Журналісцкія байкі: Как Виктор Мартинович на БТ пробовался

А из Москвы вернулся мой давний приятель Михаил. Он проработал в Москве несколько лет, наверно, за это время у него там мозги слегка проветрились…

Он звонит мне и говорит: — Слушай, а давай мы тебя позовём на один из белорусских каналов. Мы там сейчас будем “бомбить” передачу – аналог “Времечка”…

Я говорю: — Миша, ты вообще знаешь, куда ты вернулся?

Он мне: — Так а чё? Всё нормально! Я поговорил, нормальные люди тут, газета у тебя хорошая, рубрика интересная… Давай, вперед!

Я ему: — Миша, я всё-таки ещё раз позволю себе спросить: ты в курсе, КУДА ты вернулся?

Он: — Всё, давай встречаться и делать…

Я приехал к ним на Макаёнка, они меня долго готовили к эфиру, завивали, причёсывали, так что я стал похож на Татьяну Миткову… Ведут в студию, и Михаил ставит задачу:

— Мы с тобой делаем пока “демо”, чтобы понять — ты вообще конвенциональный человек или революционер дурной… Короче, мы тебя садим в кресло, ты должен по бегущей строке прочитать новость и потом выдать в двух-трёх предложениях комментарий. Мы тебя посмотрим и, если ты пройдешь, то со следующей недели контракт – и в эфир…

Я говорю: — Ну что ж, отлично!..

Меня садят, гаснет свет, включаются софиты, такая напряжённая пауза… По экрану начинает течь текст с новостью. Я читаю эту новость и понимаю, что просто не могу её дочитать, потому что давлюсь от смеха. Новость о том, что в городе Минске решением исполкома предложено перекрасить все публичные транспортные средства — маршрутки, троллейбусы, автобусы — в один цвет – зелёный. Чтобы единообразие царило.

Я прочитываю это, я это представляю, делаю паузу и говорю: “Ну что ж, осталось только предложить нашему исполкому ещё и все частные машины перекрасить в один цвет. И, поскольку тот цвет – зелёный, то сделать все частные машины красными, чтобы сверху это напоминало цвета белорусского национального флага…”

Невозможно передать то молчание, которая встретила меня “сверху”. Погасли софиты, включился свет, спустился “с небес” режиссёр и продюсер Михаил, подошёл ко мне понуро и сказал: — Ну, ты же всё понимаешь…

Я сказал: — Да, понимаю…

Больше меня ни на один из каналов белорусского телевидения не приглашали».

Віктар Марціновіч