Советы для журналистов, освещающих тему сексуального насилия

Сексуальное насилие — сложная и табуированная тема, которую журналисты не всегда понимают. Идентифицировать случаи такого насилия, защищать источники информации и этично освещать эту тему особенно сложно во время войн. Также как во время конфликтов в Сирии и бывшей Югославии, сообщения о случаях сексуального насилия в ходе продолжающегося вторжения России в Украину попадают в заголовки новостей. Как журналистам ответственно освещать эту тему?

Сексуальное или сексуализированное насилие

Сначала о терминологии. Вместо термина «сексуальное насилие» эксперты все чаще  используют термин «сексуализированное насилие». Это делается, чтобы дать понять, что мотив, которым руководствуется преступник, не получение сексуального удовлетворения, а демонстрация власти и контроля. Некоторые люди считают, что эти термины взаимозаменяемы.  

Aликс Вуемин, старший советник организации «Женские инициативы за гендерную справедливость», говорила об основных признаках этих преступлений в зонах военных действий и конфликтов.

«Там, где конфликт, там всегда будет и сексуальное насилие», — сказала она.

Этот тип насилия определяется как «преднамеренные действия сексуального характера, совершаемые без согласия второй стороны во время или в связи с конфликтом, они могут совершаться любым лицом или против любого лица, независимо от возраста и пола».

Вуемин подчеркнула, что сексуализированное насилие не синоним изнасилования. Примеры сексуализированного насилия — калечащие операции на половых органах, принуждение к обнажению, запись видео или распространение интимных фотографий, сексуальное унижение (например, принуждение кого-либо одеваться в соответствии с полом, с которым этот человек себя не идентифицирует) и сексуальные домогательства.

Вуемин заметила, что есть внешние индикаторы, которые могут предсказать, что возможность сексуализированного насилия. Исчезновения людей, эвакуации, обыски домов, распространение оружия, содержание людей в лагерях или задержки на контрольно-пропускных пунктах, передвижение войск после победы или поражения и мародерство — все это «красные флажки» сексуализированного насилия в зонах конфликта.

Журналистам нужно ознакомиться с Гаагскими принципами, касающимися сексуального насилия — инклюзивным, учитывающим культурные особенности руководством для тех, кто взаимодействует с жертвами. В основу этого руководства положена забота о людях, переживших насилие.

По словам Вуемин, для определения того, можно ли считать что-то сексуальным по своей природе, важнее всего понять, как это воспринимают преступник, жертва и их сообщества. 

Зачастую сексуализированное насилие используется как «оружие» войны, потому что оно воздействует на целые общины. Журналистам нужно помнить, что в культурах, основанных на строгих понятиях о чести, которую нужно защищать при любых обстоятельствах, женщины становятся объектами сексуального насилия, потому что это может воздействовать на репутацию их семей или общин.

Принципы «не навреди» и техники интервью с пережившими травматический опыт  

Внештатная преподавательница Нью-Йоркского университета и ветеран журналистики Лорен Волфе подчеркнула, что, поскольку случаи сексуального насилия приводят к серьезным последствиям для сообществ, очень важно предпринимать дополнительные меры для обеспечения анонимности жертв.

«Что вы предпочтете — чтобы кого-нибудь убили или чтобы те, кто рассказывает о случившемся, сделали это анонимно?» —  спросила Волфе и отметила, что перед журналистами, освещающими эту тему, стоит жесткий выбор.

Волфе подчеркнула, что важно быть деликатными и осторожными при общении с жертвами сексуального насилия. Вместо того чтобы посещать лагеря беженцев, она советует найти местные НПО, помогающие таким людям, и попросить представить вас тем, кто готов рассказать, что с ними произошло. Когда вы найдете таких людей, убедитесь, что им обеспечена защита, даже если люди согласны на то, чтобы были названы их имена. Например, если есть риск цифровой слежки со стороны полиции или правительства, не звоните источнику информации по телефону.   

Когда будете готовиться к проведению интервью, позвольте тем, кто пережил травматический опыт, самим вести беседу, сказала Волфе. Будьте осторожны, чтобы не травмировать жертв повторно, когда расспрашиваете о случае сексуализированного насилия. Чтобы избежать ошибок при проведении интервью, следуйте основным советам Волфе и Гэвина Риса из Центра журналистики и травмы Дарт:

• Не торопитесь. Позвольте тому, у кого берете интервью, решить, в каком темпе должна проходить беседа. Уделите интервью достаточно времени и внимания.

