Фотограф Катя Богачевская: Сейчас у многих принцип “после меня хоть потоп”

— В России вообще и в Петербурге в частности обучение фотографии проходит в формате мастерских одного человека: один мастер берет группу, ведет ее, старается дать все, что знает сам. Но я считаю, что один человек не может уметь все. По этому принципу и построены все нормальные учебные заведения: люди учатся долго, учатся у разных преподавателей, изучают специализированные дисциплины.

Фотограф — это не только человек, который умеет нажимать на кнопку и выстраивать крупный-средний-общий план. Фотограф — это человек, который должен уметь писать тексты к своему материалу, разбираться в искусстве вообще, потому что фотография — это часть мирового визуального искусства, которое включает в себя также живопись и кино. Учебных заведений такого плана для обучения фотографов в России нет.

До «Фотографики» я как раз была тем самым преподавателем, который вел мастерскую для студентов. Но меня это не устраивало. Я поняла, что нужно учебное заведение, где преподавание будет вестись с последовательным изложением курсов. Так появилась идея “Фотографики”, с которой я обратилась к своим друзьям из области кино, журналистики, фотографии. 

Сразу с офлайн-обучением появилась программа онлайн. С этого года в формате онлайн будет большая двухгодичная программа. Много людей, и не только из Росси, испытывают в сфере фотографии нехватку знаний, которые связаны не только с умением нажимать на кнопку. Цельная программа обучения фото в русскоязычной среде одна, на эти знания был большой запрос. А в сегодняшнем мире есть все возможности для обучения онлайн. Конечно, такой студент должен обладать самоорганизацией. И практика показала, что именно онлайн-студенты показывают лучшие результаты, поскольку больше мотивированы.

— Тяжело ли было открываться, собрать учебную базу, преподавателей?

— Не скажу, что это было очень тяжело. Когда “горишь” идеей, весь мир начинает помогать тебе. Все те люди, которые преподают в “Фотографике”, — это мои хорошие друзья. Я наработала эти контакты за то время, что сама была в профессии.  А это уже мои полжизни.

— Могли бы описать портрет вашего студента?

— У нас есть два направления. Первое: двухгодичный курс, рассчитанный на новичков, людей, которые только-только начали держать в руках фотоаппарат, еще не до конца поняли нравится им фотография просто так или они хотели бы, чтобы она стала чем-то большим. На этот курс приходят люди совершенно разных профессий. Основной возраст 20 — 35 лет. Фотография — наиболее доступный способ самореализации. Те, кто поняли, что фотография – это их дело, остаются на второй год обучения, у них начинает получаться, они начинают снимать интересные истории, снимать курсовые проекты в выбранных форматах. И по некоторым студентам уже видно, что они останутся в фотографии.

Второе направление — годичное обучение, ориентированное на тех людей, которые работают фотографами или где-то получили образование, но хотели бы углубить свои знания, узнать о работе в разных форматах.

— В фотографию пришло много женщин. Существует мнение, что феминизация профессии является некоторым индикатором потери ее статуса.

— Профессия становится более женской. Это ни хорошо и ни плохо, это констатация факта. Если вы посмотрите на имена людей, которые публикуются, побеждают в конкурсах, грантах — среди них действительно много девушек, раньше же были в основном мужчины. Фотография считалась мужской профессией. Но женщины очень целеустремленные, знают чего хотят, у них получаются хорошие проекты.

Фоторедакторы перестали бояться отправлять женщин на задания, перестали бояться женщин фотографов. Более того, некоторые наоборот предпочитают работать с женщинами, потому что они более ответственные.

Даже такие очень мужские темы, как «война», снимают девушки. Та же Маша Турченкова ездит снимать на войну, работает для мировых изданий. Потому что она зарекомендовала себя как успешный молодой фотограф-журналист. В мировой фотожурналистике уже нет дискриминации женщин в сфере фотографии, потому что они сами доказали, что могут это делать.

