Максим Жбанков. ЖКХ – звук пустоты

Соседи сразу предупредили: «С ЖЭС бодаться бесполезно! У них там все схвачено, плюют на всех и никого не боятся! Только в суд! Я вот лично судился два года, выиграл…» «И что?» «И ничего…»

Потом была осень. Мокрый снег – то присыплет, то подтает. В нашей сталинке на Олега Кошевого по окну-эркеру поползли струйки воды. Не снаружи – внутри комнаты. Подоконник регулярно заливало. Но ЖЭС стоял насмерть: в очередной раз записывал наш телефон, обещал перезвонить, лишить виновных премий, найти внезапно куда-то пропавшего бригадира, прийти для составления акта – и даже отыскать таинственных исполнителей (недо)ремонтных работ. А дальше – тишина. Новоиспеченный единый номер 115 принял тревожную заявку, сочувственно повздыхал – а при повторной попытке прояснить дело бойко отрапортовал: «А у меня отмечено, что к вам заходили и все уладили!» Дальше посоветовали жаловаться по инстанциям. В итоге, наигравшись с тряпками и корытцами, остро захотелось навестить коммунальных богов. На танке с полным боекомплектом. В крайнем случае – с бейсбольной битой.

Структурки наши бюрократично-чиновные давно превратились в декоративную лепнину на фасаде родного барака: ничего не значат, ничего не могут – да и не хотят. Какие еще слуги народа? С народом у них как-то не складывается. И тут-то и суть проблемы: они этого не боятся.

В нормальном социуме негативный фидбек снизу – хороший повод для ротации «государевых». У нас же честно избранных во власть нет уже лет двадцать. Есть назначенцы. А им все равно, что ты о них думаешь. Они не твои. Сами с собой разберутся.

Но про тебя все же вспомнят – когда придет срок отдать налоги. Приплати власти за ее нелепость, силовикам отстегни на новые берцы, Минкульту выдай билеты в Канн с Венецией, коммунальщиков утешь и пойми в их невидимых миру трудах. Ты должен всем. Тебе – никто. Эту дикую асимметрию обязательств у нас зовут гражданской ответственностью.

Реальную цену провластной риторики показал недавний конфуз со срывом «коммунальной» пресс-конференции в Национальном пресс-центре. Министерские чины продинамили шанс объясниться с электоратом: в итоге получасового бдения два десятка журналистов остались ни с чем.

В этой анекдотичной ситуации масса вкусных деталей.

Прежде всего, интрига вокруг прибытия-неприбытия главных героев – с нервным поглядыванием на часы и регулярным выбеганием позвонить. Наверное, одинаково неловко было заявленным персонам как попасть под огонь острых вопросов, так и открыто отказаться от встречи. Потому тянули до последнего. Ссылались на внешние обстоятельства. И «прессуху» не сняли, а как бы элегантно перенесли. На неопределенный срок. Нет человека – нет проблемы. А человек занят.

Вроде, разрулили. Вывели своих из-под удара. Но если это и тактический маневр, то очень похожий на нервное бегство.

Любопытно также, какой короткой оказалась чиновная скамейка запасных. Пусть даже и вправду вдруг нарисовались некие судьбоносные посиделки наверху (срочность которых – да еще нескольких подряд в один и тот же день – никто внятно не объяснил) – что, кроме пары начальников никто не владеет ситуацией и ничего внятного озвучить не в силах? Где вторые-третьи номера, готовые разделить ответственность? Где, в конце концов, чисто бритые референты, боевые пресс-агенты и славные спичрайтеры?

С журналистами поговорила пустота. И в этом еще один знак эпохи: в державной табели о рангах люди из СМИ – не капитаны мысли, а пустяк и недоразумение. Свора наёмных ряженых. Вспомогательный состав – где-то между стюардессой и барменом. Тут можно не церемониться. А будут вякать – засудим за клевету.

Когда такие мутные мизансцены становятся возможными? Когда степень социальной ответственности и готовность публично ответить за базар у чиновных кадров падает до нулевой отметки. Взамен приходит страх Большой Нахлобучки. А жизнь при этом превращается в хореографию бегства от ответственности и ускользания от позорных ситуаций. Нас нет. «Вас плохо слышно!»

Все просто: если не вышло вычесть из сюжета народ – вычти из сюжета себя.