«Ох, мальчик, что ж ты будешь делать?»: журналист Александр Чернухо о том, как живется в Кракове после Минска
20 сакавіка 2022
Известный журналист Александр Чернухо, который, впрочем, не считает себя политэмигрантом, рассказал о своем переезде в Краков The Village Беларусь.
Александр Чернухо — беларуский журналист и музыкальный критик. В последние годы он известен многим как журналист портала Onliner.by. Весной 2021-го его задержали, когда он поехал освещать обыски и задержания в офисе TUT.BY (но потом отпустили). А вначале сентября стало известно, что он увольняется из портала, ставшего самым крупным после разгрома «Тутбая». Комментируя свой уход из медиа, он написал: «Ухожу с ощущением, что нужно послушать тишину и побыть наедине с собой».
«С одним ПЦРом успели в Россию, Грецию и Польшу»
— Решение о переезде, конечно, далось сложно. Нельзя просто взять и переехать из страны, в которой у тебя вообще все: все друзья, вся жизнь, родители, работа, весь круг общения. Обсуждали с женой достаточно долго, думали над вариантами.
В Киеве понятная языковая среда, круг знакомств, но в последнее время Киев стал каким-то слишком дорогим местом для жизни, об этом многие говорят. Про Вильнюс не думали вообще: жене не нравится сам город, у нее как-то не сложилась любовь с ним, сколько мы ни пытались ездить. Мне нравится, жене не очень. Еврозона тоже накладывает свой отпечаток: в первую очередь, цены.
А Польша нам приглянулась больше. Здесь, в Кракове, живет сестра жены, так что было куда ехать, — поэтому мы сразу и выбрали Краков и сейчас понимаем, что это очень хороший, комфортный город. Не как перевалочная база, а как место для постоянной жизни, откуда удобно летать куда хочешь. И до Варшавы там 2,5 часа на поезде — это как от Минска до Гомеля. Мы переезжали в октябре, и сейчас я уже никакого дискомфорта вообще не ощущаю.
Часть вещей перевезли к родителям, часть раздали, часть продали. Все вещи вместе с котом уместились в одной легковой машине. Даже не вставал вопрос, как все впихнуть в эту машину; я даже ухитрился перевезти в Польшу коллекцию винила вместе с проигрывателем. Коллекция небольшая, но я рад, что она поехала со мной.
Искали человека, который сможет перевезти кота Мардука. Коту пришлось делать загранпаспорт с фотографией; у него был паспорт, но для выезда за границу он не подходил; а толком объяснить, какой именно нужен документ, никто не может, пришлось самим искать информацию. Но человек, который перевозил кота, взял вопрос с документами на себя и многое помог сделать. Поскольку он сам связан с зоозащитой, то было понятно, что не поставит переноску на заднее сиденье, где еще будут сидеть две собаки, только чтобы урвать побольше денег. Он понимает, что такое перевозка животных, как за ними в поездке ухаживать, как кормить.
Стоил этот переезд кота недешево, но мы посчитали, что покупать багажные места в самолет на два рейса обошлось бы нам примерно в те же деньги, только для котика это было бы очень стрессово, потому что он не очень любит летать. Так что кота в лучшем виде доставили прямо до дверей, и к нашему приезду он уже адаптировался и нас с радостью встречал.
А сами мы ехали с простыми рюкзаками. Ехали через Россию и потом через в Грецию. Это был единственный способ избежать карантина: в Грецию можно было прилететь с результатом ПЦР и с вакциной «спутник» — у нас было и то, и другое. А с территории Евросоюза на территорию Польши достаточно было простого ПЦР. Мы сделали ПЦР в Беларуси, и нам хватило его срока действия. У нас был ночной поезд, наутро мы уже были в России, оттуда перелетели в Грецию и там заночевали, а на следующее утро полетели в Краков — и с одним ПЦРом мы уложились полностью.
