«Завтра нас будет читать вся Беларусь и весь мир». Глава о Павле Шеремете и журналистах на выборах-2010 из новой книги Павла Антипова

Фотография обложки предоставлена автором

Автор поделился с «Медиазоной» историей о сообщении от убитого в Киеве беларуского журналиста Павла Шеремета. Во время президентских выборов 2010 года они вместе делали спецпроект для издания «Белорусский партизан». В отрывке вас ждут армия революционеров «с вилами и ноутбуками», «школа цифрового экстремизма» и сражения с «кибергэбухой».

Выход книги намечен на 12 декабря. Оформить предзаказ можно по ссылке.

11

Sheremet

Павел пришли

мне номер

телефона

Николая

Пожалуйста.

Шеремет

Sent:

7‑Nov-2010

15:00:21

Ехал в тралике и получил смску от Шеремета. Вот, думаю, прикол, тот чувак с телика, раздражал Луку, нарушал границу на камеру Завадского, потом вёл передачу на первом канале, наследницу программы Время, с началом которой мне в 80‑х надо было идти спать, «ціііў, ціў-ціў-ціў-ціў-ці-ціііў», — орал я малой перед ч/б телевизором тему вечерних новостей. Вот, короче, чувак с какой телеродословной написал мне смс.

В Минске серый ноябрьский день, утром был туман, тралик останавливается около Белой вежи, я пишу Шеремету ответ. Пассажиры грустно сидят и не подозревают, что рядом с ними разворачивается коммуникация, имеющая целью свергнуть существующий строй. Хуй, конечно, свергнем, думаю я, но должен же кто-то пытаться, жучка за внучку и тому подобное.

За три месяца до выборов Шеремет придумал приложение к своему Белорусскому партизану — спецпроект vybar.by. Мысль была простая — привлечь посетителей новостями о президентских выборах-2010 и предложить им поучаствовать в альтернативном голосовании. По сути дела, провести социологический опрос, не заморачиваясь над методологией — голосуют все, у кого есть компьютер. На те выборы зарегистрировали 10 кандидатов, было из кого выбирать.

Так как именно сайт и голосовалка, а не новости были первоочередной задачей, то Шеремет искал дизайнера-вебмастера, который бы всё это нарисовал и запустил. И каким-то образом, он нашёл Колю.

<…>

Моя работа на vybar.by казалась несложной — надо собирать по интернету все новости про выборы и ставить на сайт. Я ходил по Минску с нетбуком, как диверсант с рацией, и раз в час в каком-нибудь кафе проверял, не появилось ли каких антилукашенковских новостей. Во вторую мировую бабушка не сдала оккупационным властям радиоприёмник, слушала и пересказывала сводки. Я такой же диверсант, как и моя бабушка. Шеремет, кстати, говорил, что у него дедушка партизан. Все как на подбор.

Накануне выборов мы встретились с Колей обсудить работу в самый важный день — 19 декабря. Коля готовился отбивать нападения кибер-КГБ, уходить от DDoS-атак, преодолевать блокировки DNS, а я должен был вести непрекращающийся онлайн. Можно предположить, что наши сердца горели праведным огнём справедливости, что мы, как молодые увлечённые революционеры, хотели поменять этот мир, вернуть беларусам право людзьмі звацца. Но нет. Возможно, мы и были такими пять лет назад на Плошчы-2006, но за прошедшие годы огонёк потушили злость и цинизм. Особенно это было видно по Коле, который в 2006‑м ломающимся подростковым голосом кричал на Немиге: «Смотрите, Милинкевич!» — и бежал к тому со всех ног, несмотря на космонавтов, в 2007‑м пилил для оппозиции сайты, а на Дзень Волі-2008 одолжил дорогой фотик, чтоб снять шествие для udf.by, и еле выбежал из кольца омоновцев, опасаясь за чужой фотоаппарат.

Не то чтоб мы часто ходили на митинги, но когда бы мы ни ходили и когда бы мы не ходили, эти митинги разгоняли менты, а постоянно сменяющиеся лидеры оппозиции махали кулачком в СМИ или из автозака, мол, нарушаете наше демократическое право свободы собрания. Ну ёб вашу ж мать, конечно, нарушают! Нарушают, нарушали и нарушать будут! Тоже мне, секретные материалы. А где ваш план на случай этого нарушения? Он в чём? Повторить в сотый раз, что права нарушены? Ну вот кем надо быть, чтоб из года в год звать людей, а когда люди выходят, никто, кроме ментов, не знает, что делать. Мне уже в 2006 году это показалось наебаловом (да, я ступил на эту дорожку только в 2006‑м).

