Андрей Александров: Держимся и пишем дальше

Человек, находившийся в курсе всего и вся, Андрей Александров в одном из последних прорвавшихся на волю писем — написанных неизменным каллиграфическим почерком — признался: «Я вообще с трудом представляю себе, как нынче устроен мир — и кто из друзей в какой его части… И очень-очень интересно, как вы там и что там себе думаете, вот бы здорово об этом узнать».

Но в конце — неизменное оптимистическое: «Держимся и пишем дальше». Близкий друг Александрова Дмитрий Яненко отмечает, что тот никогда не терял бодрости духа даже в самых сложных ситуациях.

— Меня с Андреем познакомил наш хороший друг Сергей Возняк, — вспоминает Дмитрий. — Андрей и Сергей сдружились во время одной из заграничных поездок. А я с Сергеем делал газету «Товарищ». Однажды к нам в редакцию приехал Андрей — так и состоялось наше знакомство.

Одна из характерных особенностей Андрея: он сразу показывает себя таким, какой он есть. За все время нашей дружбы я ни разу не видел в его поведении позерства, попыток понравиться.

Мы с ним сошлись не только из-за профессиональных интересов, но и на теме спорта, в первую очередь английской премьер-лиги. И когда он сказал, что болеет за «Ливерпуль», я покашлял в кулак и выдал: «А я — за «Челси». Что интересно, Андрей, когда учился, а позже работал в Лондоне, привез мне в подарок флаг «Челси». Я тогда запомнил его слова: «Димулик, мне, конечно, очень непривычно финансировать конкурента «Ливерпуля», но я решил это сделать». Дело в том, что Андрей не только ярый поклонник «красных», он также официальный член движения болельщиков этого футбольного клуба.

А еще он перевел гимн «Ливерпуля» на белорусский язык — уже находясь под арестом. Для меня это показательно.

Вместе с ним мы работали над несколькими журналистскими проектами. Андрей — очень сильный медиаменеджер. И что самое важное, он никогда не смешивал дружбу и работу. По рабочим моментам мы могли спорить даже на повышенных тонах, иногда и с крепким словцом. Но никогда не было перехода на личности, наши рабочие споры никак не влияли на дружбу. Более того, его советы по работе всегда были толковыми, в этом я многократно убеждался.

Я мог с чем-то не согласиться сразу, но в конечном итоге его рекомендации только повышали эффективность работы.

Когда Андрей начал работать в БелаПАН, он пригласил меня туда. У нас состоялась встреча с ныне покойным директором Алесем Липаем, на которой Андрей дал мне наилучшую характеристику, и Алесь предложил мне поработать.

С Андреем мы вообще дружим семьями. Он был на моей свадьбе. Вместе отмечали и, не сомневаюсь, еще отметим наши дни рождения. Всех моих друзей можно сосчитать на пальцах одной руки. Он — среди них.

Андрей любит говорить обо мне и Сергее Возняке: «У меня есть два лучших друга, и оба они коммунисты». Он всегда шутит: мол, как такое с ним вообще могло приключиться. Но, несмотря на то, что наши политические взгляды расходятся, это никогда не мешало дружить. Более того, политические и идеологические вопросы при встречах мы старались не затрагивать, у нас находилось огромное количество других тем. Ну а когда все же политика всплывала, то по-доброму троллили друг друга.

Однажды случилась смешная история. Литовский союз журналистов ежегодно проводил спортивное мероприятие, куда приглашал коллег из разных стран. В составе сборной Белорусской ассоциации журналистов мы тоже участвовали там много раз. Во время одного такого спортивного праздника играли в стритбол. У нас только начался первый матч с латышами, я стоял на воротах. Проходит пять минут — я получаю травму, разрыв связок на колене. Меня заменяет Возняк. Буквально через 10 минут он ломает руку — неудачно отбивает летящий мяч. Его на скорой отвозят в больницу.

Как раз в это время Александров закончил играть в баскетбол и пришел поболеть за нас. Приходит — нас нет, а его самого срочно отправляют на ворота, потому как играть больше некому. Когда мы после этого мероприятия возвращались в Беларусь — в бинтах, гипсе, во время паспортного контроля на границе пограничники смеялись над нами: мол, у вас не спортивный праздник, а Паралимпийские игры. С тех пор мы часто ту нашу игру вспоминаем.

Андрей умеет строить комфортные отношения как на профессиональном уровне, так и на личном.

Когда появилось сообщение о его задержании, для всех нас, его друзей и знакомых, это стало шоком. Андрей — честный человек. И в плане финансов, и в других вопросах. Ну а обвинения в «измене государству» — это вообще какой-то сюр. В чем я уверен на 100%: Андрей не делал ничего, что могло навредить Беларуси. Он был и есть порядочный и достойный человек.