Как снимать квартиру в Польше
Основных вариантов поиска жилья два: либо через агента, либо через «властителя» (хозяина). Агенты всегда берут комиссию в размере месячной ренты. Например, квартиры сдаются за 2 тысячи злотых — вот столько же они возьмут и себе; плюс еще надо отдать «кауцию» (залог) 2 тысячи злотых хозяину — вот уже тебе прямо с порога надо выложить 6 тысяч злотых. Но агент удобен тем, что ты квартиру точно сможешь посмотреть и выбрать из нескольких вариантов.
Из-за того, что что поток туристов сильно упал, многие квартиры, которые раньше сдавались посуточно, сейчас сдаются на длительный срок. И, приезжая смотреть вариант, ты порой можешь видеть, что это как раз «эйрбиэндбишная» квартира, которая раньше сдавалась посуточно.
Квартира в Кракове — да и в принципе в Польше — сдается так. Ты смотришь варианты квартир и видишь стоимость аренды. Например, 1.800 — 2.200 злотых в месяц. Это будет двушка со всеми удобствами недалеко от центра, возможно, даже в центре. Но вот нюанс: тут не указан «чынш» — административная плата за вывоз мусора, за такие вот вещи. Плюс не указаны отопление и электричество, — за счет всего это может набежать еще тысяча в месяц. И в итоге твоя квартира стоит уже не две, а три тысячи злотых. Поэтому надо смотреть на этот «чынш», который формирует полную стоимость жилья.
«Мы планировали не сильно экономить на жилье»
На первое время мы остановились у сестры жены и параллельно искали жилье. Условия не были стесненными, ей было кайфово с нами, нам было кайфово с ней, я ее очень хорошо знал еще до переезда, так что мы хорошо существовали, никаких бытовых проблем не было. И сейчас часто видимся, ходим к гости, проводим время вместе.
Мы искали квартиру и через агента, и через «властителя». Впрочем, нам агент вообще не помог. Мы ей задавали конкретные параметры: нам нужна квартира, где можно содержать домашних животных; там должны быть две отдельные комнаты, и чтобы она была недалеко от центра и не совсем маленькая. А агент прислала нам варианты, где в описании сказано, что животных держать нельзя. «Ээ, мы же договаривались, что нам нужна квартира с животными» — «Ну вот как-то так». К счастью, за поиск вариантов денег не берут, так что тут мы ничего не потеряли.
Параллельно мы искали сами и созванивались с «властителями». Но и тут свои нюансы. Ты можешь позвонить хозяину и договориться с ним. Например, происходит такой диалог:
— Можем ли мы сегодня подъехать и посмотреть квартиру?
— Нет, сегодня вторник, давайте в четверг.
— А раньше не получится?
— Нет, раньше точно не получится, давайте в четверг.
И вот четверг, ты ему звонишь с самого утра — а квартира уже сдана. Э, чувак, мы же договаривались, что будем смотреть? — «Ничего не знаю, до свидания». Один раз мы даже сели в такси, поехали смотреть квартиру, о которой только в этот день договорились, едва подъехали к дому, — как нам звонят и говорят, что уже сдали другим людям.
В итоге мы нашли квартиру сами, от «властителя».
Мы сняли квартиру за 2.500 злотых за все: здесь 1.800 — сама арендная плата, и 700 — все остальное. Квартира в частном секторе, в частном доме в 30 минутах ходьбы от центра. В доме три квартиры. Здесь фактически две комнаты: прихожка, объединенная с комнатой, и спальня. В первой комнате есть камин, но им нельзя пользоваться: такие в Кракове правила. Мы в нем только свечи можем зажигать, чтобы создавать атмосферу. Есть душевая, а на первом уровне отдельная кухня. То есть, фактически у нас три отдельных помещения, три комнаты, где можно работать. Потому что в основном в Кракове почти все квартиры — это квартиры-студии, где жилая комната объединена с кухней.
Также в доме есть отдельная прачечная, где стоят стиралка, сушилка, — по сути, такой минигаражик, где можно также хранить и велосипеды. Это все сильно экономит место, и, фактически, вместо 50 квадратных метров выходит намного больше, все под рукой, все удобно. Еще есть свой «огрудек» (сад), где по договору с остальными жильцами можно устраивать барбекю.
