Как искали Дмитрия Завадского, исчезновение которого Лукашенко называл своей «единственной болью»

Оператор телеканала ОРТ (теперь российский Первый канал. — Прим. TUT.BY) Дмитрий Завадский пропал 7 июля 2000 года. Поехал в аэропорт встречать своего коллегу Павла Шеремета и пропал. На стоянке у аэропорта нашли машину журналиста, в ней — никаких следов крови, царапин и чего-либо еще, указывающего на борьбу и сопротивление. На момент исчезновения Дмитрию Завадскому было 27 лет.

«Сынок, что ты наделал?»

Дмитрий Завадский родился в Минске 28 августа 1972 года. В 1994—1997 годах работал на Первом канале Белорусского телевидения, входил в операторский пул Александра Лукашенко. С 1997 по 1999 год — оператор корпункта телеканала ОРТ в Беларуси. Затем работал по контракту в Чечне оператором временного пресс-центра МВД России.

— Как только он ушел от Лукашенко и сказал, что будет работать на ОРТ, я сказала: «Сынок, что ты наделал?» Разве можно вот так уходить от человека, который может ну буквально все. Я знала, что будут какие-то испытания, я в этом не сомневалась ни одной секунды, — рассказывала в фильме Павла Шеремета «Дикая охота» мама пропавшего — Ольга Григорьевна Завадская.

Искать Завадского начали практически сразу. Прокуратура возбудила уголовное дело «Умышленное убийство». Была создана специальная группа из следователей прокуратуры, КГБ и МВД. Сотрудники внутренних войск и кинологи с собаками прочесали аэропорт Минск‑2 и его окрестности — никаких следов.

Случайные свидетели рассказали, что за Завадским в день исчезновения велась слежка: двое сидели в машине, припаркованной за углом его пятиэтажки, еще один караулил во дворе. После того как Завадский уехал в аэропорт, они отправились следом. Так появилась версия, что Завадского похитили по пути в аэропорт.

Впрочем, от официальных лиц звучали и заявления, что все это заблаговременно подготовленная и инсценированная Шереметом и Завадским провокация, чтобы в очередной раз опорочить Беларусь.

«Провокация» на границе

В провокации Завадского и Шеремета обвиняли и в 1997 году. В июле в новостной программе на ОРТ вышел их сюжет о белорусско-литовской границе. Через несколько дней репортеров задержали по обвинению в незаконном пересечении границы и поместили в следственный изолятор. Там Завадский отсидел полтора месяца, потом мера пресечения ему и Шеремету была изменена.

Из-за задержания журналистов разгорелся нешуточный российско-белорусский скандал на высшем уровне.

«Визиты Лукашенко в Липецкую и Ярославскую области были отменены — из-за Павла Шеремета. Борис Ельцин поставил его немедленное освобождение условием для прилета президента Белоруссии в Россию. Запретив принимать самолет Лукашенко, Ельцин впервые по-настоящему показал, кто хозяин в российско-белорусском союзе», — писал тогда «Коммерсантъ».

Белорусские официальные лица комментировали ситуацию предельно резко. Замглавы Администрации президента Лукашенко Иван Пашкевич заявил, что визит сорван «по вине российской стороны». МИД Беларуси даже направил ноту МИД России. Но Ельцин был непреклонен: «Пусть сначала Шеремета освободит», — сказал он на телекамеры.

Суд состоялся в январе 1998 года. Шеремета и Завадского признали виновными и приговорили к двум и полутора годам тюремного заключения соответственно, с отсрочкой исполнения приговора на один год.

Вскоре Завадский был лишен аккредитации в Беларуси, а в октябре 1999-го уехал работать по контракту в Чечню, где с Шереметом снимал фильм «Чеченский дневник».

«Месть за профессиональную деятельность»

Месть за профессиональную деятельность журналиста в Чечне стала основной версией при расследовании исчезновения Завадского. По делу проходили офицеры спецподразделения «Алмаз» Валерий Игнатович (именно он воевал в Чечне) и Максим Малик, которые обвинялись и в других преступлениях, в том числе и убийствах.

По версии следствия, Игнатович отомстил журналисту за то, что тот рассказал об участии Игнатовича в чеченской войне на стороне боевиков.

Сообщалось, что в машине Игнатовича была найдена саперная лопатка, на которой обнаружены «биологические выделения» Завадского. К слову, нашли ее через месяц после того, как Игнатовича задержали.