Фотография стала более доступной. Фотографом может стать каждый. Престиж — не то слово, которое я бы применяла к фотографии. Но вообще, на мой взгляд, сейчас у фотографии новый виток развития. В том числе благодаря тем молодым людям, которые приходят в фотографию с новыми идеями, пытаются объединить разные направления, придумать новые формы презентации.

Лет десять назад говорили о смерти фотожурналистики, сейчас никто об этом не упоминает даже.

Я бы отметила, что многие темы, которые берут для своих фотопроектов женщины, не рассматривали бы мужчины. Поэтому феминизация фотографии расширила спектр тем. Вообще,  во  многих профессиях сейчас присутствуют женщины, хотя раньше было сложно их там представить. Женщины вышли из кухни и стали работать, реализовываться. На мой взгляд, важно, что в сознании женщин, в обществе сменилось восприятие женщины как человека, который ответственен только за семейный очаг и продолжение рода.

— Из ваших наблюдений, талант и успешность в профессии фотожурналиста связаны? Можно ли, не обладая особым видением, только за счет усердного «ремесленничества» добиться успеха?

— Профессия фотографа — это на 80 % труд. Ты должен очень много сделать: ref­er­ence, research, договариваться с героями, снимать-снимать-снимать, переснимать, отбирать, показать, отправить в двести мест. Это все занимает очень много времени и сил. Но, если в человеке нет искры таланта, это все будет бессмысленно и не интересно никому. Поэтому талант, плюс трудолюбие, плюс сильная мотивация, плюс источник этой мотивации, плюс удача — без нее никак, хотя на это мы не можем повлиять. На мой взгляд, если ты чего-то очень хочешь и очень усердно это делаешь, все звезды начинают помогать.

— В определённые временные периоды в повестке дня появляются общие для всех медиа актуальные темы. Что будет в ближайшее время актуально в русскоязычном пространстве?

— В Европе тема мигрантов идет на спад, потому что она долгое время была на пике. Если посмотреть за последние два год мировые фотоконкурсы, эта тема так или иначе мелькала. За то время, что она была на пике актуальности, было сказано уже все, что можно.

Сейчас в общемировом контексте, на мой взгляд, актуальна тема насилия. Думаю, в этом году тема будет так или иначе присутствовать на фестивалях и конкурсах, потому что в 2017-ом она «взорвала» медийное сообщество, вызвала ответную реакцию. Об этом можно судить по публикациям, которые появлялись не только в новостях. Речь в том числе и о домашнем насилии, очень хорошо, что начали вылезать неудобные, в том числе и для медиа темы.

В русскоязычном сегменте в этом году 100 % будет актуальная политическая тема, потому что в России — выборы президента. Любая околополитическая тема будет так или иначе интересной. Подростки — также актуальная тема в связи с агрессией со стороны молодых людей. Поэтому подростки, субкультуры, проблемные семьи — это все будет интересно для СМИ. Также, думаю, будет интерес к культуре социальных сетей. Никто не отменял и других тем, потому что инфоповодом может быть любая дата. Если взять 14 февраля, то к этой дате можно снять фотоисторию даже о себе и своем бойфренде.

— Много говорится о слиянии «арт» и «док» в современной фотографии. Насколько эта тенденция проникает именно в общественно-политические массмедиа?

— Если это общественно-политическое издание и фотография служит иллюстрацией к материалу, то это будет классическая фотография, классический фоторепортаж. Такая фотография никуда не делась.  Поскольку наибольшая отстранённость и объективность связана с классической журналистикой, издания хотят ее демонстрировать. И все зависит от человека, который понял, например, что хочет работать в новостном издании, но параллельно снимать для себя фотопроекты. Это нормально. Важно понимать что и для чего ты снимаешь, какие правила. Потому что везде есть свои правила — будь то издание или конкурс. Всегда есть техническое задание, которое нужно учитывать. Если правила игры позволяют тебе смешивать — смешивай. Если же правила говорят, что задача — сделать классический репортаж, так и нужно работать. Сейчас многие издания публикуют арт-проекты, простор для автора теперь намного шире.

