Андрей Бастунец: От Минска до Вильнюса. В один конец

Маленькое отступление от темы. «Все мы вышли из советской прессы, о чем нам спорить?» — улыбался представитель госмедиа, с которым случайно столкнулся на одном из дипломатических приемов.

— Некоторые вышли, а некоторые — остались.

Этот мимолетный разговор вспомнился, когда взялся за материал об отличиях правового регулирования СМИ в наших странах. Литва, безусловно, из советского прошлого вышла. А Беларусь?

Если посмотреть на Конституции наших стран, то статьи, посвященные свободе выражения мнения и возможности его ограничения, весьма схожи. В ст. 25 Литовской Конституции провозглашается право каждого на свои убеждения и их свободное выражение. Равно как и в ст. 33 белорусского Основного закона. Почти слово в слово. И дальше — тоже.

Расхождения начинаются потом. На уровне законов. Подзаконных актов. Практики применения законодательства. Отношения к нему. Чем дальше, тем больше. Настолько, что уже и сравнивать-то сложно — такими диаметрально противоположными оказываются результаты регулирования медиасферы в наших странах. Иначе говоря, фундамент вроде бы один и тот же —  чуть ли не совпадающие текстуально статьи Конституции, — но в одном месте на этом фундаменте возводят вполне себе европейский дом, а в другом — «совковую» казарму.

Кто в доме хозяин

Сравним условия выхода на медийный рынок и условия деятельности СМИ в Беларуси и Литве. На первом же шаге мы спотыкаемся о кардинальное различие во взглядах на возможность государства владеть медиа. В Литве государственные органы (за исключением научных и учебных учреждений) не могут являться изготовителями публичной информации и их владельцами (издательствами, редакциями, агентствами и т.п.). Единственное исключение — они могут издавать непериодические издания информационного характера, предназначенные для информирования общественности об их деятельности. В Беларуси же государство в лице своих властных институций является основным собственником СМИ. Фактически монополистом (с учетом «вертикального» характера власти, которую можно представить в виде мощного президентского «ствола» с обрубками других ветвей власти — ну, как обкорнанные деревья около военных городков). 

Белорусские госслужащие на международных встречах постоянно произносят один и тот же текст: частных СМИ у нас в три раза больше, чем государственных, а еще есть Интернет, при наличии которого вообще глупо говорить про ограничения свободы выражения мнения в стране. И ведь правду же говорят! На 1 октября 2017 г. из 1653 зарегистрированных печатных СМИ только 437 являются государственными. Но дьявол скрывается в деталях. Основной массив зарегистрированной частной прессы составляют издания типа «Кроссворды», «Сад и огород», рекламные газеты и газеты, публикующие информацию о криминале (например, «Детективная газета»). По подсчетам БАЖ, максимум тридцать частных печатных СМИ (национальных и региональных) освещают социальные и политические события в стране независимо от государства. А государственные газеты составляют стройную и многоуровневую систему доведения «правильной» политики до населения: республиканские издания, областные, районные, городские. А еще — ведомственные. С бюджетным финансированием и административными преференциями.

О телерадиовещании наши чиновники предпочитают публично не вспоминать. Ибо тут даже статистика «хромает» — 192 государственные телерадиокомпании против 86 приватных, которые находятся под полным контролем властей.

Собственно, дело даже не в этих цифрах. Государственных СМИ в стране не должно быть в принципе. Это — аксиома для Литвы и других стран Евросоюза, поэтому-то их чиновники не понимают радостные реляции наших по поводу статистики. А наши не могут понят их недоумения. Идеология не приватизируется, сказал однажды президент Беларуси. В Литве СМИ приватизировали еще в 1990‑х. 

Идеология не приватизируется, зато монетизируется. Ежегодная поддержка государственных медиа в Беларуси составляет 45—50 миллионов евро (а в лучшие годы бывало и за 60), и это только из республиканского бюджета. Причем выделяются эти средства без какого-либо открытого конкурса. Анкор, еще анкор!

Посторонним вход запрещен

То, что называется регистрацией СМИ в Беларуси, имеет разрешительный, а вовсе не регистрационный характер. Потенциальному учредителю печатного СМИ для начала надо зарегистрировать субъект хозяйствования, который будет выполнять функции редакции. Причем индивидуальный предприниматель этой деятельностью почему-то заниматься не может, только юридическое лицо. А это юридическое лицо не может располагаться в жилом помещении его владельца (в чем смысл этого ограничения именно для СМИ понять сложно, ибо речь идет не об установлении в квартире грохочущих печатных станков, а всего лишь о размещении юридического адреса, т.е. органов управления). Потом надо найти редактора для СМИ (которое, напомню, еще не зарегистрировано и не известно, будет ли зарегистрировано вообще). А «приемлемый» редактор, минуточку, должен иметь высшее образование и пятилетний стаж работы на руководящих должностях в сфере СМИ…

Надо еще добавить, что с 2015 г. обязательной дополнительной регистрации в Мининформе подлежат и распространители продукции СМИ (например, предприятия или предприниматели, продающие по нескольку экземпляров газет в своих магазинах вместе с носовыми платочками и т.п.)