На все эти целенаправленные поиски ушло недельки две. Мы сразу наметили три варианта, и первым был как раз этот домик. Но для очистки совести мы посмотрели и другие варианты. Один из них был квартирой от агента. Но там, во-первых, она стоила сильно дороже: 3.000 злотых за все, плюс 2.200 злотых комиссия агенту, плюс 2.200 злотых «кауция» хозяину. Сразу семь с половиной тысяч выложи! Площадь там была заявлена в 52 квадратных метра, но это казалось сильно завышенной цифрой. Например, чтобы добраться до душевой кабины, надо было протискиваться — именно протискиваться, вжимая живот и плечи — между раковиной и стиралкой.
Изначально мы планировали не сильно экономить на жилье, потому что мы с женой оба работаем из дома, и критически важно, чтобы квартира была тем местом, где хочется проводить время, где было бы удобно и легко находиться. Поэтому мы договорились, что психологический порог будет 700 долларов в месяц. В итоге мы уложились: 2.500 злотых — это где-то 620 долларов.
В Минске мы очень долго, года четыре, снимали квартиру в Малиновке. Мы от нее кайфовали. Вроде однушка, но очень большая, там была настолько просторная кухня, что там можно было жить и работать. За нее мы платили 300 долларов, хороший ценник. Здесь мы платим вдвое дороже, но напрямую сравнивать бессмысленно. Тут все очень комфортно и спокойно.
Тут не всегда хороший интернет, но это в целом глобальная польская проблема, на это жалуются вообще все. Ты можешь сидеть на рабочем звонке — и у тебя вдруг пропадет связь, и ты ничего не можешь поделать. Он появится через пять минут, а еще через пять снова пропадет.
«Яки пжыстойны мэншчызна Никита Меўкозёрув»
Тут нужно получить личный номер — PESEL — к которому привязаны твои налоги и все, что ты в Польше делаешь. И «мельдунек» — это твоя регистрация. С этим ты вполне можешь жить и работать. Наши визы будут действовать еще больше, чем полгода, поэтому пока еще рано говорить о постоянной легализации. Варианты есть, я уверен, что мы ими воспользуемся. Знаю, что это будет долгий процесс, решения могут приниматься до месяца-двух.
Сейчас я айтишник. Работа — она просто стала другой. Журналистика, особенно последние два года, была абсолютно ненормированной, с кучей рисков, стрессов, у меня был период антидепрессантов, терзаний, внутренних конфликтов и прочего. Так что сейчас, естественно, мне гораздо спокойнее. При этом не могу сказать, что работа стала сильно отличаться. Я увольнялся из медиа, будучи менеджером, и сейчас я тоже на менеджерской позиции. Решаю менеджерские задачи — и в этом есть общее с моей прежней работой. Я работаю из дому, командировок у меня нет, график стабильный.
Еще в апреле я дописал книгу. Действие происходит в вымышленном райцентре Груздево, где внезапно случился мор свиней. Местная администрация почуяла, что жителям отсутствие свинины не понравилось — и пытается решить проблему. Но делает это с присущим постсоветским людям энтузиазмом, когда нет ни выигравших, ни проигравших. Там очень много событий, мест и имен, которые покажутся читателю знакомыми, кого-то он в них узнает. Книга будет выпущена сразу в двух вариантах: на русском и беларуском, перводом книги занимается Алесь Плотка. Сейчас я нахожусь в поисках издательства.
Моя работа не требует знания польского языка, но требует английского. Он у меня был, но для повседневной коммуникации его маловато, и я его сейчас подтягиваю, занимаюсь усиленно. И польский мы тоже учим, причем благодаря моему университетскому приятелю. Мы вместе учились на журфаке, он шесть лет преподавал польский, а сейчас предложил побыть моим репетитором. Два раза в неделю мы занимаемся, но пока на очень элементарном уровне «привет», «как дела?», «откуда ты?» — то есть, где-то на уровне между А1 и А2.