Я надевал тогда побольше одежды, как советовали на Хартии, чтоб не сильно чувствовать удары дубинок. Ну, думаю, выхожу для массовости, надеюсь, вы, лидеры наши бородатые, знаете, зачем я вам там нужен, а то боец из меня так себе. Надеюсь, у вас и правда есть секретные материалы, и вы их нам раскроете, как только мы на площадь придём, но не раньше, чтоб кровавый режим заранее не подготовился. Но режим-то как раз готовился, в отличие от. И вот приходим мы на площадь, ждём, что нам скажут, а нам говорят: айда к вечному огню цветы возлагать. Рили? Это и был ваш план? Сильно!

Выборы-2010 тоже должны были закончиться на Плошчы, и в общих чертах всем понятно, что может произойти, но есть две вещи, которые сложно спрогнозировать: сколько выйдет людей и какой уровень насилия к ним применят? Политики уверяли, что сами пойдут на площадь из-за демократических светлых идеалов, но правда в том, рассуждал повзрослевший и разуверившийся Коля, что день выборов — это день зарабатывания денег. Тут можно заработать как за месяц и отчитаться за год. Журналисты продадут подороже свои фото, кандидаты сошлются на эти фото как на доказательство того, что их усилия не пропали даром, а средства доноров потрачены с толком. День выборов — день зарабатывания денег. И это Коля мне говорит, к которому право голосовать пришло лишь 2 года назад, что уж про меня говорить, избирателя со стажем? Да что я, даже Франак не собирался приехать из Варшавы. Я ещё спросил Колю, а почему это у нас выборы, а Франак в Варшаве? Так он же политик, ответил Коля.

Но цинизм цинизмом, а в день выборов переключается какой-то тумблер, и вот ты уже универсальный солдат революции, строишь баррикады, сам не знаю, как это получается.

<…>

Вечером перед выборами Шеремет прислал нам с Колей духоподъёмное напутственное письмо:

«Ребята, наступает момент истины. Мы все должны в ближайшие дни сделать больше, чем можем, надо — надо выпрыгнуть из штанов, чтобы что-то изменить вокруг.

Завтра нас будет читать вся Беларусь и весь мир.

Удачи. Прорвёмся».

Утром атаковали vybar.by, сайт упал, я не мог попасть в админку. Но меня прикрыл Коля. Он всё быстро исправил. И вот я типа снова на позиции. Контрол-цэ, контрол-вэ. Снова атака, опять Коля на высоте. Я прям чувствую, как мы сражаемся с киберотрядами власти, ведём цифровую перестрелку. А ещё вчера думал, что этот сайт никому нахрен не нужен. Мы, наверно, и правда что-то важное делаем.

Итак, завалить нас DDoS’ами не вышло, мы выиграли первый эпизод битвы. Тогда в обед гэбуха (или кто там, кибергэбуха?) перекрыла доступ в ЖЖ и gmail. Это было ощутимо, ведь в гугле у меня была настроена рсс-лента, где я отслеживал новости. Но я быстро вспомнил, чему меня обучали на курсах цифрового экстремизма Еврорадио, скачал себе Тоr и показал прихлебателям фак. Vybar.by остался в строю рядом со Свабодай. А вот наши беспечные флагманы Белорусский партизан и Хартия были подбиты: внутри Беларуси их сайты заменили фэйковыми страницами, на которых звали приходить вечером не на ту Плошчу. Коля попал под френдли файер Шеремета, когда писал ему, что вместо сайта фэйк. Шеремет заходил из России и видел, что всё в порядке, а потому пусть Коля успокоится, дурачок, и смотрит за своим сайтом, а не за чужими. Правда, через пару часов пришлось признать, что дурачок не Коля, воспользоваться его советом по уходу от блокировки и написать об этом новость, я перепостил её на vybar.by.