• Избегайте вопроса «почему». Этот вопрос обычно задают полицейские и следователи, потерпевшим может быть тяжело его слышать.

• Не просите поделиться «кровавыми» или ужасающими подробностями. Обычно в этом нет необходимости. Это может привести к тому, что история будет подана в сенсационном стиле, а также навредить жертвам, заставив их заново переживать произошедшее.

• Объясните человеку, на что он соглашается, и проверьте, поняли ли вас. Убедитесь, что человек понимает, какая аудитория узнает об истории и будет ли история опубликована в печатном издании (доступ к которому имеет ограниченное количество читателей) или онлайн (распространение по всему миру). Не исходите из предположения, что интервьюируемые, понимают, как работают журналисты или журналистика в целом.

• Получите информацию о контексте. Сексуализированное насилие — оружие войны. Когда вы задаете, например, вопросы «Во что был одет солдат?» и «Что они сказали?» — это может помочь установить, действовал ли нападавший в одиночку или это была группа, действовавшая по приказу командования.

• Поговорите с медицинским персоналом и теми, кто оказывает помощь. Врачи и психологи, помогающие жертвам, могут предоставить информацию об обстоятельствах нападения (например, где были найдены жертвы, видели ли солдат в этом месте до нападения или произошло вторжение).

• Следуйте правилу третей. Сначала расспросите интервьюируемых о периоде, когда их жизнь была стабильной и безопасной, затем о том времени, во время которого произошло насилие, и в завершение — о том, что они делают в настоящее время и как живут. В этом случае в конце интервью люди не останутся наедине с пережитой травмой. Оставьте больше времени для заключительной части интервью.

Европейское отделение Центра журналистики и травмы Дарт предлагает детальные советы, опирающиеся на накопленный успешный опыт освещения темы сексуального насилия во время конфликтов.

Разберитесь в том, как травма влияет на память и свидетельства очевидцев

Журналистам часто нужно в сжатые сроки найти источники информации, быстро подготовить материалы, сделать фотографии и записать видео. Выполнять эту работу, находясь в зоне конфликта и освещая тему сексуализированного насилия еще сложнее.

По словам Риса, важно понимать, что у травмы есть биологические, психологические и социальные аспекты. Для журналистов это может представлять сложности, потому что воспоминания жертв о пережитом могут быть лишь фрагментарными или непоследовательными из-за реакции организма в момент травмы. Поэтому в воспоминаниях пострадавших могут быть пробелы. 

Рис подчеркнул, что данные ранее советы, как брать интервью у источников и подготовить материалы, могут помочь заполнить пробелы.

«Такие вопросы как «Что вы можете рассказать мне о…» дают возможность пострадавшим самим выбрать, о каких вещах они могут говорить без опаски», — добавляет Рис.

Переспрашивайте, согласны ли интервьюируемые говорить на определенную тему, это поможет деликатно предложить темы разговора и избежать ситуации, когда жертвы насилия чувствуют, что обязаны отвечать. И самое главное, добавил Рис, нужно показывать людей во всей их сложности. Избегайте таких слов, как «надломленный» и «уничтоженный» — они подразумевают, что человек разрушен навсегда.

В заключение Рис рассказал, что репортеры сами часто получают травмирующий опыт, освещая события в зонах конфликтов. Сексуализированная травма может разрушающе действовать на свидетелей происшедшего и на тех, кто об этом слышит, поэтому важно обращать внимание на свою реакцию и на то, как такого рода работа воздействует на ваше психическое здоровье. Важно обращаться за помощью, чтобы избежать притупления чувства сострадания, чрезмерной идентификации себя с интервьюируемыми и нарушения границ в отношениях между журналистами и источниками информации.

Читайте ещё:

Александр Фридман: “Пропаганда — очень закрытая система. Свет в эту тьму не проникает”

«Мы здолелі захаваць галоўнае: нашу салідарнасць і ўменне дзейнічаць разам»: што жадаюць на святы калегі

Як невыплачаныя сродкі па знешнім дзярждоўгу перанакіроўваюцца на пазапланавыя “субсідыі” прапагандыстам