Юля Лейдик и Женя Канаплев о том, как им удалось проникнуть внутрь Тихановской

В Беларуси Юлия Лейдик и Евгений Канаплев снимали Виктора Бабарико, Сергея Михалка, Макса Коржа, Диего Марадону и многих других. В июле 2020 года сделали знаменитый снимок Светланы Тихановской, Марии Колесниковой и Вероники Цепкало. А зимой 2024 года в рамках проекта «Без ретуши» привезли Тихановскую в лес под Вильнюсом, чтобы поговорить по душам. Как это было (и не только об этом), беседуем с Юлей и Женей в их варшавской квартире.

Беларусские фотографы Юлия Лейдик и Женя Канаплев в своей квартире. Варшава, Польша. 10 мая 2024 года. Фото: Алиса Гончар/Белсат

Три дня кряду автор этих строк ведет внутренний диалог с фотографами Юлей Лейдик и Женей Канаплевым (они же Kanaplei­di­ki). Носит их в себе как детей (ребенка). И немного начинает понимать, как работает их метод. И вот как: вы встречаетесь, обнимаетесь, разговариваете и не замечаете, как Женя с Юлей пробираются в ваше самое теплое нутро, аж под сердце. Делают это во время паузы (тишины) откровенной беседы.

На столе – сборник стихов Светы Бень, на полке – внушительные тома Умберто Эко, за спиной Юли – работа Макса Осипова. Дети – Агата и Марк – еще в школе. В Варшаве солнце, середина мая.

«Белсат»: – Юля, Женя, вышла вторая часть вашей истории о Светлане Тихановской (можно смотреть тут) в рамках вашего проекта «Без ретуши». Думаете, вам удалось проникнуть внутрь Тихановской?

Юля Лейдик: – Мне кажется, да, удалось. И я увидела там девочку прежде всего. Прям маленькую девочку. Внешне – очень умная женщина, но… Обычно ж бывает так, что ты смотришь на человека и думаешь: ну ты же когда-то был ребенком – так где же теперь все твое настоящее, природное? А вот в ней я эту девочку постоянно видела.

Беларусская фотограф Юлия Лейдик. Фото: Алиса Гончар/Белсат

Женя Канаплев: – Но на людях она ее хорошо маскирует.

– А не было искушения стать той девочкой, Светланой Тихановской?

ЮЛ: После того, что я почувствовала и увидела – ой нет! Это надо быть киберчеловеком, чтобы все это выносить и при этом не обращаться к психологу. Меня это удивило – она никому ничего рассказать не может. И говорит: у меня нет подружек. Ну, у наших предков тоже не было психологов, но были «спевы», они собирались вышивать, в поле разговаривали. А ей – с кем? Она никому не может сказать, что у нее на душе.

«Она как будто в одиночном заключении»

– Поэтому в первой части ты её обнимаешь. Так нежно и долго. Сколько секунд длятся объятья? Почувствовала, как бьется сердце президентки?

ЮЛ: Раз, два, три, четыре, пять… Наверное, девять. И знаешь, я не про сердце думала, а как будто почувствовала, насколько она одинокий человек. Почувствовала, что ей надо дать, потому что у нее все берут. И требуют. Я в Ригу ездила без Жени, и была на встречах Светланы с беларусами. Люди сначала говорят спокойно, а потом, в конце, происходит что-то невообразимое – они начинают кричать: «Когда? Когда это все закончится?..» И вот чуть ли ее там не за грудки хватают. Как будто психика сдаёт у людей.

И она как груша для многих. То есть кто-то хочет рядом постоять обязательно, поговорить с ней. И я не знаю, как она выдерживает. Я провела с ней день – и с ног валилась, моя голова уже ничего не воспринимала. А она продолжает: ходит, говорит, объясняет…

ЖК: Знаешь, на самом деле она находится будто в каком-то одиночном заключении, то есть не принадлежит себе. Ну, может быть, пару часов – чтобы посмотреть детей.

– И на вашем финальном кадре Тихановская – одинокий ребенок?

ЮЛ: Ну, увидишь. Но когда человек максимально настоящий, в нем всегда видишь ребенка.

ЖК: И там заложено еще несколько метафор. Потому что мы всегда хотели в наших фотографиях, кроме портрета, давать такую маленькую историю, которая бы раскрывала представление о человеке. И там тоже будет такое вплетение.

«Мы не играем – мы везде настоящие»

– Ребенка в человеке лучше всего распознает ребенок. Я вот смотрю на вас: вы сами немного как дети, да?

ЮЛ: Именно! Нам это даже дочка наша десятилетняя говорит: «Мам, ну, ты как маленькая, ей-богу…»

ЖК: О да, она у нас командир большой, а мы такие непослушные дети. Ни в коем случае не надо убивать в себе своего внутреннего ребенка. Его надо холить и лелеять.