— Прежде чем знакомиться с делом, мы были у следователей. Они нас пытались убедить в том, что это криминал. Мы пытались аргументировать, что такого быть не может. Они нас убеждали, что когда мы прочитаем дело, мы на сто процентов убедимся, что так оно и есть. Но после прочтения дела вопросов стало еще больше, чем было. Мы не убедились совершенно в том, что это криминал. Все очень странно, такое впечатление, что кому-то дали команду просто закрыть это дело в скорейшие сроки, потому что большинство серьезных допросов происходило буквально в марте, апреле, даже мае 2001 года. Доказательство единственное, которое там есть, это, конечно, лопатка, — рассказывала в интервью «Немецкой волне» после ознакомления с материалами дела жена Дмитрия Светлана Завадская.

В 2002 году Минский областной суд признал Игнатовича и Малика виновными в похищении Дмитрия Завадского и лишении его свободы, совершенном в составе вооруженной организованной группы. Их приговорили к пожизненному заключению. Своей вины Игнатович и Малик не признавали ни на следствии, ни на суде.

«По сведениям из зала суда, Игнатович не признал себя виновным и в знак протеста объявил голодовку. Многие судебные заседания проходили без его присутствия», — писали тогда «Аргументы и факты».

Издание указывало на чрезвычайную закрытость суда: «Все участники процесса дали подписку о неразглашении хода судебного разбирательства. В здание суда не допускались ни представители общественности, ни журналисты. Поэтому почти вся информация о процессе, в том числе о дате оглашения приговора, поступала и поступает лишь из третьих рук».

В суде так и не прозвучало, что стало с Дмитрием Завадским: его тело не было обнаружено.

Неофициальная версия

О том, что к исчезновению Дмитрия Завадского причастен так называемый эскадрон смерти, еще в 2001 году сообщили сотрудники прокуратуры Дмитрий Петрушкевич и Олег Случек.

Петрушкевич работал в следственной группе по расследованию уголовных дел по факту исчезновения журналиста Дмитрия Завадского. По словам Петрушкевича, когда «разрабатывали Игнатовича», установили, что он входил в состав отряда, причастного к похищениям людей, руководил ими командир спецподразделения СОБР Дмитрий Павличенко. (Подробнее об этом, а также о расстрельном пистолете мы рассказывали здесь.)

— Павличенко был помещен в изолятор КГБ, где генеральный прокурор Божелко лично с ним беседовал и требовал, чтобы тот сознался, где же все-таки находится журналист Завадский. На тот момент следствие интересовал больше всего Завадский. От Павличенко, после того как с ним побеседовал Божелко, поступила информация, что труп Завадского находится в районе Северного кладбища. Вероятнее всего, там же находятся и пропавшие белорусские политики — Захаренко, Гончар, бизнесмен Красовский, — рассказывал Петрушкевич.

Юрий Гаравский в интервью «Немецкой волне» также высказывает предположение, что к исчезновению Завадского могли быть причастны бойцы СОБРа. Сам, говорит, тогда в операции не участвовал, у него был выходной, а вот коллег срочно вызвали на работу.

— Завадского убили не Игнатович, не Малик… Малик вообще на тот момент работал в «Алмазе» (антитеррористическое спецподразделение МВД Беларуси. — Прим. ред.). Если они убили Завадского, почему не рассказали, где он захоронен? То, что эти люди оказались за решеткой (из-за Завадского. — Прим. ред.), для меня нонсенс. Я вообще не понимаю, за что Завадского убили и к чему он причастен, — заявил Гаравский.

«Дима Завадский для меня — самая большая рана»

Президент Беларуси довольно остро реагировал на вопросы об исчезновении оператора, входившего когда-то в президентский пул.

«Эта акция не пройдет. Дмитрия мы все равно найдем, мы его найдем, но виновным свернем голову. Свернем голову. Собственноручно отверну голову, как только найдем Диму», — заявил Александр Лукашенко через три недели после исчезновения Завадского.

