Председатель избирательной комиссии КС Елена Приходько: «Обиженных достаточно. Но журналисты сработали отлично»

Сегодня вечером начнется первое общее собрание Координационных советов 2‑го и 3‑го созывов с участием Светланы Тихановской. Напомним, что избирательную комиссию возглавила журналист и медиаменеджер Елена Приходько. БАЖ спросил ее, считает ли она эти выборы успешными и почему в ходе этой кампании было так много обвинений в адрес независимых СМИ.

Председатель избирательной комиссии Елена Приходько. Фото: Reform.news

Справка: Елена Приходько, журналист. Более 10 лет работала редактором радио в региональной медиакомпании «Ранак». В 2021 году переехала с семьей в Украину, а с началом полномасштабного вторжения перебралась в Европу. В последние годы работала журналистом-расследователем и ресечером.

«Среди моих коллег камикадзе не нашлось »

— Вы сами были делегатом Координационного совета 2‑го созыва. Почему Вы пошли из журналистики в политику?

— Да, около года назад Координационный совет объявил дополнительный набор делегатов. Я заполнила анкету и представила свою кандидатуру. В то время мной двигало журналистское любопытство. Честно говоря, я не ожидала, что за этими документами будет продолжение. Я думала, что система не работает.

Но через некоторое время Координационный совет отреагировал и начал задавать дополнительные вопросы. А потом объявили, что за меня проголосовали. Так я стала членом КР. И когда я туда попала, как ответственный человек, занялась внутренней работой – с документами и управлением.

— Как Вы стали представителем избирательной комиссии?

— До завершения своих полномочий Координационный совет обратился к фракциям с просьбой выдвинуть своих представителей в избирательную комиссию. Положение о выборах предусматривало, что она должна состоять из пяти и более человек – тогда людей не хватало. Меня предложение заинтересовало прежде всего с практической стороны: как будет работать демократически организованная избирательная система? Тем более, что во время президентской кампании 2020 года я была членом инициативной группы Виктора Бабарико, которая собирала подписи, а позже стала независимым наблюдателем — у меня был некоторый опыт.

Конкурса на членство в избиркоме, конечно, не было, поэтому в «жесткой борьбе» я не победила. Камикадзе среди моих коллег не оказалось. Поэтому, когда я выдвинула свою кандидатуру, думаю, Координационный совет вздохнул с облегчением и проголосовал за меня (смеется).

«Сейчас невозможно собрать под одной идеей 500 тысяч эмигрантов»

— На Ваш взгляд, компания была успешной или неудачной?

— Что считается успехом? Если сам факт того, что выборы состоялись, то это неоспоримое достижение. Во-первых, потому что они вообще случились. Во-вторых, они прошли по демократическим стандартам в существующих условиях (в изгнании, без каких-либо ресурсов и с массой ограничений).

Считаю выборы успешными и с технической точки зрения: агитация была проведена максимально безопасно для людей, принимавших в ней участие, и для личных данных проголосовавших (эти данные нигде не хранятся, а значит, отсутствует риск того, что их можно будет использовать ненадлежащим или преступным образом). В течение трех дней голосования платформа и команда Либера усердно работали. По крайней мере, на электронную почту избиркома поступило очень мало запросов технического характера. Большинство вопросов касалось того, может ли человек проголосовать, используя документ, отличный от белорусского паспорта. Да и на работу самой платформы нареканий было очень мало.

Я также считаю, что все прошло хорошо, потому что сам процесс проводился с очень ограниченными ресурсами.

— На выборах проголосовало около 6700 человек. Это то число, которое Вы ожидали?

— Да, действительно проголосовало небольшое количество людей. Но лично для меня это не было сюрпризом или неожиданностью. Признаюсь, я поставила себе нижнюю планку – 5 тысяч проголосовавших. Откуда взялось это число?

Я вижу, как живут белорусы в изгнании, как снижается их политизация, как множится пространство разочарования, страха, беспомощности. Все эти факторы не способствуют участию в выборах.

Тем более на выборах, которые напрямую не затрагивают жизненно важные факторы или очень важные для человека решения. Выборы Координационного совета нельзя сравнивать с выборами лидера, который физически может что-то изменить в моей личной гражданской жизни.

Вспомните прошлогодний марафон солидарности «Нам не всё равно!»? Тогда собрали около 500 тысяч евро за очень короткий период времени. Но посмотрите: около 12 000 человек донатили деньги напрямую. И это несмотря на то, что помощь политзаключенным и их семьям в целом объединяет всех белорусов в изгнании. И в Беларуси тоже. Все сочувствуют, все испытывают чувство вины, все чувствуют ответственность за сидящих – и каждый готов внести свой вклад, чтобы помочь чем-то. Даже свержение Лукашенко не приведет к такому единству: каждый видит дальнейший путь развития страны по-своему.

Тот марафон был не о деньгах, это был марафон доверия: доверия к представителям демократических сил, которым было поручено распределить собранные деньги.

Политическая конференция перед выборами Координационного совета в Варшаве. Фото: Tatiana Gargalyk/DW

При таком стечении факторов деньги собирали всего 12 тысяч человек. Подумав о том, сколько белорусов примет участие в выборах в Координационный совет, я спокойно разделила это число на два. На самом деле, мой прогноз сбылся.