Я ставил, и ставил, и ставил новости. Часы летели минутами. Солнце село. В какой-то момент я физически перестал себя ощущать, я стал новостями, которые передавал, я находился в тех местах, откуда поступали новости. А поступали они со скоростью света или того быстрее. Вот избили Некляева, сразу же в сети оказалось и фото, и видео. Я вывесил. С площади мне писали друзья: ты где, мы тут, нас много! Писала Настя, писал Шурик, Колька не вытерпел и бросил рабочее место за компом, за которым уже ничего не решалось и побежал на площадь («Смотрите, Милинкевич!»). Я звонил Коле, звонил Насте, звонил Шурику. Они говорили, что происходит, я писал в онлайн: вот что происходит. В Беларуси заблокировали Свабоду и Еврорадио, но я мог добраться до них через Тоr, я забирал их новости и доставлял беларусам, которые не умели пользоваться ВПН, почти никто не умел. Сначала ещё хватало времени переводить новости с беларуского на русский язык Партизана, вскоре я бросил эти условности, и онлайн заговорил как заговорил. По счётчику я видел, что посетители просто ломятся, и я должен был давать информацию без промедления, поймут и так.

Вот я не знаю, был ли какой-то смысл в моей работе. Количество просмотров? Наш онлайн посмотрело в два раза больше человек, чем, например, онлайн на навинах.бай. Но Шеремет не проводил никакой финальной планёрки, чтоб отметить наши успехи или разобрать ошибки. То есть типа революцию проебали, не за чем на этом останавливаться, показатели какие-то анализировать. А так как Лука по-прежнему восседал, то, наверно, и смысла в нашей работе никакого не было. И выходить на площадь смысла не было. Мы проиграли. Игра шла не по правилам, но у нас не было настолько яркого чувака, чтоб объяснить, как играть без правил, что нашей армии с вилами и ноутбуками делать и как сражаться. А армия была, точно знаю, я каждые пять лет вступал в ополчение и ждал приказа. Но никто не хотел брать над нами шефство, а на себя — ответственность. Слишком многим рисковал такой человек. Ему был бы просто пиздец. А так был просто медленный пиздец всем нам. Наши лидеры бородатые, оказывается, просто делали вид, что сражаются. И мы, получается, делали вид, что сражаемся, мы не намеревались побеждать. Но это не значит, что мы не чувствовали поражения.

Меня физически никогда не насиловали, но, кажется, я чувствовал себя изнасилованным. Когда хочешь об этом рассказать, речь наполняют бесчисленные штампы: беззаконие, бесправие, цинизм, цирк… Лучше сказать об этом стихами Строцева:

подвели под мечи

хор бабочек

<…>

сдали палачу

<…>

благодарим за попытку

на плацу пыльца

на ветру слёзы

Но кто же нас подвёл под мечи? Это, блядь, был-то кто? Это мы сами себя, что ли, подвели? От всего этого говна только выучивается беспомощность. Ничего-то мы не можем. Беларусы. Сваю крыўду. На свет цэлы. Бяда, гора. Людзьмі звацца.

По всей стране начались обыски и аресты. Реально обыски и аресты, мы к такому были ещё не готовы. Я почистил комп, закрывал дверь на два замка, вздрагивал от любого звука с лестничной клетки, готовился сидеть.

Наши сайты Партизан и vybar.by поменяли оформление с белого на чёрный, к фото кандидатов в голосовалке Коля прифотошопил решётки, типа все сидят. Шеремет заявил, что сайты останутся чёрными до тех пор, пока не пройдут справедливые выборы, пока не сменится власть. Сам-то учил нас не быть импульсивными, давать взвешенную инфу, но тут сорвался, даже я понимал, что через пару месяцев белый фон вернётся, а власть останется.

<…>

А потом Шеремета взорвали. Была совсем другая эпоха, всё поменялось, и я поменялся. У меня даже была своя машина, на которой я доехал до Праги. Я остановился у Франака, которому Радио Свабода снимало тогда просто мегаквартиру. Там была отдельная комната для гостей, гардеробная и помещение для сушки белья. Я просыпался раньше всех и шёл мыться. Я стоял в душе, намыливал голову, смотрел на кафель и был тогда очень счастлив. Таким счастьем не с кем поделиться, его не объяснишь. Я намыливал голову и не знал, что где-то в Киеве Шеремет садится в машину, выезжает из двора, останавливается на перекрёстке. Взрыв.

Когда я вышел со своим дурацким счастьем, Франак сидел на кухне с планшетом и, не поднимая головы, сказал: «Шарамета ўзарвалі». Я охуел. Франак пересматривал видео вновь и вновь, а я не решался, слышал только звук. Перед Франаком стояла яичница с сосисками, он клюнул и засобирался на работу. Я гулял по Праге, а Шеремета уже не было.

В Киеве на пересечении Франка и Хмельницького стоит памятник Шеремету, смятый каменный А4. «Завтра нас будет читать весь мир. Удачи. Прорвёмся».