Я оглянулась посмотреть

Хочу признаться: в журналистику я пришла случайно. Не мечтала, не стрем­илась, и даже оказавшись на Дне открытых дверей в БГУ, понятия не имела, что поступать буду именно на факультет журналистики. В планах было совершенно другое — взлелеянная мечта об учебе на факультете международных отношений. Сидя в актовом зале университета, уже знала, какие экзамены мне нужно сдавать, какие требования предъявляют к абитуриентам на этом факультете. Но тут услышала слова со сцены: «Слово предоставляется декану факультета журналистики…». Через месяц, втайне от родителей, я уже писала вступительное творческое сочинение…

В нашей группе было пять десятков молодых, честолюбивых людей, многие из которых уже работали в СМИ. Кто-то даже вел свои авторские программы и проекты. 

Помню, как при поступле­нии один из них рассказывал: «Мне гадалка предсказала, что буду работать журналистом. В „горячих точках“ буду. Все — будем!» Романтика «горячих точек» не раз ещё потом будоражила наши умы. 

Кто ж знал тогда, что многим из нас работать придется в совершенно других «точках», которые с полной уверенностью можно назвать «холодными», потому как находятся они под ледяным взглядом сотрудником определенных «органов». Потому как часто вместо нормальной работы журналиста, нам придется биться головой об лед в попытке противостоять государственной машине. Потому как иногда в жилах будет стыть кровь при одной только мысли о том, как убивали Дмитрия Завадского или Веронику Черкасову.

Нам повезло: во время учебы нас лишь кончиком своего иссиня-черного крыла зацепила птица-идеология. В университете мы были на равных. Но вот, закончив его, оказались по разные стороны баррикад. Жизнь, история, личный выбор поделили нас на «чэсных» и «нячэсных», на «своих» и «чужих», на тех, кого называют журналистами и на тех, кто стал винтиками в системе государственной пропаганды.

Кто-то сделал свой выбор в пользу независимых изданий, которые уже тогда начинали «мочить», кто-то нашел спокойное теплое место в районке, кто-то с большими амбициями и связями (где без этого?) устроился на БТ, в Агентство Телевизионных Новостей. 

Одни писали про надои, другие — про коррупцию госчиновников, третьи — тоже про коррупцию, но уже в рядах оппозиции. Вторые и третьи нередко встречались, часто отводили взгляды, не желая признавать вчерашних «однокашников». Нередко и те, и другие использовали в своей работе одни и те же приемы, которым их научила сама жизнь.

За прошедшую неделю сразу несколько моих бывших однокурсников поспешили рассказать мне новость о нашей бывшей однокашнице: «Слышала, она теперь в Турции живет! Замуж вышла! Интересно, какого ляда уехала из „процветающей“, которую так восхваляла из „ящика“?»

И, правда, почему? Говорят, каталась как сыр в масле. За границу частенько ездила, на приемы к послам, несмотря на тенденциозность и откровенное вранье в своих материалах, ходила. А глядишь ты, лозунг «Не нужен нам берег турецкий» в данном случае не сработал. Не потому ли, что одно дело — создавать телевизионную картинку «процветающей Беларуси», и совсем другое дело — жить в реальной стране?

Я часто думаю, почему так случилось. В университете нас почти не знакомили с европейской моделью журналистики — все чаще рассказывали о старых жанрах советской. Учили отличать репортаж от очерка, а зарисовки от портретов. Но никто не учил, как искажать факты, как выдергивать слова из контекста, как «усиливать» слова видеорядом. 

Однажды — кажется, на курсе втором-третьем — мои однокурсники решили издавать свою газетку под названием «УпалНамоченный КоррешПондент». Название газеты родилось в совместном походе, когда под тяжестью дождя не выдержала и сложилась палатка. Намоченные кореша-одноклассники были людьми оптимистически и креативно настроенными, так и появился наш «Намоченный Кореш», корреспондент с подмоченной репутацией. Пророчество? Судьба? Или личный осознанный выбор?