В своих письмах «оттуда» он рассказывал, что много читает, причем самую разную литературу. Постоянно делился впечатлениями. Рассказывал, что, к примеру, «Чуму» Альбера Камю раскрыл для себя совершенно с другой стороны. Говоря о прочитанных книгах, вспоминает, как путешествовал по Европе.

Еще одна его черта — не ныть, даже находясь в экстремальных условиях. В письмах он больше успокаивал и поддерживал тех, кто находится на свободе, не жалуясь на собственную жизнь.

В прошлом году у его мамы был юбилей, и Андрей просил меня обязательно позвонить ей и поздравить: не был уверен, что его поздравления дойдут. Он очень переживает за родителей и свою девушку Ирину Злобину…

Ирина Злобина: Все вокруг нас будет садом

О подруге Андрея Александрова Ирине Злобиной известно мало. Он не считал корректным комментировать свою личную жизнь.

— Мы учились с Ирой в одном классе — то есть я довольно давно знаю ее как бесконечно доброго и чуткого человека, а еще она невероятно умная и красотка. Вот это повезло людям в одной с ней камере, да? До сих пор не могу поверить, что ей приходится проводить там время вот уже почти 17 месяцев, — говорит подруга Ирины Злобиной Яна.

Ира не очень любит публичность — мне кажется, поэтому про нее так мало знают. У нее очень долго был цветочный бизнес: она открыла сначала онлайн-магазин, а потом добавила к нему красивое помещение на Октябрьской, где было много не только цветов, но и растений — и просто даже витрина украшала город.

Ирочке очень важно было все про красоту.

В какой-то момент она от магазина устала и решила найти новое дело, которое позволило бы ей не зависеть от конкретной локации. И тогда она переучилась на UX-дизайнера и очень успешно начала развивать свою карьеру. Это, в общем, тоже про то, чтобы сделать красиво и удобно. Просто это в виртуальном мире — и из любой точки мира. Очень хочется, чтоб она поскорее вышла и мы смогли эти любые точки мира ей поскорее показывать — хотя мне кажется, что она тут же поедет к родителям на дачу и будет проводить время с ними, а не в путешествиях.

В последние месяцы нам почти не достается писем от Ирочки — и наши к ней не доходят тоже, тем ценнее недавняя история, которая из замка все-таки прорвалась.

Они с соседками каким-то образом прорастили косточки яблок, которые мы регулярно передаем — и даже рассадили их в щелях по прогулочным дворам. Две оставили в камере и наблюдали, как они растут — говорят, одна была тонкая и с листиками, а вторая, маленькая и толстенькая, долго собиралась с мыслями, но все-таки тоже выпустила листики себе под стать. А еще недавно получили от Иры совет: говорит, все должны прочитать «Безутешных» Кадзуо Исигуро — вот, читаем все как раз.

«Подруженька, очень-очень жду всю нашу будущую жизнь. Все вокруг нас будет садом», — написала Ирина в одном из писем Яне.

Ирина Левшина: Переживаю и одновременно верю в каждого

Главный редактор и директор БелаПАН Ирина Левшина в БелаПАН дольше всех. Если принять 30 лет, что проработала компания, за 100, то у Левшиной — 97,4. За глаза ее называли «честью и совестью БелаПАН». Ну а «в глаза» — и спорили, и ругались, но всегда приходили к общему правильному решению. А еще она горой стояла за каждого сотрудника.

«БелаПАН действительно стал делом моей жизни, как бы пафосно это ни звучало», — отметила Левшина в одном из интервью.

Кажется, ей трижды предлагали уехать — уже когда разгромили tut.by. Но она решительно пресекала все разговоры об эмиграции: «Если надо, отсижу». В 2018 году Ирина уже сидела — трое суток по «делу БелТА». По «делу БелаПАН» сидение затянулось…

Несгибаемый характер Левшина продолжает проявлять в письмах, которые завершает обязательным смеющимся солнышком: «Грустить — непродуктивно. Поэтому будем жить по возможности интересно, полноценно и обязательно с надеждой».

«Читаю Солженицына, буквально каждое слово глотается! Такие книги здесь некоторые читать не могут — говорят, что впадают в депрессию. Мне они, наоборот, придают сил».

«За меня не беспокойтесь, я в полном порядке. Не болею, не скисаю — наоборот, мобилизовалась перед «финишной прямой».

«Всем привет и мои нежнейшие объятия. Переживаю за вас и одновременно — верю в каждого».