У соседей каким-то образом без всего этого обходятся, и страна не рухнула. Производители и распространители общественной информации в Литве регистрируются министерством экономики без какого-либо предварительного разрешения и дополнительных формальностей, а регистрации собственно СМИ не требуется вообще — достаточно просто отнести информацию о выпуске газеты в Национальную библиотеку.

Кто есть ху

Сравнивать условия журналистской деятельности в Беларуси и Литве в рамках небольшой статьи — неблагодарная и безнадежная задача. Поэтому — лишь пару ремарок.

Кого вообще считают журналистом в наших странах? (в принципе, этот вопрос дискутируется везде и всюду, но я сейчас не буду философствовать или рассуждать о соотношении журналистики и блогерства, а сосредоточусь на сугубо прикладных вопросах).

Белорусский закон о СМИ оперирует термином «журналист средства массовой информации», т.е. привязка к СМИ здесь однозначно присутствует. Правда, вопреки устоявшемуся мнению, для обретения этого статуса не обязательно работать в редакции белорусского СМИ — можно быть и внештатником.

Для подтверждения своего статуса белорусский журналист должен предъявлять служебное удостоверение.

В 2010 году БАЖ получил предупреждение Минюста (а в случае получения второго речь могла бы зайти о закрытии организации) за то, что выдавал своим членам пресс-карты. Мол, БАЖ самоуправно присвоил своим членам полномочия журналистов и право козырять этой самой пресс-картой. Тогда не только международные журналистские и правозащитные организации, но и Венецианская комиссия жестко раскритиковали позицию белорусских властей: именно журналистские союзы, а не органы власти должны определять, кто является журналистом, а кто нет. Но предупреждение не отменили и ничего не изменилось. И соблюдение медийного законодательства у нас до сих пор контролирует милиционер. Именно сотрудники МВД составляют протоколы о нарушении законодательства о СМИ (не уверен, что они эти нормативные акты в руках держали). Милиционер, контролирующий «правильность» публикаций, — отличная иллюстрация полицейского государства!

В Литве ситуация иная, ибо членство в профессиональной журналистской организации уже является подтверждением журналистского статуса.

Терминологические различия в определении «журналист» влекут за собой не самые очевидные, но очень серьезные последствия. Например, связанные с защитой источников информации. Если тебя не признают журналистом, то и право не выдавать информацию о лицах, предоставивших информацию, на тебя не распространяется. 

Да и степень защиты источников в наших странах различна. В Литве журналист должен раскрыть их только по решению суда. В Беларуси — также по требованию органа уголовного преследования. 

Я иду тебе навстречу

Чем отличается белорусские регуляторы медиасферы от литовских — так это произвольностью использования своих полномочий по ограничению свободы СМИ. Хочу — казню, хочу — милую. Не говоря уже про объем репрессивных полномочий.

Да, некоторые санкции у нас возможны только после «легализации» их судом. Но и справедливость судебных разбирательств по делам, индуцированным властью, вызывает огромные сомнения (а механизм исправления ошибок в виде Европейского суда по правам человека в Беларуси, в отличие от Литвы, не запущен), и во многих случаях Мининформ может обойтись и без суда. Например, заблокировать сайт с предупреждением или без оного.

В Литве «монстра» с такими контрольными и санкционными полномочиями нет и близко. Но это не значит, что нет и конфликтов между государством и СМИ. Большинство из них, вынесенных в публичную сферу, касается российской пропаганды (как ее определяет официальный Вильнюс). Комиссия по радио и телевидению Литвы несколько раз приостанавливала вещание российских телеканалов за нарушение литовского законодательства и разжигание национальной розни. Эти решения последовательно критиковались представителем ОБСЕ по вопросам свободы СМИ (равно как и аналогичные — а то и куда более жесткие — решения украинских властей). Что ж, из Вены и из Вильнюса ситуация может выглядеть по-разному. 

Но и журналистские и правозащитные организации настороженно относятся к действиям официального Вильнюса по приостановлению вещания российских телеканалов. «Репортеры без границ», например, второй год подряд понизили рейтинг Литвы по результатам исследования свободы СМИ в странах мира. В 2017‑м наши соседи опустились на пять позиций. На 36‑е место.

Беларусь, напротив, в рейтинге «Репортеров» неуклонно поднимается — на 4 ступеньки за прошлый год. До 153-го (результаты подбивались еще до мартовских акций протеста).

(Вспоминается анекдот про дружественный забег президентов США и СССР Кеннеди и Хрущева. Советские газеты радостно написали, что американский лидер финишировал предпоследним, а Никита Сергеевич занял почетное второе место.)

Хотелось бы, чтобы мы — Литва и Беларусь — не шли навстречу друг другу в этой сфере, а чтобы двигались в одном направлении. Желательно в правильном. Подтягивались к скандинавам — Норвегии, Швеции, Финляндии, Дании, — которые возглавляют список стран со свободными медиа.

Впрочем, финны тоже сдают позиции. Опустились на третье место. Переживаю за них.