А мы говорим!

Обсуждавшая профессиональную этику, общественность в сфере этих и иных ненормированных выражений чувствовала себя уверенно, проблема «тырить» или «не тырить» обсуждалась со вкусом.

Надо отметить, такого рода выражения не только довольно популярны в устном общении профессиональных мастеров слова, но неизбежно и неизящно перетекают в журналистские материалы. Переходя из разряда экспрессем в разряд  некоего обязательного элемента. Что, кстати,  совершенно не вписывается в рамки профессиональной этики журналиста.

Довольно интересен в это отношении язык виртуальных СМИ.  Ресурсы типа Face­book  изобилуют такими изяществами как «мудак», «пипец», «блин», «наехать», опять же, «тырить» и пр. Нужно оговориться – такого не происходит или почти не происходит в СМИ, работающих на белорусском языке. Там таких проблем, практически, нет.

Во многих случаях, в общении с коллегами приходится слышать аргументы, вроде: внедрение ненормированной лексики в язык русскоязычных СМИ – это закономерный и необходимый процесс, продиктованный временем. Что, по сути, совершенно неверно.

Да, конечно, причин проникновения ненормированной и ненормированной и ненормативной лексики в язык СМИ немало. Исследователи называют некоторые из них:

- криминализация общественного сознания, вызванная увеличением количества деклассированных элементов;

- усиление позиций преступного мира (трансформация уголовных сообществ, возрождение старых и появление новых воровских профессий;

- снятие цензурных запретов;

- отсутствие эквивалента в нормированном языке…

Но все эти объективные факторы, в свою очередь, порождаются социальными потрясениями в обществе и не являются результатом развития языка СМИ. О чем и говорят исследования специалистов. Последний пример: крупные российские исследователи русского языка В. Г. Костомаров и Н.С. Валгина – преподаватели МГУ, считают, что всякий наплыв жаргонизмов и слов близких к российскому мату закономерен только в том смысле, что всегда происходит во времена социальных потрясений. То есть, известно, что в течение XX в. русский язык трижды испытал нашествие арготизмов: в 10–20‑е годы (1‑я мировая, гражданская война, две революции, результат — беспризорность); в 40–50‑х годах (Отечественная война, потом — крупная амнистия); в конце 80‑х и 90‑х годах (перестройка, развал СССР, амнистия).

А эти времена характерны тем, что большое количество людей оказывается в тюрьмах, воспринимает криминальную лексику и выходит с ней в общество, распространяя ее. Так в языке СМИ возникают матерные выражения, жаргонизмы типа «беспредел», «отморозки», «наехать» и так далее. А слово «тырить» было основным у беспризорников, которые с голодухи и вообще от жизненной тоски «тырили» (par­don, воровали!) «лопатники» (par­don, бумажники!) у зазевавшихся граждан. 

Правда потом, по мере стабилизации ситуации, язык СМИ всегда возвращается к норме, оставляя в употреблении лишь некоторые новые экспрессивные выражения.

((Валгина Н, С. Активные процессы в современном русском языке: учеб. по-соб. /Н, с. Валгина. — М.: Логос, 2003. — 304 с.

Костомаров В. Г. Языковой вкус эпохи. Из наблюдений над речевой практикой масс-медиа. Издание третье, испр. И доп. — СПб.: «Златоуст», 1999. ‑320 с. (Язык и время. Вып. I).

А мы говорим: «тырить»…