Директор «Белсата»: у наших зрителей есть и другие проблемы, кроме бури в стакане воды в Польше

По прошествии четырех месяцев с момента подписания скандального закона о причинах и последствиях поправок можно говорить уже более определенно. В том числе о том, как эта ситуация затронула ориентированный на Беларусь спутниковый телеканал «Белсат», который входит в структуру TVP.

Об этом в интервью Naviny.by рассказала директор «Белсата» Агнешка Ромашевска-Гузы.

«Это не проблемы с демократией — это восстановление плюрализма»

— Зачем вообще были нужны эти поправки?

— В польской медийной среде существует проблема дисбаланса. На мой взгляд, был огромный уклон в сторону тех СМИ, которые предоставляют информацию скорее леволиберальную, чем консервативную. Были полностью недооценены консерватизм и патриотизм. Ситуация вокруг поправок не имеет ничего общего с проблемой демократии — я бы назвала это восстановлением баланса и плюрализма. Это вопрос того, какие ценности для вас наиболее важны.

Существуют два вида отношений — либеральное и консервативное. Как вы считаете, приемлем ли гомосексуальный брак или такая семья не имеет права на существование? Согласны ли вы с тем, что польскость (в случае Польши, конечно) и национальность — это ценности, на которых можно что-то построить, или эта польскость должна раствориться в таком большом организме, как Европейский союз? Вот эти два вида отношений и сталкиваются в СМИ. И в последние годы в СМИ преобладал либеральный подход, который предполагает, что это замечательно, когда женщина с бородой выигрывает «Евровидение». С консервативной точки зрения это, как минимум, очень странно.

Эти два вида отношений в определенной степени совпадают с политическими направлениями. Первый вид отношений — леволиберальный — совпадал с мнением коалиции, которая была у власти до недавнего времени, а второй вид — консерватизм — в большей степени с позицией партии «Право и справедливость», которая у власти сейчас. И на самом деле, до сих пор у нас было практически абсолютное — как в частных СМИ, так и в государственных — доминирование именно либеральной идеи.

— Как вы лично оцениваете решение о поправках?

— Я не могу сказать, что позитивно. Мне кажется невозможным, чтобы на постоянной основе Польским общественным телевидением руководил министр казначейства, чтобы решал вопросы, связанные с назначением председателя совета общественного телевидения. Но, с другой стороны, я прекрасно понимаю необходимость такого решения, потому что то, что происходило в польских СМИ, просто переходило все допустимые границы.

«Когда в Польше уволили всю редакцию газеты, Европа молчала»

— «Белсат» не участвовал в общественной дискуссии по поводу скандальных поправок в закон о СМИ. Почему

— Во-первых, потому что я не считаю, что это был какой-то большой скандал. Я думаю, что эта информация не стоит того, чтобы беспокоить ею белорусских зрителей, у которых есть и другие проблемы, кроме бури в стакане воды в Польше. На самом деле, чтобы объективно представить ситуацию, следует довольно подробно разобраться в нынешней политической ситуации в Польше, а на «Белсате» мы никогда так тщательно этого не делали.

Второй аспект заключается в том, что если СМИ освещает собственные проблемы — Польское телевидение говорит о Польском телевидении и о скандале, то может возникнуть вопрос объективности. Делать материалы о себе самих — не самая лучшая идея.

— Европейское сообщество обрушилось с критикой на польское правительство из-за этих поправок…

— Я довольно скептически отношусь к действиям европейского сообщества. Я считаю, что их действия несправедливые и односторонние. Я прекрасно помню ситуацию, которая произошла около двух-трех лет назад, когда польская газета Rzecz­pospoli­ta опубликовала информацию о нахождении следов взрывчатых веществ на обломках самолета, в котором летел в Смоленск президент Качиньски. Согласно конфиденциальной информации газеты, даже через несколько лет после катастрофы приборы показали наличие следов взрывчатки.

В течение недели после публикации произошла невероятная цепь событий. Прошла так называемая встреча pod śmiet­nikiem («на помойке») — встреча проходила в каком-то дворе, омбудсмен правительства встретился с владельцем газеты. В результате в течение нескольких дней целая редакция газеты была уволена: вся команда, которая на тот момент издавала газету вместе с главным редактором и журналистом, который написал этот текст. Кроме того, был практически разрушен еженедельник, который выходил при ежедневной газете. И я не припоминаю, чтобы со стороны европейского сообщества последовала бурная реакция.

