Гуляев о «Нашай Ниве» и Кондрусе: бездоказательно назвать человека «провокатором»…

О качестве аргументов

Недавно «Наша Нива» опубликовала материал под названием «Правакатар, які пачаў біццё акон Дома ўрада ў 2010‑м, прысутнічаў на Дні Волі»

В нем идет речь о том, что на фото (приводятся тут же) зафиксирован человек, который во время событий 2010 года на площади перед Домом правительства несет лопаты, а также участвует в битье стекол. А потом уходит в кампании нескольких мужчин.

Потом он же присутствует на Дне воли 2016: «25 сакавіка гэты чалавек не скандаваў лозунгаў разам з усімі, трымаўся каля краю калоны і пазбягаў камер. Але сам час ад часу спыняўся і фатаграфаваў калону дэманстрантаў». Все это позволило газете использовать утвердительный заголовок: «Правакатар, які пачаў біццё акон Дома ўрада ў 2010‑м, прысутнічаў на Дні Волі».

Почему этот человек именно «провокатор», а не, допустим, отчаянный демократический активист, в припадке нелюбви к режиму громящий материальные ценности – не понятно. Тем более, что людей, безуспешно штурмовавших окна и двери Дома правительства, в этот вечер было немало. Меньшая часть из них была задержана, а большая – ушла или бежала с площади кучками и по отдельности. В этом контексте человек на фото  одиноким не был.

Да, конечно, на Дне воли он «…не скандаваў лозунгi» и «…трымаўся каля краю». А также «…фатаграфаваў калону».

Аргументы «сильные»! Да, самые стойкие и убежденные активисты – всегда в центре и всегда ко всему готовы. Однако во время любого шествия есть много людей, предпочитающих держаться не в центре, а ближе к обочинам – по разным причинам. Одни – чтобы иметь возможность попутно прихватить бутылку пива. Ведь шествие, потом говорение речей на митинге – дело долгое…

Другие – чтобы сделать снимок на память. Третьи – чтобы иметь возможность оценить: велика ли колонна, и все ли в порядке, и не выдвигаются ли из окрестных дворов отряды спецназа, и не пора ли, грубо говоря, «чесать» отсюда, пока не оказался на Окрестина 36…

А по поводу скандирования популярных «кричалок» — большинство знакомых автора (если не все), участвуя в шествии, в скандировании, как правило, не участвуют. Не являясь при этом никакими провокаторами…

Словом, качество аргументов в опубликованном «Нашей Нивой» материале весьма хлипкое. Что, к сожалению, в глобально склонном к сплетничеству сегодняшнем медийном пространстве, бывает очень часто.

Не провокатор, но политзаключенный…

Материал в газете был опубликован 26 марта 2016 года. А 14 июня был арестован тот самый человек с фотографий, житель поселка Руденск Владимир Кондрусь. О чем сообщила, опять же, «Наша нива».

Владимир Кондрусь действительно присутствовал тогда на площади и даже понес административное наказание. А сейчас, спустя шесть лет, арестован  – на сей раз, за участие в массовых беспорядках. И теперь ему грозит весьма серьезный срок.

История получила огласку. В соцсетях мелькают ехидные комментарии. Одни видят между публикацией снимков и арестом прямую связь: «Вот вам результат журналистского расследования… Подставили человека!». Другие такой связи не видят: «А нечего во всем винить журналистов!»

Правозащитники после недлительного обсуждения признали Владимира политзаключенным. В том числе, такое решение приняли правозащитный центр «Весна», БХК, «Центр правовой информации», Белорусский дом прав человека имени Бориса Звозскова, Комитет защиты репрессированных «Солидарность», «Белорусская ассоциация журналистов»…

Хотя, судя по комментариям в соцсетях, немалая часть демократической общественности по-прежнему видит в нем «провокатора». Что закономерно, поскольку первое слово главнее второго. Как гласит французская мудрость, кто оправдывается, тот сам себя обвиняет.

