Прима белорусского балета и любовь последнего короля Речи Посполитой

Школа «разврата»

Своим восхождением на сцене обычная сельская девчушка из крепостных обязана известному политическому и государственному деятелю, надворному подскарбию литовскому Антонию Тизенгаузу. Именно он, меценат и большой поклонник искусств, решился открыть в Гродно в 1774 году театральную школу, куда набрал талантливых крепостных ребят для обучения искусству.

В этой школе и оказалась волею судьбы восьмилетняя Аполлония.

Про танцовщиц театра Тизенгауза упоминал в своей поэме «Пан Тадэуш» даже Адам Мицкевич:

…пан Тызенгаўз прыслаў танцорак —

Увесь кардэбалет, дзяўчатак мо

пад сорак…

Впрочем, надо сказать, что театр Тизенгауза существовал еще до того, как там появилась Аполлония. Вот только играли в нем иностранные артисты, которых магнат специально приглашал, чтобы развлекать представлениями себя и своих многочисленных гостей. Однако довольно скоро Тизенгауз понял, что театральные постановки вовсе не станут хуже, если итальянцев сменят здешние белорусы. Наоборот, из крепостных можно будет сформировать постоянную труппу, работать с которой гораздо проще.

Как же голосили родители Аполлонии, когда забирали их девочку. В деревнях Тизенгауза ходили слухи, что в школе собираются сделать из детей безбожников, научить разврату и погубить чистые детские души. Панские чудачества выглядели пугающими.

Все эти опасения, конечно, были напрасны. Хоть легкой жизни у воспитанников школы тоже не предвиделось. Аполлония попала в самый первый набор. Занятия в школе длились весь день — по 12 часов. Детей учили пению и хореографии, письму, рисованию, нотной грамоте и французскому языку. За провинности и неповиновение строго карали.

Юная танцовщица оказалась в группе хореографа из Италии Гаэтано Петинетти. Он не только преподавал танец, но и рассказывал о блестящей жизни балерин в Европе. Это было настолько увлекательно, что девочка больше не могла мечтать ни о чем, кроме сцены.

У Аполлонии оказалось очень гибкое тело и большая выносливость. В одиннадцать лет ей впервые доверили небольшую роль в школьном спектакле «Деревенский балет». Это был своего рода отчет хореографа перед Тизенгаузем. Тот остался доволен.

После были и другие спектакли. Петинетти экспериментировал. Свои балеты он делал на местные сюжеты, используя не только национальный колорит, но и отдельные движения народного танца.

Увы, с любимым учителем пришлось расстаться. Кароль Станислав Радзивилл переманил Гаэтано Петинетти из Гродно в свой театр в Несвиже. Прощаясь с любимой ученицей, хореограф заверил, что ее ждет карьера великой танцовщицы.

Со следующими балетмейстерами Анной и Козимо Аугустино Морелли балерине удалось проработать лишь пару месяцев — отношения между ними и Тизенгаузом не сложились и они покинули школу.

Опала

Однако на этом неприятности не закончились. Антоний Тизенгауз стал жертвой интриг своих недоброжелателей и впал в немилость у короля. Его обвинили в политической некомпетентности, неудачной экономической деятельности и отстранили от управления королевскими сбережениями.

Вместе с потерей покровительства возникли и финансовые затруднения. Ничего не оставалось, как продать здание театра, а артистов переселить в Поставы, в то время также принадлежавшие Тизенгаузу. Маленький поставский театр стал театром балета.

В Поставах Аполлонию ждало то же, что и в Гродно: долгие, изматывающие тренировки и короткие минуты успеха. Танцу теперь ее учили француз Ле Ду и крепостной танцор Рыминский. Они сразу оценили способности балерины и стали доверять ей главные роли.

Но поставская сцена явно была мала для таланта артистов Тизенгауза. Опальный магнат не оставлял надежды показать их на королевской сцене, рассчитывая на снисхождение короля.

Варшавская сцена и любовь короля

Мечта сбывается через пару лет. В 1785 году Тизенгауз отправляет свой театр на гастроли в Варшаву. Там 18-летняя Аполлония впервые выступает перед королем Станиславом Августом Понятовским. Его величество был покорен грацией, красотой и талантом танцовщицы в спектакле «Гилас и Сильвия».

Увы, должным образом насладиться успехом своей труппы Антоний Тизенгауз не смог. В том же году его не стало. Перед смертью он успел составить завещание, в котором передал артистов в королевскую собственность. Так Даревская попала на варшавскую сцену.

Восхищаясь яркой внешностью Аполлонии, влюбленный Понятовский сразу заявил, что она очень подойдет на роли темпераментных, бойких, жизнерадостных героинь. Чтобы угодить монарху, балетмейстеры начали составлять репертуар исключительно «под Аполлонию». Она стала первой солисткой королевской труппы. Ее отношения с королем переросли в нечто больше, нежели обычное знакомство.

Труппа, первой солисткой которой была Аполлония, носила название «Общество танцоров Его Королевского Величества». Все артисты, входившие в нее, были крестьянского происхождения. Почти треть танцоров приехала с белорусских территорий. Надо думать, Станиславу Августу Понятовскому, считавшему себя «ліцьвінам знатнага паходжання», льстил тот факт, что славу оперы Речи Посполитой создают его соотечественники.

Аполлония Даревская действительно стала любимицей варшавской публики.

Конец карьеры и государства

1794 год, коренным образом повлиявший на судьбу страны, изменил и жизнь королевской примы-балерины. Второй раздел Речи Посполитой, подавление восстания Тадеуша Костюшко и окончательное исчезновение государства — все это стало большим потрясением. Театр Его Величества вдруг оказался без хозяина (после третьего, последнего раздела Речи Посполитой Понятовский отрекся от престола и переехал в Петербург).

Но теперь слава уже работала на Аполлонию. С 1794 по 1797 год она танцевала в частных труппах в Варшаве и Гданьске под своим именем и под псевдонимом Дорота. Вряд ли она думала, что увидит когда-либо еще своего короля, которому Екатерина II «милостиво» позволила жить в Петербурге — в достатке, но, понятное дело, без славы и уважения.

Когда в 1797 году балерина неожиданно получила приглашение приехать по просьбе императрицы на гастроли в Петербург, она сразу поняла, кто на самом деле хочет ее видеть. И, конечно, не могла отказать.

Вскоре она снова увидела того, кто еще недавно был монархом и ее возлюбленным. К сожалению, им не пришлось долго быть вместе. Через год Понятовского не стало. Аполлонии было тогда за тридцать.

Даревская, не желая испытывать собственную славу, ушла со сцены. Как жила прима-балерина королевского театра дальше и сколько, никто не знает. Ее судьба вне сцены так и осталась тайной.

Читайте ещё:

Латвия заблокировала много российских СМИ, но местные порталы продолжают продвигать кремлёвские нарративы

Рэдактара «Інфа-Кур’ера» і яго намесніка змясцілі ў ізалятар, «Белсаюздрук» адмаўляецца браць газеты

Справа Tut.by: 17 сакавіка агучаць прысуд толькі Золатавай і Чэкінай, астатніх фігурантак «асудзяць, калі знойдуць»