Но, в принципе, в Кракове достаточно английского и беларуского-русского. Во-первых, тут очень много экспатов, очень много русскоязычных, и иногда в центре города с большей долей вероятности можно услышать русский, нежели польский. В Кракове большой айтишный хаб, поэтому для многих английский — основной язык коммуникаций, и сфера обслуживания тоже подстраивается под эти обстоятельства. Сам я в магазинах чаще всего говорю на английском языке: его понимают, продадут, что тебе нужно. Если уже совсем не понимают, то я на пальцах и на своем ломаном польском беларускими словами могу изъясниться.
Однажды к нам пришел сантехник, и мы прекрасно друг друга поняли: я на беларуском, он на польском через эти «курва-мать». С этим же успехом беларуский сантехник мог говорить на матном беларуском — и поляк бы его понял. Но польский мы подучиваем хотя бы из уважения к стране. В ближайшем будущем точно пофиксим.
Между собой с друзьями можем немножко поговорить по-польски, написать друг дружке «Cześć! Jak się masz?» и «Jaki przystojny mężczyzna Nikita Miełkoziorów».
«Насчет возможной войны Украины и России вообще ничего не слышал»
За польской политикой следим очень поверхностно. Нам бы за своей уследить. Естественно, мы знаем, как зовут президента и премьера, следим за какими-то громкими событиями — например, за ситуацией вокруг абортов. Но в нюансы не вникаем. Здесь периодически проходят акции против всего на свете. В такие дни в центре города отводят специальную территорию, там стоят люди с плакатами, с громкоговорителями, дежурят полицейские машины. Часто проходят акции беларуские — в центре на Рынке Глувном по воскресеньям люди выходят с флагами, включают песни.
О том, что поляки говорят насчет возможной войны Украины и России, вообще ничего не слышал (Мы говорили с Александром буквально за день до начала войны — прим. The Village Беларусь). Но у нас почти нет польского окружения, нам негде это услышать. Да и мы, в принципе, большую часть времени проводим дома за работой, а выходим в город, в основном, на выходных. А на выходные Краков становится очень туристическим городом, где просто не протолкнуться, и подобные разговоры подслушать, уловить очень сложно — для этого надо целенаправленно куда-то идти и спрашивать людей.
Местные СМИ мы не смотрим — максимум парочку локальных сайтов для экспатов, чтобы не пропустить что-нибудь важное. Польскоязычные сайты смотрим редко: если что-то надо предметно — заходим и получаем информацию. Но когда ты долго работал в информационной повестке, то этот похмельный синдром длится достаточно давно. Поэтому, когда я ушел из медиа, то отписался от 97% пабликов и каналов, чтобы отдохнуть и перезагрузиться. Осталась подписка на два-три, из которых я всю важную информацию получаю. Стараюсь тщательно фильтровать свое присутствие в повестке и не зависать без повода в информационном пространстве.
«Настоящие „Нью-бэлэнсы“ просто не могут стоить 120 рублей»
Первое время мы еще переводили цены в беларуские, потому что приезжали с беларускими деньгами на карточках и расплачивались ими. А потом уже начали больше ориентироваться в злотых, и сейчас уже не сильно переводим. Иногда по привычке можем перевести, но, в основном, уже все считаем в злотых.
Сложно оценить, насколько изменились наши расходы, потому что переезд в любом случае означает, что ты много чего начинаешь покупать. Мы только входим в стабильный ритм, только-только перестали докупать вещи в дом и обустраивать быт. Но квартира, как я уже сказал, однозначно обходится дороже.
А цены на одежду, понятное дело, просто шокируют своим минимумом человека, который только переехал в Польшу и находится там не в режиме туриста, а живет осмысленно больше двух недель. Уже на себе начинаешь замечать, что покупаешь как нужные, так и ненужные вещи. Просто потому, что заходишь в какой-то аутлет, а там стоят «Нью-бэлэнсы» за 200 злотых. И ты понимаешь, что 200 злотых — это 120 рублей, и ты никогда в жизни в Беларуси не найдешь их за 120 рублей, потому что такого просто не может быть в принципе. Таких примеров много: и обувь, и верхняя одежда, — все гораздо дешевле, чем в Беларуси.
