«Была вероятность, что на Иру станут „давить“ ребенком». Семья редактора телеграм-канала покинула страну

Александр и Ирина познакомились в 2006 году и поженились в 2010‑м, тогда же у пары родился сын Герман. Ирина была довольно активной — она является магистром политических наук и всегда интересовалась политикой. Александр же занимался строительством и в последнее время фактически обеспечивал семью.

Ирину задержали 18 ноября в ее квартире в Минске. Причем, как рассказала сестра задержанной Наталья, сотрудники силового ведомства выглядели как работники ЖЭСа.

Силовики проникли в дом, последовав за матерью Ирины. Вначале «жэсовцы» поинтересовались, есть ли в квартире горячая вода, на что женщина ответила, что не живет здесь и не может ответить на их вопрос. Тогда люди, одетые в форму сотрудников ЖЭСа, дождались, пока женщина откроет дверь в квартиру, оттолкнули ее и зашли внутрь.

Наталья добавила в беседе с журналистом TUT.BY, что все описанное происходило на глазах 10-летнего сына Ирины и очень его напугало. Даже сейчас мальчик не любит вспоминать об увиденном.

Поначалу родственники не понимали, за что задержали Ирину, но 20 ноября в Telegram-канале пресс-секретаря МВД вышло сообщение, что Ирина была администратором «деструктивных телеграм-каналов», в том числе «Моя страна Беларусь» (позже Telegram-канал сообщил, что Ирина была их редактором).

27 ноября Ирине предъявили обвинение по части 2 статьи 293 Уголовного кодекса (Участие в массовых беспорядках). Сейчас она содержится в СИЗО‑1 Минска. Лишенный регистрации правозащитный центр «Весна» признал ее политзаключенной.

18 января Ирине продлили срок содержания под стражей, однако адвокат не смогла получить копию постановления, так как следователь сейчас находится на больничном.

«Я бы не покинул Беларусь, если бы не ребенок»

Супруг задержанной Александр уже почти два месяца живет вместе с сыном Германом в Украине.

— Меня не было дома, когда Ирину задерживали — я заехал в магазин купить что-то по работе, — вспоминает он. — Я узнал о произошедшем из звонка Валентины Ивановны, Ириной мамы. После этого я не поехал домой, так как понимал, что если зайду в квартиру, то уже могу не вернуться. После произошедшего я появлялся дома буквально на пару минут.

Почему мы уехали? Я не планировал переезд и не покинул бы Беларусь даже в подобных обстоятельствах, если бы не ребенок. Я в первую очередь волновался за сына. У меня конфисковали все телефоны, ноутбуки, и что там могли найти, остается загадкой. А если бы меня задержали на те же 15 суток, то сын автоматом бы попал в интернат, пока бабушка оформляла бы попечительство. Допустить этого было никак нельзя.

Кроме того, была вероятность, что на Иру станут «давить» ребенком. Она любит сына больше всего на свете, и, как сказала адвокат, вздохнула с облегчением, когда узнала, что мы выехали за границу.

Александр уехал из страны 24 ноября, через неделю после обыска. Причем катализатором к его отъезду послужил звонок в воскресенье вечером — звонивший представился сотрудником службы газа и попросил находиться в определенный день дома — для проверки газового оборудования.

Александр решил не дожидаться назначенной даты, а собрал все, что имелось под руками, и отправился с сыном в путь. Ему нужно было действовать быстро и пересечь границу до того, как ребенку требовалось появиться в школе (Герман учился во вторую смену).

— Мне уже по дороге к границе звонили из соцопеки и школы, говорили, что с ними связалась милиция, так как местонахождение ребенка не установлено. Соцслужба мне рассказывала, кого они там будут лишать родительских прав, — вспоминает Александр. — Но мне повезло — и границу, и КПП нам удалось пройти легко и просто.

Еще одна «удача» — что в Киеве у Александра были знакомые, которые помогли семье в первое время. По его словам, в Украине уже образовалось настоящее сообщество белорусов, где все участники очень хотят вернуться обратно на родину.

— Я знаю здесь хоть кого-то, и это хорошо. Потому что сейчас сюда приезжают люди, у которых в Киеве нет ни родных, ни друзей — едут, как получается, — говорит мужчина. — Мы уже здесь обустроились, снимаем квартиру, я занимаюсь вопросами оформления вида на жительство. Герман учится — удалось забрать документы из минской школы и заключить договор здесь. Он знает, где мама, он умный мальчик и прекрасно понимает, что происходит. Но, конечно, его жизнь переменилась. Раньше вокруг него было столько родственников, были мама и папа, а теперь он сидит дома, и ему приходится самостоятельно учить уроки, заниматься и следить за собой.

За время, которое Александр и Герман живут в другой стране, к ним в минскую квартиру приходили «гости». Так, однажды с отцом мальчика связалась инспектор по делам несовершеннолетних, которая попросила, чтобы ей написали заявление, что «с ребенком все хорошо».

— Вдобавок нужно указать адрес проживания сына и чуть ли не фото условий, в которых он живет. Не знаю, зачем это нужно. Я законный представитель ребенка и тем более нахожусь на территории иностранного государства, — говорит Александр.

«Она представляет, что ее ждет, и готова с этим справиться»

Александр говорит, что за все время, которое Ирина находится под стражей, она получила только два письма от сестры. Больше от родных и близких сообщений ей не приходило, а начиная с 22 декабря не доходят и письма от самой девушки.

— Это странная ситуация, адвокат утверждает, что Ирина точно их пишет, — рассказывает мужчина. — И Ира просила, чтобы ей передали восковые мелки, карандаши, листы. Но отправленную бандероль она так не получила.

К счастью, еда, сигареты и разные вещи первой необходимости ей все же доходят — хотя бы в этом недостатка она не испытывает. Но, конечно, СИЗО — это не курорт.

Несмотря на отсутствие связи с внешним миром, Ирина, как говорит ее супруг, не унывает. По словам адвоката, Ирина Счастная выглядит хорошо и не теряет присутствия духа. В СИЗО есть библиотека, так что Ирина читает одну книгу за другой. А на днях она вместе с сокамерницами устроила конкурс на лучшее прочтение Кондрата Крапивы.

— Ира старается держаться, уходить мыслями от этой ситуации. Она представляет, что ее ждет, и готова с этим справиться, — добавляет супруг.

Александр точно не знает, когда будет суд над его женой. Перед этим, по идее, еще должны пройти следственные действия. Пока же он надеется, что адвокат все же получит копию постановления, так как это будет «один из немногих документов, которые появятся» у него вообще.

— Документов по обыску и аресту жены у меня вообще нет. У меня квартиру, можно сказать, обчистили, а я даже не знаю, что там изъяли, а что нет, — утверждает он.