Чтение же своего уголовного дела Левшина назвала «занятием интереснейшим».

Дмитрий Новожилов: С Божией помощью я в порядке

Вскоре после ареста на вопрос, стоит ли выписать Дмитрию в СИЗО какую-нибудь газету, один из его ближайших родственников ответил: «Вряд ли он газеты будет читать. У него есть библия, молитвослов и Чехов».

— В редакции немногие знали, что Дима — глубоко верующий человек, — говорит один из бывших сотрудников БелаПАН. — Он никогда не выставлял напоказ свою религиозность. Его запомнили как тонкого, интеллигентного человека, с фантастическим ассоциативным мышлением и умением видеть в событиях мельчайшие нюансы, которые позволяют прогнозировать их дальнейший ход. За три года, что Дима был директором, он, кажется, только один раз выругался. Ему претили хамство, брань, некомпетентность. До БелаПАН Новожилов долго работал в минском корпункте первого российского канала, но в конце концов ему там стало душно, и он пришел к нам.

До того он часто заглядывал к Алесю Липаю на огонек и стал родным еще до перехода к нам.

В письмах Дима часто говорит о боге, видно, что вера очень помогает ему. А еще он продолжает внимательно следить за своим любимым «Ливерпулем». Кстати, этот клуб — их общая с Александровым страсть. Неудивительно, что в письмах Новожилова религия соседствует с футболом. Вот, например: «С Божией помощью я в порядке. Чувствую себя норм. Духом стараюсь не падать. Слава Богу за всё!!! Спасибо за листочек Ливерпульских новостей. Там есть результаты, которых я не знал».

Обвиняемые

Андрей Александров, 44 года, заместитель директора в 2014—2018 годах, под стражей с 12 января 2021 года, обвиняется по ч. 2 ст. 243, ч. 2 ст. 342, ч. 1 ст. 356, ч. 1 ст. 3611 УК;

Дмитрий Новожилов, 49 лет, директор БелаПАН в 2018—2021 годах, под стражей с 18 августа 2021 года (ч. 2 ст. 243, ч. 1 ст. 3611 УК);

Ирина Левшина, 56 лет, главный редактор — директор БелаПАН, под стражей с 18 августа 2021 года (ч. 1 ст. 3611);

Ирина Злобина, 33 года, девушка Андрея Александрова (ч. 2 ст. 342, ч. 1 ст. 356, ч. 1 ст. 3611).

Всех четверых белорусские правозащитники признали политзаключенными.

Суть обвинений

4 апреля этого года Генеральная прокуратура сообщила, что Александрову и Злобиной вменяется в вину «подготовка с 14 августа 2020 года по 12 января 2021 года не менее 260 лиц для участия в групповых действиях, грубо нарушающих общественный порядок, путем оплаты административных штрафов, счетов за питание в местах содержания и отбывания административных арестов, счетов за услуги адвокатов, участвующих в административных и уголовных процессах, а также оказывающих иную юридическую помощь».

Из Уголовного кодекса: Ч. 2 ст. 243 — уклонение от уплаты налогов, сборов, повлекшее причинение ущерба в крупном размере (ограничение свободы на срок до пяти лет или лишение свободы на срок от трех до семи лет со штрафом и с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью или без лишения).

Им же инкриминируется «оказание помощи иностранной организации «БАЙХЭЛП» и ее представителям в деятельности, направленной на причинение вреда национальной безопасности Республики Беларусь».

Александрову, Новожилову и Левшиной вменяется в вину «создание из числа работников ЗАО «БЕЛАПАН» и иных лиц группы граждан, которая в 2020–2021 годах осуществляла экстремистскую деятельность в виде создания и размещения на интернет-ресурсах ЗАО «БЕЛАПАН» материалов с признаками экстремизма, а также руководство таким формированием».

Из Уголовного кодекса: Ч. 2 ст. 342 — обучение или иная подготовка лиц для участия в групповых действиях, грубо нарушающих общественный порядок, а равно финансирование или иное материальное обеспечение такой деятельности (арест или лишение свободы на срок до трех лет)

Александрову и Новожилову инкриминируется «уклонение от уплаты ЗАО «БЕЛАПАН» налогов при упрощенной системе налогообложения за 2015–2020 годы и подоходного налога с физических лиц за февраль 2015 года — апрель 2021 года путем сокрытия, умышленного занижения налоговой базы и внесения в налоговые декларации (расчеты) заведомо ложных сведений, что повлекло причинение государству ущерба в размере около 450 тыс. рублей».