Беларусские фотографы Юлия Лейдик и Женя Канаплев с детьми.
Фото: Алиса Гончар/Белсат

– И вы… ищете детей в людях?

ЖК: Слушай, ну это, наверное, уже формулировка взрослого человека: точное задание – искать детей в каждом человеке. Это так не работает. Все происходит опытным путем. Ты должен пощупать, понюхать, посмотреть…

– Точного задания нет?

ЖК: Нет. Зачем?

– Мне кажется, что, снимая истории «Без ретуши», вы рассказываете прежде всего откровенную историю о себе. Например, этот момент в сюжете о Тихановской, когда ты, Юля, вся выжатая, звонишь из Риги мужу. Может быть, это самое теплое в первой части…

ЖК: Помнишь, мы говорим в начале, что вы окунетесь в нашу кухню? Мы пошли на этот шаг, чтобы показать, как всё происходит. Но это достаточно откровенный момент. И многие штуки режиссёр не оставляет. Если бы всё оставил, это вообще было бы…

ЮЛ: Да, когда художницу Настю Рыдлевскую снимали в Гданьске, я вообще ревела, психика в какой-то момент сдала. Ты отдаешься. Полностью чувствуешь героя… Не умею скрывать своих эмоций. Может, и хорошо, что не умею. Если надо – поплакала.

ЖК: А насчет того кадра, когда Юля мне из Риги звонила, было сложновато все это говорить на камеру. Из-за чувства, что тебя подслушивают, подсматривают за нами. От этого надо было абстрагироваться. Благо, что съемка была уже далеко не первая, и мы немного научились дистанцироваться. Я думаю, если бы это было в первый раз, такого момента не получилось бы.

ЮЛ: Получилось бы. Потому что мы не играем. Мы везде настоящие, да. А в той ситуации в рижском отеле у меня вообще два мужика с камерами в номере находились. Представляешь? Я на нервяке была, потому что плохо перелеты переношу, ночь не спала – воздуха в отеле не хватало. И утром – на встречу со Светой идти. Меня просто трясло.

Я б могла ее набрать и сказать, что мне плохо – у меня паническая атака. Она пришла бы, посидела со мной просто рядом, как мама. Женщины более тактильные. А тут я им говорю, мол, мне хреново, а они такие: ну что, надо идти снимать!

И я представила себе Тихановскую, которая тоже одна – и рядом только охрана. А хочется иногда просто, чтобы человек с тобой посидел рядом. И вот когда я ее обняла… Она ведь сказала даже, что ее нужно обнимать. Ей этого очень сильно не хватает. Просто без всяких вопросов – обнять. Да мне даже и вопросов ей не хотелось задавать. Я чувствовала огромную благодарность от того, что просто ее приобниму. Она не говорила – я это чувствовала.

«Победа – это побороть большой страх»

– А часто обнимаетесь дома, без всяких там операторов с камерами?

ЮЛ: Да, постоянно. Спим в обнимку.

ЖК: У нас и с детьми обнимашки. Мне кажется, в обнимании есть сила, это дает какие-то импульсы, энергии, да? Если человека вообще никто никогда не обнимал, он будет совершенно другим… Мы с Юлей Рыбы по знаку зодиака. Поэтому, думаю, отсюда еще эта интуитивность и чувства. И обнимание тоже.

– Глубоководные рыбы?

ЮЛ: Не знаю (улыбается), сам подумай.

Белорусские фотографы Юлия Лейдик и Женя Канаплев в своей квартире. Фото: Алиса Гончар/Белсат

– В Беларуси недавно отметили День Победы. Самые важные победы в вашей жизни вы одержали над чем?

ЖК: Победа – уйти из этого окружения. Такого вот уютного. Надо было резко взять и переехать. И, мне кажется, это наша победа.

ЮЛ: Да, вот над тем, что у тебя все нагрето было. Над комфортом, да. И тем более ты не один, а с семьей.

ЖК: И уйти туда, где все надо начинать с нуля. Нам говорят, ой, у вас же такое офигенное портфолио, вы там снимали то-то и то-то. Но это вообще не работает в новых условиях. Нужно завоевывать свой авторитет с нуля, а это очень и очень сложно. И поэтому победа для нас сегодня – если у нас получается сделать тот или иной проект в новых условиях. И вот так, по маленькой победе, мы и идем вперед. Сейчас, даже вспоминая сытые для нас 2018 и 2019 годы, я понимаю, что было ощущение, что что-то произойдет. И оно закручивалось постепенно.

ЮЛ: Я только сейчас осознаю то, как мы уехали – с детьми, на пустое место. Полный бред. Что это за безответственность?..

ЖК: Ну какая безответственность, если там война началась, и ты уже всецело не можешь с этим никак мириться? Ты об этом начинаешь кричать громко и с этими криками едешь…

ЮЛ: Я поняла. Победа – это побороть большой страх. Это победа над огромным страхом.