Продукты примерно сопоставимы по цене, мне кажется. Ну, мясо немного дешевле.
Все продукты, которые я люблю, в Польше есть, за исключением одного: сала. Сало — это проблема, поэтому я вчера купил кусок свинины и засолил его сам, через пять дней оно будет что надо. С другой стороны, мне кажется, что в Польше есть проблема с морепродуктами. За хорошей рыбой надо ехать в крупные гипермаркеты, типа Achan, и там уже купить свежую рыбу. В остальном выбор очень так себе. Есть много слабосоленого, соленого, копченого лосося — в общем, уже обработанной рыбы. Но именно свежей рыбы и морских гадов хорошего качества сложно найти.
А по чему в Польше реально скучаешь — так это по черному хлебу. Он тут реальный дефицит. Если хочется чего-нибудь вроде «Нарочанского» или просто «кирпичика» с хрустящей горбушкой, то Польша — не тот вариант, где его найти. Хлеба-«кирпича» в нашем привычном понимании, да и вообще хоть чего-то близко похожего на это, тут вообще нет. А уж черный вроде «Бородинского» или «Нарочанского» бывает очень редко, и он не так вкусен.
«Всегда можно нарулить дешевые билеты»
Наш район называется Азоры, это тихий центр. Недалеко от Старого Мяста, до него пешочком не спеша полчаса ходьбы. Плюс хорошее транспортное сообщение: рядом остановка и станция местной электрички — на ней тоже можно доехать до Кракова-Гвувного, до самого центра.
Если мы куда-то выбираемся, то это центр города, это еврейский квартал Казимеж, это Старо Място. Плюс мы любим с друзьями выезжать за город, в горы, тут на 20 километров отъедешь — и уже в горах. И недалеко аэропорт, можно улететь куда-то проветриться.
Мы так с женой летали на выходные в Венецию, потому что билеты стоили в обе стороны на двоих 50 евро. А там сейчас туристов практически нет, это прекрасный шанс посмотреть город, когда есть где развернуть плечи, никто не давит со всех сторон. Вариантов очень много. Хочешь встретиться с друзьями — можно назначить встречу в каком-нибудь другом городе; хочешь в Европу — всегда можно нарулить дешевые билеты и устроить себе уикенд.
«Песня „Не воровка, не шалава“ — спасибо, это уже слишком»
Однажды мы собрались в кальянную и пошли в заведение, которое называется ByClouds. Еще в описании было написано «атмосфера как дома», и мы думали, может, это беларусы его держат, очень уж название с беларуской отсылкой. Отзывы все были прямо восхитительные, все в пятерках. Заходим — а там такой дым стоит, что можно шапку поставить, и она будет стоять, вообще ничего не видно; наверное, и вытяжки никакой нет. Ну, раз уж пришли, решили остаться: может, у них хоть кальян хороший. Но кальян на вкус был как кондиционер для белья. Но самое страшное, что там начали включать группу «Воровайки» с песней «Не воровка, не шалава», группу «Лесоповал», потом Моргенштерна. Мы решил: так, уходим. И уходили мы под живую песню, которую пела девочка в каком-то вечернем платье. Она взяла микрофон и начала петь «Батарейку». Это уже было слишком. Спасибо, ребята, но нет. Я не уточнял, беларуское ли это заведение или украинское (тут таких полно), весь персонал был русскоязычным. И публика такая же, русскоязычная. Судя по всему, это такое место, где определенная часть экспатов может собраться и поностальгировать по чему-то, по какому-то опыту, который они переживали в своей родной стране.
Я люблю ходить на концерты, поэтому в основном мы выбираем такие мероприятия, где играет музыка. Ходили на «Петлю пристрастия», к сожалению, не помню названия клуба, — но помещение там было так себе. Натянули тент, как палатку, в котором установлена сцена, есть барная стойка — и играют. Под конец этого концерта было как в парилке — самая благодатная почва для распространения коронавируса. На недавних выходных были на концерте Вольского, — это уже был хороший клуб с хорошим звуком.
