страны должен стоять умный и порядочный человек. Он не дожил до следующих президентских выборов, но был уверен, что Лукашенко или проиграет, или уйдет после второго срока. Реальность показала, что жажда власти не знает границ.

Вдохновлял ли вас пример отца, когда вы сами фотографировали борьбу белaрусов за свою свободу?

Папины фотографии были для меня учебником истории, в котором не было пропаганды. В архивах находятся не только лучшие фотографии, но и рабочий материал, по которому можно понять, что же на самом деле происходило во время перестройки и в первые годы независимости. По сути, архив формировал меня не только как фотографа, но и как человека. Фотографии не дают ответов, что хорошо, а что плохо, но заставляют задавать вопросы и искать ответы внутри себя. 

Вы фотографировали переломные времена в Беларуси, протесты 2020 года. Чему вы научились у отца? 

Я помню два папиных правила, которых стараюсь придерживаться. Первое: во время работы голова должна быть холодная, а сердце горячим, и ни в коем случае не наоборот. Это правило помогало выжить в самых сложных ситуациях 2020 года. Когда надо было не только снять драматические события, происходящие вокруг, но и выйти целым с целой фототехникой с митингов, которые напоминали бои. И где, в том числе, шла охота на журналистов с камерами. 
И второе правило: снимай «запахи». Чтобы от фотографии пахло чувством, например свободой, или страхом, или надеждой. 

Фото: Сергей Брушко
Фоторедактор: Анди Хеллер 
Интервю: Инго Пец

Читайте еще: 

Як выглядае пасля расійскага палону абаронца «Азоўсталі», чые фоты абляцелі свет. Знясілены і нязломны

Ведущие белорусские и украинские СМИ часто используют русский язык – могут ли они отказаться от него?

«Казаў, што будзе апошнім, хто выключыць святло ў аэрапорце». 7 фактаў пра палітзняволенага журналіста Яўгена Меркіса