Мы на журналистов не обижаемся…

…А Владимир Кондрусь в тюрьме держит голодовку. Во всяком случае, до 18 августа, по свидетельству его отца, Владимира Ростиславовича Кондруся, она продолжалась. Сын совершенно ослабел и на единственное свидание к родителям его принесли. Как рассказывает Владимир Ростиславович, когда свидание разрешили, он слышал, как один из сотрудников СИЗО говорил другому:

– А как мы его доставим на свидание? Он же лежит…

Хотя до этого родителям говорили, что с сыном все в порядке, он гуляет и читает книги…

– С этой голодовкой он может себя до чего угодно довести. Он всегда был такой…принципиальный! – переживает Владимир Ростиславович. – Когда кончал школу – рассчитывал на золотую медаль. Но некому было его поддержать и он получил только серебряную. Он даже не хотел ее брать – так обиделся на тех, кто не присудил золотую…

Потом учился, работал программистом в Москве. Потом кризис, зарплаты не стало хватать даже на аренду квартиры. Вернулся в Руденск и жил с нами, работал по хозяйству – у нас земли 12 соток. Нам с матерью уже не по силам…Необщительный он, характер такой. Даже на встречи выпускников не ходил…

Ну не нравилось ему то, что происходит в стране. Так что, за это сажать?

Во время следствия Владимиру Ростиславовичу показывали фотографии, на которых сын бьет стекла в Доме правительства. Те, что были опубликованы в «Ниве…» или не те – Владимир Ростиславович не помнит. И стала ли публикация поводом к аресту –не уверен.

– Мы не обижаемся на журналистов, которые не проверили и опубликовали его фотографии, – говорит он. – Может они и ни при чем? Может следователи сами так долго его искали – шесть лет? Мы не хотим напрасно людей обвинять…

Напрасно обвинять

Автор тоже не склонен обвинять кого бы то ни было. И сводить проблему к журналистскому расследованию, как это делают посетители соцсетей, не намерен. Тем более, что материал, опубликованный в «Нашей ниве», вообще никакого отношения к этому благородному жанру не имеет. Уже хотя бы потому, что журналистское расследование – всегда большая работа с источниками информации и только потом хорошо аргументированные выводы. И, ни в коем случае, не опубликование собственных предположений наобум. Хотя и такое сегодня бывает часто. Комиссии по этике БАЖ уже приходилось рассматривать аналогичную ситуацию с Хартией 97, которая так же безосновательно обвинила двух граждан в сотрудничестве со спецслужбами …

Впрочем, проблема, о которой пыталась говорить газета, все же находится в русле того, что именуется «общественный интерес». То есть, как известно, существуют два варианта стремления знать все обо всем. Один из них называется «общественное любопытство», а другой – «общественный интерес».

Под общественным любопытством, как правило, понимается стремление знать подробности того, что не имеет общественного значения. К примеру, детали интимной жизни граждан – от соседей по лестничной клетке до звезд шоу-бизнеса.

С общественным интересом сложнее. Более или менее вразумительной  трактовки этого понятия не существует. Но принято считать: в русле  общественного интереса – законного права граждан знать! – всегда факты или события, имеющие общественное значение. А события на площади в декабре 2010 года такое значение имеют. Значит, журналисты были вправе исследовать их. Но именно исследовать. То есть, как и указано в Кодексе журналисткой этики БАЖ (и большинстве других, известных автору, национальных этических Кодексов): «Журналіст павінен прыкласці максімум намаганняў для атрымання інфармацыі з усіх магчымых крыніцаў для таго, каб пераканацца ў яе паўнаце, дакладнасці і бесстароннасці. Асабліва дбайна павінна быць праверана інфармацыя, якая можа зняважыць чалавека ці прынізіць яго».

Но бездоказательно назвать человека «провокатором» – значит унизить его, да? Это я к вопросу о борьбе с чудовищами…

Анатолий Гуляев,

доцент ЕГУ