— Что сейчас есть вызовом для фотожурналистики?

— В общемировом контексте сильно подтачивают журналистику нечестные люди. За последний год было несколько скандалов, связанных с тем, что люди, которые вообще не были фотографами, не были на месте событий, но брали чужие работы и представляли их как свои.  Либо, когда фотографы сознательно свои фотографии искажают, тем самым доверие к фотожурналистам подрывается, хотя это та база, на которой зиждется наша профессия.

Кроме того, если раньше это было сообщество, где каждый уважал другого, то сейчас у многих принцип “после меня хоть потоп”. Журналист приходит в какое-то место и не думает, что после него придут коллеги и будут расхлебывать то, что он натворил. То есть урвать все, что мне надо, снять все, что мне надо, а то, что может быть останется у героев неприятный осадок — забывают. Главное правило «не навреди своим героям» отошло на какой-то третий план. Хотя о нем прежде всего должны помнить все журналисты.

В российских онлайн медиа стало появляться больше фотографий, которые не просто иллюстрируют материал, а выступают как фотоистория, фотоочерк. В том числе это касается и региональных медиа.

Также многие мировые издания переходят на онлайн-подписку, это позволяет зарабатывать деньги и платить фотографам.

Конкуренция. Да, конкуренция очень большая. Но это хорошо, потому что она в итоге повышает качество создаваемого продукта, и это большой плюс.

— В белорусском журналистском сообществе не так давно обсуждали этичность съемки белорусских чиновниц в не самом приглядном виде. Что бы вы скази об этих фотографиях?

— Есть такое издание «Коммерсант». Их фотографы сознательно делают неоднозначные фото, когда «что-то растет из головы», сознательно что-то добавляют в кадр, чтобы появился некий третий смысл. Я не люблю такую фотографию. Это тот случай, когда можно говорить о предвзятости.

Да, это чиновники, не самые приятные люди. Но зачем свою предвзятость выставлять напоказ, обижать людей, которых ты снимаешь? Это нечестно по отношению к герою, себе, своей профессии. Есть вообще недопустимые с этической точки зрения вещи. Я считаю, что эти фотографии неэтичны.

Нужно быть честным с самим собой, задать себе вопрос: хотел бы ты, как фотограф, чтобы тебя показали в таком виде? Если ты ответишь, что нет, значит не надо так делать. Но, если ты «желтый» журналист, зарабатываешь этим на хлеб, просто ты такой человек, тогда нет вопросов.

— А почему вы связали свою жизнь с фотографией?

— Когда я училась в школе, была очень увлекающимся человеком. И в классе десятом пошла в две студии: на журналистику и в лабораторию фотографии. У нас вел занятия совершенно потрясающий человек Герман Павлов. Мы снимали на черно-белую пленку, сами проявляли, печатали. Мне очень это нравилось, я везде ходила с фотоаппаратом, и понимала, что это очень интересно. Другое дело, что моя мама воспринимала это не более, чем увлечением, что не может быть работой, профессией. Поэтому я пошла совершенно в другую сторону. Но, проучившись год на факультет менеджмента, поняла, что это совсем не мое и я хочу заниматься фотографией.

Это было не просто. Семейная драма, которой никому не пожелаю. Но мое сильное желание помогло сделать первые проекты, познакомиться с людьми, которые мне  помогали в первое время. И с 19 лет я занимаюсь только фотографией. Сотрудничала с различными агентствами, работала фоторедактором в «Ленте», потом преподавала фотографию, и, как логичный итог, то, что я все свои знания, навыки и умения объединила в проект, который называется «Фотографика». 

Ольга Хвоин для baj.by, фото Татьяны Ткачевой