Как региональные белорусские СМИ используют язык вражды

Белорусские правозащитники в течение двух лет системно исследовали более 20 официальных печатных изданий региона. Речь идет о газетах, учредителями которых являются исполкомы и советы депутатов разных уровней. Информационная политика таких изданий подразумевает всегда позитивную повестку дня — они пишут, как хорошо жить в Беларуси. Но когда речь заходит о проблемах, журналисты государственных региональных газет, защищая власть, все чаще используют негативные маркеры в отношении различных социальных групп. Почему так происходит, разбиралась DW.

Районную прессу читать тяжело

Координатор правозащитного центра «Весна» в Могилевской области Алексей Колчин начал просматривать региональные государственные газеты еще десять лет назад. Правозащитник отслеживал материалы, посвященные избирательным кампаниям. А в последние пару лет появилась возможность выписать все районные издания, таким образом и получилось сделать глубокий анализ публикаций на предмет языка вражды.

Читать «районки» тяжело, признается Колчин, ведь все 20 газет на своих первых полосах пишут одно и то же — отчеты с планерки в исполкоме и истории трудовых подвигов передовиков. «Ощущение, что читаешь одну газету, только названия разные», — говорит Колчин.

Проблемы начинаются, как правило, с предпоследней газетной полосы: милиция предупреждает читателей о склонности цыган к воровству, социальные службы клеймят позором лиц с алкогольной зависимостью, а безработных обвиняют в тунеядстве. При этом в выражениях никто не стесняется, даже не понимая, что негативные ярлыки навешиваются на целые социальные группы. А местная пресса, продолжает Колчин, — это информационный монополист в районе, независимых изданий там нет. Поэтому использование негативных языковых тактик оказывает большое влияние на население.

Вечерний Могилев

Могилевский юрист «Весны» Борис Бухель отмечает, что журналисты в глубинке не всегда понимают, что с помощью языка газеты можно способствовать росту напряженности в обществе либо уменьшать его. Тема hate speech (язык вражды и ненависти. — Ред.), продолжает он, маргинальна в Беларуси, к ней всегда относятся иронически, ссылаясь на более важные проблемы. А тем временем некоторые публикации выглядят не так уж и безобидно.

В качестве примера он приводит комментарии под материалами скандально известной даже за пределами страны газеты «Вечерний Могилев». В них, отмечает Бухель, можно встретить призывы к «суду Линча” в отношении геев, что является уголовным преступлением. В своих публикациях издание открыто оскорбляет представителей ЛГБТ-сообщества. Три месяца назад газета попала в годовой отчет Rain­bow Europe международной ассоциации ILGA, представляющей интересы сексуальных меньшинств и признавшей Беларусь одной из самых гомофобных стран.

Главный редактор «Вечернего Могилева» Надежда Левченко в комментарии для DW подтвердила, что отказ от политкорректности в отношении ЛГБТ-сообщества — это сознательный выбор редакции. Она не считает свою газету «желтой». Издание, говорит Левченко, лишь «отражает действительность жизни в Беларуси, называя вещи своими именами», и будет продолжать это делать.

Чему учат на журфаке?

Основную исследовательскую работу взял на себя правозащитник Александр Бураков, три года назад окончивший Могилевский государственный университет по специальности «журналистика». По его мнению, проблемой является отсутствие централизованной общереспубликанской политики в сфере СМИ, направленной на избавление от признаков языка вражды. В Минске, продолжает он, есть экспертные сообщества, которые проводят мониторинг центральных изданий, например инициатива «Журналисты за толерантность». Но региональные СМИ далеки от дискуссионных вопросов, и зачастую именно здесь из некоторых категорий граждан лепят образ врага.

Отдельно Бураков коснулся и проблемы качества образования. Могилевское отделение журналистики, поясняет он, готовит журналистов для печатных СМИ, но оно не самостоятельно, а относится к факультету славянской филологии. То есть журналистику преподают люди, не всегда имеющие к ней непосредственное отношение. В университете, вспоминает он, теоретически рассказывали, что язык вражды бывает, но что это такое на самом деле, пояснить было некому.

Оказывают давление на студентов и нынешние политические реалии: критические замечания в адрес власти автоматически делают учащихся неблагонадежными, поэтому будущие журналисты предпочитают помалкивать. Сам Бураков из-за отсутствия факультета журналистики вынужден был учиться в магистратуре как историк СМИ, а в аспирантуру после сотрудничества с правозащитниками ему путь уже был закрыт.

В российском медиапространстве

Член совета Белорусской ассоциации журналистов и редактор корпоративного журнала «Абажур» Владимир Дзюба обращает внимание еще и на то, что Беларусь живет в информационном поле России.

Журналисты смотрят российское телевидение, где язык ненависти просто зашкаливает, говорит он, особенно после начала войны в Донбассе. Причем оскорбления сыпятся из уст не каких-то одиозных политиков, а от звездных ведущих политических программ. И если в столице эксперты справедливо называют их пропагандистами, то журналисты в глубинке принимают их за эталон.

Кроме того, продолжает Дзюба, часто бывавший в командировках в белорусской глубинке, журналисты региональных газет несвободны в выборе тем. Им, конечно, не хватает профессионализма, знаний и обычной культуры. Но культуры и толерантного отношения к различным социальным группам не хватает и обществу. К тому же, журналисты смотрят на политические элиты, а ранее даже президент страны позволял себе hate speech в адрес своих коллег из европейских стран.