А утверждения о том, что уехали 500 000 человек, а проголосовали только 7 000, я считаю очень неверными. (На самом деле никто не знает, сколько белорусов уехали: 500 тысяч или миллион, но цифрами можно манипулировать). Да, уехали сотни тысяч белорусов, но они разбросаны по миру, у каждого из них своя жизнь и проблемы, живы они или нет, в каком состоянии они сейчас находятся — ничего из этого мы не знаем.

Сейчас невозможно собрать эти 500 тысяч под одну идею.

«Камнями журналистов забросали обиженные люди»

— Многие кандидаты были недовольны независимыми белорусскими новостными агентствами: они говорили, что как медиа освещали выборы, так и проголосовал народ. Как Вы оцениваете работу СМИ?

— Лично у меня нет претензий к коллегам. Поначалу почти никто из корреспондентов не обращался ко мне, как к председателю избирательной комиссии, за комментариями. Александр Бураков стал исключением. Но я не рассматриваю это как заговор СМИ против выборов или против меня лично, потому что знаю, как устроена журналистская кухня.

Я вообще благодарна своим коллегам: они очень хорошо поработали, особенно в авральное время.

У кого-то есть претензии к «Белсату», но, на мой взгляд, телеканал проделал большую работу: и разносторонне, и организовал очень качественные дебаты. В целом реакция журналистов независимых белорусских СМИ на инфособытия и инфоповоды, связанные с выборами, была превосходной: выборы освещали все основные медиадрайверы. Если кому-то не нравилось, как это было сделано, то каждое СМИ работало в рамках своего имиджа и кредо.

Поэтому и появление статьи Миколы Бугая меня нисколько не удивило: каждый кулик хвалит свое болото.

Хочется напомнить, что журналисты освещают события настолько, насколько это позволяют условия изгнания. Как теперь действовать работникам СМИ? Есть инфоповод – быстро делаем и публикуем. В настоящее время нам не хватает журналистики решений. По сути, у нас нет аналитической журналистики: у нас нет даже политических журналистов, которые бы анализировали ситуацию и называли причины, а есть только политические комментаторы. У нас сейчас многого нет…

Кроме того, необходимо понимать, как устроен белорусский медиарынок. О пиар-стратегии этой кампании перед выборами корреспондентам не рассказали. Если бы она появилась раньше, если бы ее довели до всех редакций и разъяснили ее суть журналистам, это была бы другая история.

— А кто тогда бросает камни в журналистов?

— Я думаю, это обиженные люди. Вот и в избирательную комиссию посыпались камни: в самом начале предвыборной кампании некоторые политики обвинили нас, что мы «сушим» явку, поскольку мы отказались от голосования через «Голос».

Когда у человека что-то не получается, он ищет виновного в неудаче, не себя же винить. По этой причине «виноватыми» оказались журналисты: дескать, о Латушко писали 10 раз, а обо мне ни разу.

У меня к таким людям только один вопрос: если вы такие хорошие политики и выдающиеся личности, где ваш политический капитал? Его собрать сложно, а имеющееся непросто и разбазарить.

Члены избирательной комиссии на информационном пункте по проведению выборов в Координационный совет. 25 мая 2024 г., Варшава. Фото: «Зеркало»

— Ощущали ли Вы давление со стороны участников кампании?

— Чтобы кто-то угрожал или шантажировал — нет, такого не было. Скорее, произошли недоразумения. Также наблюдались попытки оказать давление через гражданское общество или через СМИ: отдельные лица хотели привлечь внимание к своим делам или пожеланиям. Но с этим давлением можно жить.

Когда все границы размыты, трудно найти чистоту стандартов

— Вас часто упрекают, мол, Вы — журналист, но ушли в политическую сферу. Между тем, по всем стандартам журналист должен быть нейтральным. Что ответите?

— В идеальном мире, где есть страна, где работают хорошо функционирующие институты, там действительно применимы журналистские стандарты. В нашем случае, по сути, все белорусские репортеры в изгнании имеют определенную политическую позицию, потому что именно через нее – через свое несогласие с режимом – они оказались за пределами Беларуси.

Некоторые другие журналисты, оставшиеся в стране, также сделали свой выбор — стали пропагандистами. В современном мире все настолько перемешано, границы все размыты, что выделить какую-то чистоту стандартов очень сложно. Мы все стали частью одного великого социального и политического движения, хотим мы этого или нет. Нравится нам это или нет, мы все ездим в одном и том же большом кузове.

И в таких условиях главное — умение сохранять баланс, не лить воду только на одну мельницу, а уделять внимание всем игрокам. Но это уже зависит от конкретного СМИ.

— А что будет дальше лично для Вас? Выберете ли Вы для себя политический путь?

— Я для себя решила: в политику не пойду, поэтому не выдвигала свою кандидатуру в Координационный совет.

По моим ощущениям, участие в избирательной комиссии было для меня хорошим вкладом в общее дело и не мешало журналистской работе. В ходе предвыборной кампании я сама никому не мешала и никого не продвигала: по-прежнему занимала позицию «над схваткой».