– Как удалось его победить?

ЮЛ: Знаешь, у меня долго все продолжалось. А потом мы снимали выпуск с Сержуком Долгушевым и поехали на Подлясье. И там общались с Дорофеем, который занимается белорусской культурой на польской земле. И вот я почувствовала, что он очень мудрый. От него прям энергия исходила, как от старинной иконы. И я поняла, что, возможно, он даст ответ на мой вопрос, как жить, когда ты не можешь увидеть родных, попасть домой. А он сказал: жить сегодняшним днём. И все, я такая раз – и приземлилась. И живу сегодняшним днём. И сейчас у меня всё хорошо.

«Поеду в Беларусь и поснимаю Лукашенко»

– Канаплейдики просыпаются утром и понимают, что невидимы, абсолютно прозрачны и могут прокрасться в любое место и снять что угодно. Невидимые! Кого пойдете снимать?

ЮЛ: Ну, конечно, я поеду в Беларусь и поснимаю Александра Лукашенко. Мне безумно интересно, что у него там за энергетика. Что он вообще за чувак такой, живой ли он на самом деле, существует ли он, как ведет себя? Я очень любопытная, всегда за людьми наблюдаю.

ЖК: Да, снять и выставить это на всех каналах.

ЮЛ: Я еще до революции очень хотела сделать ему портрет. Мы, помню, в журнале «Большой» давали интервью, и там спрашивали, кого б мы хотели снять. И вот он у меня прям в голове: столько людей его не любит – что он за человек? Почувствовать бы самой, что он из себя представляет. Но это возможно только, если, как ты говоришь, стану невидимой. Иначе – дорога в тюрьму.

Архивные снимки фотографов Юлии Лейдик и Жени Канаплева. Фото: Алиса Гончар/Белсат

– А если в тюрьму?

ЮЛ: Невидимой? Обняла бы в первую очередь своих друзей, которые сейчас в заключении. Мне кажется, каждый политзаключенный нуждается сейчас в объятиях. Никого бы не выделяла, была бы возможность – всех бы обняла (голос дрожит).

«Мы и Позняка хотели – он отказался»

– Тихановская для вас какай-то важный этап, вершина проекта? Что дальше?

ЮЛ: Почему этап? Мы ведь ее снимали уже. Помните, такой черно-белый портрет, он на обложку книжки еще попал. Знаешь, в чем прикол? Мы не выделяем, кто есть кто, навязанное обществом. Просто включаем чуйку и идем вперед. Была Тихановская, была Настя Рыдлевская, например. Кто-то говорил, что я много любви Тихановской дала. Но я так чувствовала! У меня не было задания дать ей много любви или показать ее с лучшей стороны. Вот как шло, так и шло. И были у нас герои, с которыми не пошло, потому что они не захотели быть настоящими, и сюжет с ними не состоялся.

– То есть Лейдик и Канаплев готовы снимать не только знаменитостей?

ЮЛ: Конечно. Мы и раньше, в Минске, в рекламу привлекали непрофессионалов. Помните, мы сделали такое «фэшн стори» с пожилыми людьми для «Альфа-банка»? А я очень пожилых людей люблю. Прям обожаю! Наверное, потому что у меня бабушка один из таких близких и любимых людей в моей жизни.

– В вашем проекте будут пожилые люди?

ЖК: Ой, да мы прям сейчас набираем группу пенсионеров из Беларуси и Украины, чтобы проводить для них мастер-классы по фотографии. Такой мастер-класс для «эмиритов», который будет продолжаться в течение двух месяцев.

– И для них это будет бесплатно?

ЮЛ: Да-да, мы расписали проект, получили грант. В Польше очень много мероприятий для людей старше 50 лет, и люди не боятся ходить. А наши ведь люди в возрасте всего боятся, очень в себе не уверены. И мы хотим дать кому-то, возможно, новый глоток чего-то свежего.

– А как работалось с Зоей Белохвостик?

ЖК: А в ней как раз такая тоже энергия девочки. Вот она прям ребенок, правда.

ЮЛ: Да, и мы с ней сидели, наверное, полдня куклы шили, это не вошло в видео. Она куклы шьет. У меня есть, сейчас покажу, подарила мне ляльку. Это для нее как антидепрессант такой – шить куклы. Многие беларусы на антидепрессантах сидят сейчас. А она и эскизы еще рисует, профессионально так. Может, что-то получится из этого. Мультик какой-нибудь.

– Была искренняя?

ЮЛ: Да, и очень естественная. Знаешь, что понравилось в Зое? Когда смонтировали выпуск, спросили: Зоя, вы не против, что выйдет все, что вы говорили? А там разговор был такой, что-то про омоновца, ну на тоненького. И она такая: я не стесняюсь и не боюсь того, что говорю. Она идет до конца. Она такая смелая. Вот это меня поражает… И естественно, что такие люди, которые не боятся и говорят как есть, неугодны власти.