Из Уголовного кодекса: Ч. 1 ст. 356 — измена государству — выдача иностранному государству, международной либо иностранной организации или их представителям государственных секретов РБ, а равно сведений, составляющих государственные секреты других государств, переданных Республике Беларусь (…), либо шпионаж, (…) либо иное оказание помощи иностранному государству, международной либо иностранной организации или их представителям в проведении деятельности, направленной на причинение вреда национальной безопасности РБ (лишение свободы на срок от семи до пятнадцати лет со штрафом или без штрафа)

1 ноября 2021 года КГБ признал «экстремистским формированием» «группу граждан из числа сотрудников информационного агентства ЗАО «БелаПАН». Про это стало известно 12 ноября. В тот же день, чтобы избежать угрозы преследования сотрудников, оставшихся на воле, деятельность БелаПАН была приостановлена.

Из Уголовного кодекса: Ч. 1 ст. 3611 — создание экстремистского формирования, а равно формирования, деятельность которого направлена на реабилитацию нацизма, либо руководство таким формированием или входящим в него структурным подразделением (ограничение свободы на срок до пяти лет или лишение свободы на срок от трех до семи лет).

Владимир Некляев: У меня нет надежды на справедливый приговор

Известный литератор Владимир Некляев часто заходил в БелаПАН к своему другу и собрату по перу Алесю Липаю. Уголовное дело против детища Алеся он воспринял близко к сердцу:

— Цяжка нешта дадаць да таго, што ўжо напісана і сказана пра арышты ні ў чым не вінаватых людзей. Вядома, што да тых, хто прамаўляе праўду, у Беларусі асаблівая ўвага. І ў кожным разе гэта чалавечая драма. Бо ўва ўсіх сем’і, дзеці. Ува ўсіх нейкія планы на жыццё. Але вось нехта вырашыў, што можна гэтыя планы скарэктаваць.

Канешне, я ведаю тую ж Ірыну Леўшыну, хай і неблізка, яна публічная асоба. Размаўляў з людзьмі, якія ўважліва сочаць за гэтай справай — як і за іншымі працэсамі над журналістамі. Яны кожны раз мне казалі, што вось цяпер, гэтым разам, у выраку суда абавязкова павінна быць нейкая справядлівасць. Маўляў, хопіць ужо.

Так, гэта надзея, але ў мяне надзей [на справядлівы прысуд], на жаль, няма. Як і асаблівых спадзеваў, што неўзабаве ў цэлым сітуацыя [ў Беларусі] можа выправіцца.

БАЖ: Никаких позитивных ожиданий нет

— Никаких позитивных ожиданий от процессов над журналистами у нас нет, потому что в Беларуси на данный момент нет никакого суда, — говорит заместитель председателя Белорусской ассоциации журналистов (де-юре ликвидирована властями) Борис Горецкий. — «Дело БелаПАН» абсолютно политически мотивировано, как и все процессы над политическими заключенными, как и все процессы над журналистами. У нас на данный момент пять главных редакторов находятся за решеткой.

То есть это абсолютно планомерное давление на медиа, абсолютно планомерное уничтожение редакций и конкретных людей, которые взяты в заложники.

Абсурдная ситуация, когда информационное агентство, которое не закрыто, не лишено своего статуса, когда люди, которые официально работают в этом информационном агентстве, вдруг признаются участниками «экстремистского формирования». Это новое слово в расправе над журналистами. Власть просто открыто показывает, что ее действия направлены на уничтожение журналистов и целых редакций. «Экстремистскими формированиями» напрямую признаются профессиональные медиа. С БелаПАН это все и началось в ноябре прошлого года. И сейчас фактически идет расправа за то, что люди выполняли свою профессиональную работу.

Интересно, кстати, как собрано это дело. Фактически Андрей Александров уже не работал в БелаПАН на момент задержания, и тем более там не работала его девушка. К этому же делу интересным образом «прикручены» Ирина Левшина, главный редактор и директор на момент задержания, и бывший директор Дмитрий Новожилов. Такое ощущение, что этих людей объединили в одно дело просто потому, что они вместе работали или знакомы друг с другом, или у них было много совместных телефонных звонков или друзей. Действия власти призваны запугать всех, кто занимается журналистикой в Беларуси, и показать, что любые попытки это делать приведут к посадке на тюремную скамью.

И вообще все, что власть делает последние два года, — это уничтожение веры в людей, веры в перемены, веры в то, что Беларусь может вернуться на европейский путь.

Прекрасных, образованных интеллектуалов власть называет уголовниками. И это не просто там какие-то 15 суток и даже не два-три года, а очень серьезные по срокам статьи. Не каждый человек способен просидеть в тюрьме такой срок.