На пресс-конференции в июле 2004 года:

«Уже всем надоело — портреты, ставшие вдруг политически активными жены. Чего они шатаются за границей? Я что, их прогонял отсюда? И на этом себе политическую карьеру делают. Но слушайте, если „скрали“ мужей, надо бороться за этих мужей, а они за деньги и в какую-то политику лезут. Зачем? Требуют от меня через газеты того уволить, того „задавить“, того наказать. И кого? Самых надежных и преданных людей. Вы меня извините, но так не будет. Я за свои десять лет никого не „сдавал“. <…> А то говорят: Наумова снять с должности, а он в то время вообще не работал. За что?! Шейман работал чиновником, помощником, Госсекретарем — ни пистолетов, ничего у него не было, сидел рядом с президентом. За что я их буду увольнять? Все это потому, что надо сегодня дестабилизировать обстановку. <…> И вот что удивляет: ну если так родственники переживают, ну вы ко мне придите. Пришел один человек, женщина — понимаете, по какой причине я не могу назвать ее фамилию. Она пришла ко мне, я ее принял, спросила об одном человеке, опять не называю фамилию. Меня поразила эта женщина. Молодец. Я с ней три часа беседовал. Я ей показал некоторые документы. Но если я их сейчас обнародую, то дело Завадского превратится в „антидело“. Это, кстати, моя боль единственная — Дима Завадский. Я бы многое отдал для того, чтобы узнать о судьбе этого человека».

В интервью западноевропейским СМИ 18 сентября 2008 года:

«Дима Завадский для меня — самая большая рана. Это абсолютно честный, порядочный человек, он никакого отношения не имел к политике. Он несколько раз, я его хорошо знал, он несколько раз меня сопровождал как телеоператор в начале моей президентской деятельности. Бывал в моей резиденции, и, помню, несколько раз за одним столом мы ужинали, завтракали, когда он меня сопровождал. По этому уголовному делу обвинение судом вынесено. Человек отбывает пожизненное заключение. Но для меня важнейший вопрос найти, если он погиб, труп этого человека.

Вы назвали Дмитрия Завадского, может, потому, что он вам как журналистам близок. Можно и о других говорить. Поверьте, что для меня как президента — это вопрос вопросов. И раскрыть правду в этом отношении я был бы крайне заинтересован. И если кто-то может в этом помочь следствию, я буду только приветствовать. Но не надо из этого вопроса делать большую политику».

В интервью российским СМИ 1 июня 2009 года:

«Почему я должен был его уничтожить (Дмитрия Завадского. — Прим. TUT.BY)? Вы хотите знать об этом правду? Была военизированная группа в Беларуси, возглавляемая неким Игнатовичем, очень подготовленные ребята из спецназа СССР. Они поехали в Чечню во время войны и воевали на стороне Москвы. Они лазали по скалам, сидели в засадах, наводили страх на сепаратистов. Это была очень сильная, опорная группа. Повоевали и вернулись домой. Приезжают к ним Шеремет и Завадский снимать сюжет для российского телевидения. В этом сюжете было сказано, что вот эти белорусские граждане воюют на стороне чеченских сепаратистов против федеральных войск. Взяли интервью у этого Игнатовича, а потом сказали, что он воевал против русских. Шеремет выкрутился, а Завадского поймали. Начали с мужских разборок: „Зачем же ты нас оболгал?“ И убили Завадского. Игнатович получил пожизненное заключение и находится в нашей колонии. Погиб оператор, а этот провокатор Шеремет сидит в Москве и пишет всякие гадости о Беларуси».

«Большой разговор с президентом», 2017 год:

«Прекрасный парень. Он даже как-то в президентском пуле участвовал, ездил. Ну, парень золотой. Это жуть, что, возможно, не стало этого человека. Но, как суд признал, его убили, назвали конкретных, осудили и посадили. Опять же вся эта канитель разворачивается».

Что в итоге

В 2003 году суд Фрунзенского района Минска признал Дмитрия Завадского умершим. В 2006 году было приостановлено расследование по делу об исчезновении Дмитрия Завадского «ввиду необнаружения безвестно исчезнувшего лица».

Специальный доклад Парламентской ассамблеи Совета Европы установил, что Виктор Шейман, Юрий Сиваков, Владимир Наумов, а также командир СОБРа Дмитрий Павличенко причастны к исчезновению Захаренко, Гончара, Красовского и Завадского. Им был запрещен въезд на территорию Евросоюза и США (в санкционном списке они находятся до сих пор).

«При нынешней власти мы с этой информацией мало что можем сделать. Меня трясет, когда все это читаю, а ничего не могу сделать. Пытаюсь что-то придумать. Вот он говорит, что может указать место, где убили Гончара и Красовского. И что, если мы туда приедем, что будет? Кто нам позволит туда пройти? И вообще я убеждена, что их тел уже не найти. Даже Христос Пургуридес, когда провел свое расследование — а он опытный, занимался исчезновениями еще на Кипре, — говорил нам, что мы никогда не найдем тел родственников», — комментировала Светлана Завадская «Радыё Свабода» признание Гаравского.