Из больших мероприятий я был на концерте шведской группы Marduk — он проходил в клубе Hala Forum. Это примерно как наш Prime Hall в «Замке»: тут куча заведений, куча фудкортов и параллельно с этим зал, где играют живую музыку. Это был забавный опыт, потому что прямо в том концертном зале есть своя собственная барная стойка с 20 сортами крафтового пива. Обычно, когда в Беларуси приходишь в клуб, там на кране есть темное и светлое плюс водочка для желающих. А тут очень хороший выбор.
Еще купил билеты на концерт The Cure, он будет еще только в октябре. Билеты пришлют только за месяц до концерта заказным письмом — я так понимаю, борются с подделками и перекупами.
На некоторых концертах действуют ковидные ограничения. Я интересовался концертом группы Tool в Кракове, в большой арене, — и весь танцпол разбит на много секторов. Продают далеко не все, билеты от 300 до 450 евро, — я так понимаю, чтобы окупить зал, они так подняли этот ценник.
Куда сходить поесть
Польская кухня, в принципе, такая: выбираешь любое заведение, возле которого собирается очередь, — и не прогадаешь. В туристический сезон очереди перед заведениями постоянны. В Кракове это нормально, что ты пошел куда-то вечером тусить — и стоишь в очереди.
В Казимеже есть классный бар Hevra. С высоченными потолками, аутентичным интерьером, старой штукатуркой с фресками. Раньше это была синагога, и создатели бара постарались сохранить интерьеры. Очень атмосферно и недорого: пропустить по бокальчику с друзьями выйдет 80–100 злотых на четверых.
У моей жены Таисы любимое место — Słodki Kaziemerz: это небольшая кофейня с большими окнами. Здесь очень уютно и очень приятные владельцы: приходишь будто к себе домой.
В центре города есть классный «бар млечны» — U Tomasza. Это такая недорогая столовая, куда приходят именно позавтракать или пообедать. Огромные порции с мясом, картошкой и салатом, журек, — комплексный обед стоит 21 злотый.
Место чуть подороже, но тоже классное, — U babci Maliny. Это двухъярусное кафе, первый этаж которого работает как столовая, а на нижнем очень странное, но классное кафе. Огромные дубовые столы, много столового серебра и кружев, старинные куклы и целая коллекция спортивных кубков местной футбольной команды, — все в одном месте. И здесь очень вкусно! Средний чек на человека 40–50 злотых.
Стандартные развлечения — разведать все заведения в Казимиже, посмотреть, где что подают. Мы попробовали тут офигенный фалафель: сеть Mazaya специализируется на фалафеле, и он прям очень вкусный, сытный, будете в Кракове — рекомендую.
Из того, что надо попробовать в Кракове, — кумпир. Это такая большая картошка, в которой намешано всего, можно заказывать с разными начинками: сметаной, шинкой, чем хочешь. На центральной площади Казимежа, естественно, запеканки — большой кусок хлеба с локоть длиной, на котором намешано всякой начинки, обильно полито кетчупом и майонезом, и так сытно, что одной такой запеканкой наешься на весь день однозначно.
Еще из стрит-фуда есть такая маленькая комнатушка, которую держит итальянец, и там готовится только кальцоне двух видов (с шинкой и шпинатом) и пицца «маргарита». Они работают до 3 часов ночи, и этот take away — это мегавкусно.
«С тех пор стараюсь так не рисковать»
Сложно привыкнуть к тому, что большие магазины не работают по воскресеньям. В этот день многие поляки идут в костел, но ведь это еще и тот день, когда ты идешь за покупками, которые не можешь сделать среди недели из-за работы. Это, конечно, не очень удобно.
