Дорога жизни: как «Репортаж с рюкзаком» сделал чай на режимном объекте

По «совместительству» наш гид – турист, за плечами которого восхождение на Эльбрус, Килиманджаро и пик Коммунизма. Но и к прогулке по равнине Пасанен подошел предельно ответственно: вместе с котелком для чая захватил стопку исписанной бумаги – дополнительные сведения о канале, подготовленные по просьбе еще одного участника похода – корреспондента naviny.by Елены Спасюк.

«Перед вами – главный канал Вилейско-Минской водной системы, — обратился к Елене турист-теплотехник, придержав группу посреди моста, под которым медленно текла вода. – Начинается он из Вилейского водохранилища, в которое впадает река Вилия, и с помощью пяти насосных станций поднимается до Заславля».

Слово «поднимается» – не метафора: по данным Пасанена, разница между водохранилищами – 75 метров, больше самой высокой сосны на берегу канала. Проводник проекта «Репортаж с рюкзаком» Евгений Дикусар лукаво усмехается: вот выйдет хотя бы одна насосная станция из строя – и студентам БНТУ или академии физкультуры придется ведрами воду перетаскивать, чтобы Минск без воды не остался.

«Маловероятно, — без эмоций реагирует Пасанен на провокацию. — Отремонтируем – и будем дальше работать. Но за все время моей работы на «Минскводоканале» такого не было. А случится – есть резервное водохранилище Крылово, воды из которого хватит на десять дней. За это время можно устранить даже самые серьезные неполадки. Но стараемся не допускать таких ситуаций».

На «Минскводоканале» Пасанен с 1995 года. Единственное ЧП, которое случилось за это время, – авария канализационно-насосной станции №18, что в районе парка Дружбы народов. В начале нулевых канализационные стоки, вода в которые тоже поступает из канала, вышли наружу и растеклись по асфальту.  Машины стояли в воде, люди промокли до нитки, но радости летнее приключение никому не доставило: «запах стоял, сами понимаете, какой, да и не эстетично…»

Эстетика начинается с канала: в будущей питьевой воде нельзя купаться, загорать, удить рыбу, мыть автомобили. «Водоводы охраняются, весь канал – санитарная зона, — внимательно оглядывает водное пространство Пасанен. – не менее двух раз в сутки здесь проезжает охрана – дежурные сотрудники насосных станций следят за порядком».

Мы робко переглядываемся: что криминального в купании, если треть воды из канала уходит в Свислочь, а остальная поступает на очистную водопроводную станцию в районе ТЭЦ 4? Слышали же, что только что рассказывал Пасанен: озонирование, хлорирование, механическая очистка – «нас очень жестко контролируют по примерно 50 параметрам»!

Словно о чем-то вспомнив, один из членов группы вежливо удаляется к берегу, раздеваясь на ходу – для туристов купальный сезон длится круглый год. Лед сошел – значит, уже тепло.

«А я, было дело, на байдарке по этому каналу ходил, — вспоминает участник похода Константин Шустов, альпинист, за плечами которого – поход четвертой категории сложности по кавказским Доломитам. – Зима, холод, обносы через насосные станции, — романтика! Кстати, меня никто не гонял, хотя видели».

«Официально на байдарке по каналу запрещено, — подключается к разговору Дикусар. – Помню, университет физкультуры на «Минскводоканал» письмо подготовил с просьбой проложить здесь байдарочный маршрут. Запретили – режимный объект. Но смысла особого нет – летом канал превращается в негласную зону отдыха: хочешь – купайся, хочешь – загорай, никто никого не гоняет».

Мимо с грохотом проезжает квадроцикл, вспахивая дорогу протектором. Сбоку удочка: кто-то из местных решил подремать за рыбалкой. Пасанен философствует: «просиди рыбак на берегу целый год, мимо него пройдет 480 млн. кубических метров воды. Если из этой воды сделать куб, длина грани  составит 783 метра».

Незадолго до похода, один из форумчан негодовал на страничке «Репортажа с рюкзаком» в сети face­book: как можно такое богатство спускать в унитаз?

«Да, расход есть, — признает Пасанен. – но переделать уже существующую систему канализации невозможно. Выходим из положения, используя для технических нужд, к примеру, мойки цехов, техническую воду – есть у «Минскводоканала» и такая».

Подходим к месту обеда. Пасанен с одной спички разжигает костер, Шустов демонстрирует усовершенствованный столовый прибор – изогнутую столовую ложку: «уникальная вещь! Выпуск произведен в ограниченном тираже на заводе трансформаторов. Разошелся эксклюзивно по любителям путешествий, сам такую не сделаешь. И обратите внимание: ложка сделана под конкретную миску, куда свободно входит и выходит».

Когда, напившись чая из водоканальской воды, выходим в направлении станции Анусино, Шустов настроен уже не так благодушно. «Знал бы, что здесь так много мусора, — взял бы мешок, унести все это отсюда! - возмущается турист. – При возможности туристы даже в горах мусор убирают, неприятно смотреть»

Бутылки из-под пива явно не украшают пейзаж, на котором проклевываются желтые цветы мать-и-мачехи. А у Шустова – еще находка.

«Трансформаторные катушки, — турист оценивающе взвешивает в руке куски желтой пластмассы, - вернее, остатки. Местные жители на бутылку зарабатывают: распотрошили какое-то электрическое устройство, скорое всего, с железной дороги, выжгли медь – и сдали. 500–700 тыс. рублей, думаю, заработали».

Идем вдоль канала, прикидывая, как быстро сотрудники «железки» обнаружат недостачу. И вдруг Дикусар окликает откуда-то сверху: «кто за мной?»

Турист пересекает канал по странному мосту – балкам из бетона, под которыми прочный цементный пол. Падать будет очень больно…

«Это акведук, — дорога для талых вод, которые не должны попасть в канал, — объясняет Пасанен. – Грязная вода проходит над чистой и сбрасывается в речку. Перекладины – это конструктивное решение, не предназначенное для хождения…»

«Именно что для хождения, — балансируя, не соглашается Дикусар. – Чтобы быть в форме, надо постоянно тренироваться. А вдруг за тобой медведь, а ты не готов?»

Вместо медведей на канале обнаружено присутствие бобров – вдоль канала лежат сваленные деревья с визитной карточкой у основания, напоминающее заточенный карандаш.

«Бобры доставляют много хлопот, - на этот раз в голосе Пасанена слышно огорчение. – Они пытаются делать плотины, не спросив разрешения у санэпиднадзора. Эти бревна, кстати, скоро уберут – вон уже подъезжают рабочие. Но бобры новые навалят».

Километром дальше, когда канал разошелся на три рукава, мы увидели почти готовые плотины. Вода, готовая стать питьевой, ушла в сторону Минска. Ее ждут, ничего не зная ни о бобрах, ни о бдительных сотрудниках водоканала, ни о залитой солнцем траве, в которой появились первые желтые цветы…