– Вы говорили, что и с Позняком пробовали договариваться, чтобы поучаствовал в проекте?

ЮЛ: Ага, мы и Зенона Позняка хотели – он отказался. Даже не успели лично познакомиться. Но когда с ним договаривались, он сказал: «Няхай бяруць мае фатаграфіі, калі ім так трэба, і публікуюць». Всё (смеется)!

Белорусские фотографы Юлия Лейдик и Женя Канаплев в своей квартире. Фото: Алиса Гончар/Белсат

Боятся ли беларусы обнажаться

– Очень красиво получилось у вас с нашей всадницей Ольгой Сафроновой. Но на фотосессию обнаженной вы ее не уговорили. Беларусы боятся обнажаться?

ЮЛ: Она не отказалась – пообещала, что позже снимем, после Олимпиады. А вообще, да, боятся. Даже Женька боится. На нудистский пляж его как ни завожу – он в трусах сидит…

ЖК: Ой, я бы так не сказал. Разные люди есть, необязательно. Есть белорусы, которые могут голые бегать – и все в порядке.

ЮЛ: Ну кто, скажи! Кто голый бегает?

– Беларусы все раздеваются и работают. Так раньше было (хохочем).

ЖК: Юля обобщает. Я не согласен с тобой на все 100 процентов, потому что такого не может быть, не верю, чтобы все боялись.

«Надеваешь волшебные трусы – и все получается»

– Я, например, боюсь. А чтобы не бояться вообще ничего, ношу в кармане кусочек хлеба святой Агаты, который мне мама еще 4 года тому назад дала (дочь Юли и Жени Агата уже вернулась из школы и хитро мне улыбается). У вас есть какой-нибудь талисман, который приносит счастье?

ЖК: О прикинь, есть, очень важный и волшебный талисман. И любимый! Но мы не скажем – могут сглазить…

ЮЛ: Это ты про трусы что ли свои (смеется)?

ЖК: Нееет. Про трусы не страшно. Сейчас расскажу. Был у нас период, когда – проект за проектом, и достаточно сложные, особенно когда касалось выездных съемок. Коммерческие проекты, да. И у меня были волшебные трусы. Реально их одеваешь – и все получается. Они из Эстонии были, или из Хельсинки, фиолетового цвета. Я настолько поверил в их магию, что год носил, два носил – аж дырявые стали. Но если съемки, хочешь не хочешь – надо одевать, чтоб все хорошо было. И однажды мы поехали в Париж. Я стою в этих трусах, забегает визажистка…

ЮЛ: Она ко мне потом заходит и говорит: Юля, может, купи Жене новые трусы, а то такие странные (смеются)…

ЖК: Чуть ли не подарить новые хотела – так распереживалась…

– Носишь те трусы до сих пор?

ЖК: Нет, все, период закончился. Чары испарились, и надо по-другому работать. В Беларуси остались. Искал себе замену, чтобы другие волшебные были, но так и не нашел.

– Юль, а у тебя есть что-нибудь такое магичное?

ЮЛ: Выспаться – вот мое магичное. Если я высыпаюсь и ничего не болит, тогда все вообще хорошо получается. А так, мне кажется, я ничего такого не ношу с собой.

ЖК: Слушай, у нас, мне кажется, дома вот по всяким корзинкам или еще где посмотреть, можно найти кучу каких-то предметов, которые так или иначе с чем-то связаны. Назвать их талисманами сложно, но в них есть какая-то память. И, наверное, вот эта память и придает силы. У Агаты вон лежит целый мешок игрушек, и она не может с ними расстаться…

Молчание круче секса

– Цитирую Олдоса Хаксли: «Интеллектуал – это тот, кто открывает для себя какую-то вещь, которая интереснее, чем секс». Спрашиваю у вас как у интеллектуалов: что интереснее секса в этой жизни вы для себя открыли?

ЮЛ: Знаешь что: это молчание.

ЖК: Что? Это будет, по-твоему, интереснее, чем секс?..

ЮЛ: Именно. Мы часто встречаем людей, у которых вообще нет пауз между словами. Людей, которые не умеют молчать. А иногда, в этой тишине, очень много чего рождается. И ты как будто на одной волне с человеком. Мы с Женей можем быть в одном помещении и не разговаривать, но при этом очень хорошо чувствовать друг друга.

– Но это же и есть секс…

ЮЛ: Думаешь?.. (тишина, пауза).

ЖК: Это хороший вопрос. Все зависит от того, что вообще понимать под сексом?

Беларусские фотографы Юлия Лейдик и Женя Канаплев в своей квартире. Фото: Алиса Гончар / Белсат