ОскорбДительность и еще раз оскорбДительность

Фото bigpicture.ru

Фамилию «грубияна» можно было бы и не скрывать (между прочим, слово «грубиян» имеет ярко выраженную экспрессивную окраску, об этом вам даже опция «Правописание» скажет, и вряд ли на сайте министерства стоит использовать такую лексику, особенно с учетом контекста сообщения). Андрей Карелин «рассекретил» себя сам.

Ситуация выглядит достаточно просто. Написал комментарий? – написал. Написал второй? – получи и распишись. Показательный процесс. Один из. Вопрос только в том, что он показывает.

А показывает он, во-первых, что анонимность в Интернете – кажущаяся. Вроде, все это знают, но, когда хочется выплеснуть наболевшее, почему-то не все и не всегда выбирают слова. Некоторые из высказываний Андрея в адрес милиционеров, на мой взгляд, на оскорбление «потянуть» могут. Непонятно только, почему выбрана статья 23.5 «Оскорбление должностного лица при исполнении им служебных полномочий». При исполнении полномочий сотрудниками милиции, насколько я понимаю, никаких оскорблений зафиксировано не было. А то, что было сказано после – было после. Вот если бы в КоАП говорилось «в связи с исполнением…» – тогда да. Но формулировка-то статьи другая.

Во-вторых. Инцидент еще раз демонстрирует, что борьбу за чистоту мундира  милиция ведет самым простым образом –  методом разбивания зеркал. Ну да, «добро обязательно победит зло. И поставит его на колени. И заставит есть песок».  Хотя мне кажется, что авторитет милиции должен завоевываться иными способами. Как в Грузии, например.

В‑третьих, процесс (а точнее – процессы, ибо их было два) показывает роль суда здесь и сейчас. И качество правосудия. Если правда, что по второму делу, (по которому информации пока немного, известно только, что потерпевшей  проходила вдова погибшего милиционера) суд изначально «дал» больший штраф, чем предусмотрено статьей (в два с половиной раза больше максимальной санкции!), то это,  простите, ни в какие ворота.

И вообще непонятно,  за что по второму делу, рассмотренному без участия «интернет-грубияна», ему выписан штраф. Можно предположить, что основанием для привлечения Карелина к ответственности стала его фраза «с нетерпением ожидаю появления истеричной жены милиционера, которая расскажет, как тяжело сегодня работается стражам белорусского «порядка» за 1,5 млн.» либо реплика о неподготовленности милиционера, погибшего при исполнении обязанностей.  Однако ни одно из этих высказываний оскорблением не является.

Ведь что такое оскорбление? – это умышленное унижение чести и достоинства личности, выраженное  в неприличной форме (ст 9.3. Кодекса об административных правонарушениях).  Т.е., КоАП защищает не «честь мундира», а конкретную личность, чьи честь и достоинство ущемлены, причем в форме, «которая резко противоречит принятому общению между людьми и правилам общежития».

Есть ли в приведенных комментариях Карелина признаки оскорбления? Думаю, ответ очевиден.

ПС.

В эти же дни к административной ответственности за ролик в Интернете был привлечен Руслан Мирзоев. Думаете, это так себе, совпаденьице? Тогда еще один факт: три последних уголовных дела против журналистов – по обвинению Андрея Почобута, Антона Суряпина и Николая Петрушенко – были возбуждены на основании их публикаций в Интернете. Который, как мы говорим, до сих пор остается самой свободной сферой информационного пространства Беларуси.