А вот еще один пример: я прекрасно помню, как мы — Ассоциация польских журналистов — подавали сигналы тревоги по делу похищения украинских журналистов на Донбассе. Я тогда не могла допроситься, чтобы наконец-то появилась хоть какая-нибудь четкая реакция на то, что наш коллега почти месяц находился в плену у сепаратистов. Я настойчиво упоминала об этой ситуации при каждой возможности, чтобы хотя бы на сайте Европейской федерации журналистов опубликовали пусть даже небольшой комментарий на эту тему.

Я прекрасно понимаю, что из Беларуси всё европейское выглядит более радужно. Но правда такова, что, хотя в Беларуси и в России ситуация намного хуже, это не означает, что западная Европа является раем, и что там всё делают правильно. Там тоже совершают ошибки, там тоже существуют проблемы, и следует принимать это во внимание.

«Бывший вице-президент TVP был чиновником Минсельхоза, и никто не удивился, что он пришел на телевидение»

— Несколько ваших коллег по TVP (руководители других каналов) в знак протеста против поправок в закон о СМИ ушли со своих постов. Вы также не поддерживаете мнение, что общественным телевидением должен руководить чиновник, но остались на своем посту.

— А почему я должна быть солидарна с ними? Разве они когда-то были солидарны со мной? «Белсат» — это канал, у которого всегда были большие трудности в TVP. Не многие руководители TVP действительно поддерживали нашу деятельность. И я никогда не могла надеяться на солидарность со стороны коллег, особенно из последней команды. Они были мало заинтересованы нашей инициативой (хорошо, если не мешали), а мы справлялись сами.

Второй аспект: я считаю, что многие из тех журналистов, которые ушли, это журналисты, которые не совсем уважают принципы профессиональной этики. Они не «ушли в отставку в знак протеста», а ушли потому, что считали, что их наверняка уволят, и предпочли уволиться по взаимному согласию сторон и получить высокое выходное пособие. История, что они ушли в знак протеста, во многих случаях не соответствует действительности.

— Вас не смущает, что новый глава общественного телевидения — бывший депутат от правящей партии?

— А предыдущий председатель, во-первых, был членом Национального совета по телерадиовещанию с подачи бывшей правящей партии и к тому же вице-министром Минкульта в рамках предыдущего правительства. Вице-президент, в свою очередь, который контролировал мою работу, между прочим, является бывшим вице-министром сельского хозяйства от партии PSL. И никто не удивился, что он пришел из сельского хозяйства на телевидение, что он, быть может, недостаточно хорошо в этом разбирается. Когда мне задают такие вопросы, я сама хочу спросить, почему вы не задавали их 2–4 года назад?

— Не стали ли поправки в законодательство причиной усиления самоцензуры. Можно предположить, что и руководство каналов, и журналисты теперь в каких-то случаях могут посчитать, что лучше что-то умолчать или смягчить, чем вылететь с работы?

— Конечно, на то, как относятся журналисты к отдельным ситуациям, в определенной степени влияет их начальство. Ни одна редакция не может состоять лишь из героев, но я хотела бы еще раз подчеркнуть: предыдущая ситуация была такой же. Неужели вы думаете, что раньше люди не боялись, что вылетят с работы и не было самоцензуры? Конечно, боялись. И многие вылетели.

Скажу откровенно: я считаю, что не вылетела сама только потому, что проводила уникальный проект, который появился с учетом согласия обеих основных партий. Проект «Белсата» был создан именно в духе этого согласия. Я убеждена, что если бы я все еще работала репортером — с моими взглядами и родственными связями, меня бы уже давно не было в TVP. Учитывая то, что чуть больше года назад предыдущая команда TVP перевела около 400 журналистов и редакторов в так называемый leas­ing team — команду временной работы, я уверена, что была бы, по крайней мере, среди тех людей.

Астанкінізацыя vul­garis

ГА “БАЖ” далучылася да міжнароднай заявы з нагоды зменаў медыйнага заканадаўства Польшчы