Есть вопросы к польской чыгунке. Это вообще особый вид удовольствия. У меня был опыт пользования еще до переезда, когда возвращался с фестиваля и из Гданьска ехал в Варшаву. Я покупал билеты строго накануне, их оставалось совсем немного, и мне продали стоячий билет. Я даже не понимал, как это вообще в принципе. Ну да ладно, стоячий и стоячий. А кассирша еще так сочувственно на меня посмотрела — мол, «ох, мальчик, что ж ты будешь делать?». Я пришел на вокзал с большой дорожной сумкой. А найти место, где останавливается нужный поезд, — тот еще квест, по крайней мере, тогда мне пришлось побегать.
В нужное время приехал современный поезд, типа нашего «штадлера», я зашел внутрь и думаю: о, нормально, в таком поезде и постоять можно. Отправил сумку на полку, стою. Тут заходят контролеры и говорят: парень, ты не туда сел, это не твой поезд. А твой поезд опаздывает на час. Так что выходи на ближайшей станции и жди. Делать нечего, вышел на безымянной станции, стою, жду. И вот он приехал, и я понял, почему кассирша на меня сочувственно смотрела.
Представь себе обычный купейный вагон, который отличается только тем, что двери в купе прозрачные. А в коридоре стоят люди. И этих людей на вагон человек сто. И все с сумками. И в невероятной позе, скрючившись словно от радикулита, ты стоишь все четыре часа. И когда человеку надо пройти по коридору — например, выйти на своей станции, — все в коридоре берут свои сумки, поднимают их на руках, вжимают животы, и человек протискивается. И вот тогда я понял, что такое польская чыгунка и стоячие билеты. С тех пор стараюсь не рисковать.
«Мы сейчас все в режиме ожидания, как будто поезд задерживается»
В Беларусь мы после переезда еще не ездили: количество тревожных новостей дает нам понять, что прав ты или виноват, виновен или невиновен, думаешь о чем-то хорошо или плохо, — в любом случае можешь попасть под раздачу. Не хочется себя подвергать этому риску.
Могу сказать, что переезд дался однозначно проще, чем я рассчитывал. Думал, что будет сложнее адаптироваться, приспособиться к жизни. Но, в принципе, ничего страшного не произошло. Мы всегда были легкими на подъем, я всегда путешествовал, ездил в командировки, — для меня частая смена декораций не представляется чем-то экстраординарным. Я бы не сказал, что адаптация идет очень мучительно и меня неудержимо рвет на родину. Но мы, конечно, скучаем по родителям и друзьям в Беларуси. К частью, технологии позволяют продолжать общение, обмен информацией, обмен эмоциями.
Мы уезжали с пониманием того, что это нужно сделать. Как оно сложится, — нам и сейчас еще трудно представить. Вон сколько всего поменялось за полтора года и на каких эмоциональных качелях мы побывали. И я думаю, что эти качели еще какое-то время будут продолжаться — а вместе с нами будут качаться и наши намерения.
Многие люди живут сейчас с мыслью, что вернутся в Беларусь, если там станет безопасно. Если человек проживет за границей лет пять, у него появятся дети, какая-то недвижимость и зона комфорта, — он будет приезжать в Беларусь только гостем. Вряд ли его что-то заставит вернуться насовсем — мне кажется, так. Хотя всякое может быть, и главный фактор — безопасность.
Мы сейчас все в режиме ожидания. Как будто поезд задерживается, ты сидишь в зале ожидания и ждешь, когда на табло вывесят новое расписание. А его все не вывешивают и не вывешивают. И ты сидишь, рядом сидят такие же люди, которые хотят попасть на этот поезд, вы с ними общаетесь. Ты звонишь домой и говоришь: «Я снова задерживаюсь, пока не знаю насколько. Как только появится информация — сразу сообщу». А информации по-прежнему нет, поезд не приходит.
@bajmedia
Анджей Почобут стал «Фигурой десятилетия». Пять фактов о политзаключенном журналисте
13.03.2024
Битва за телевизор. Как в Польше сменили власть на «первой кнопке»
15.01.2024
Улада і прэса. 30 гадоў вайны, якая скончыцца разам з Лукашэнкам
19.07.2024
Уцёкі ад першай асобы, або Падарожныя нататкі беларускага журналіста, які сустрэў вайну ў Кіеве
27.02.2024
