• Актуальнае
  • Медыяправа
  • Карыснае
  • Кірункі і кампаніі
  • Агляды і маніторынгі
  • Рэкамендацыі па бяспецы калег

    Счастливые люди: «Репортаж с рюкзаком» съездил в деревню под ЧАЭС, где живут самосёлы

    «Обед и ужин на ЧАЭС»,  именно так было написано в информационном письме. Ниже данные: час пребывания на территории АЭС  около 30 мкР. Один отказался, семеро отправились в путь. Он был неблизкий — через белорусские деревни, куда люди вернулись без разрешения властей.

    Место встречи — гомельскую достопримечательность с двумя аистами — обнаружили не сразу: птиц закрыли в железный короб, и местные жители лишь пожимали плечами — «не знаем». Взяв на себя ответственность и телефон с включенным navi­tel, руководитель Брестского отделения ОО «БАЖ», редактор сайта natatnik.org и журналист «Беларускага Радыё Рацыя» Максим Хлебец решил задержаться у неопознанного объекта.

    Это было правильное решение — ведомые чутьем и навигаторами, подошли остальные участники группы. Пригласив в микроавтобус, руководитель Гомельского отделения ОО «БАЖ» Анатолий Готовчиц включил дозиметр — самую, пожалуй, значимую деталь путешествия: «Мне его зампред Гомельского облисполкома в чернобыльский 1986 год подарил. Слесарь его фамилия. Умер уже». Дозиметр — не сувенир, а рабочий инструмент: Готовчиц — один из первых журналистов, что ездили в опасную зону за репортажами. Пока на дозиметре норма — 0,10 мкР/ч (допустимые показатели — до 25–30 мкР/ч.) Какие еще цифры увидим во время поездки?

    За окнами — редкие деревья. «Вырубили лес, —  вздыхает журналист-фрилансер Лариса Щирякова. — Спилить дело нехитрое, выкорчевать — дорого. Нам говорят, что выведут освободившиеся земли в севооборот, но хотела бы я посмотреть на того, кто согласится есть хлеб, выращенный вдоль дороги».

    Брагин, первая остановка. С редактором газеты «Вечерний Гродно» Инной Максимчик заходим в гостиницу «Верас». Пусто, женщина моет пол. «Люди? — задумчиво не то спрашивает, не то отвечает она. — Редко приезжают даже на выходных, разъехались все. До аварии больше 10 тыс. человек жило, сегодня — 4 тыс. Больных много, молодые в возрасте до 50 лет от рака умирают. Зато постояльцы есть семеро спортсменов из Германии, соревнования какие-то у нас».

    О том, что жизнь продолжается, напоминают фанерные изображения матери с ребенком у пешеходного перехода. Рядом мемориал в память отселенных деревень. В списке населенных пунктов с удивлением видим Брагин. Как же так, ведь город жив?

    «Большие населенные пункты сложно отселить, объясняет корреспондент Radio France Inter­na­tionale Геннадий Шарипкин, только вернувшийся из поездки по чернобыльским местам России, дорого и невыгодно. В городе Новозыбков, где проживает около 40 тыс. человек, большой фон, поэтому землю закатывают в асфальт. Говорят, помогает».

    «Пожалуйста, остановитесь! с последних кресел подает голос Вадим Можейко, культуролог, пишущий на сайт journalby.com. Это же Дублин! Хочу селфи!»

    Вадим точен: указатель на Дублин действительно стоит у дороги и селфи уже на планшете. Мои снимки репортажные люди, микроавтобус, указатель. И невероятно жирные мухи на фото, которых замечаем только в автобусе. «Исход из Дублина, оптимистично комментирует отъезд Шарипкин, подальше от чернобыльских мух».

    Но все только начинается с каждым километром мы приближаемся к ЧАЭС. Василий Мацкевич из «Медиа-Полесья» обращает внимание на указатель. Деревня Гдень еще один населенный пункт, который отселили в 1986 году. Люди уезжали с вещами и животными, а через полгода вернулись. Сегодня 92 дома жилые, в них около 170 человек, 30 дети.

     

    «Не пощупать руками, не унюхать»

    Старожил деревни во всех смыслах этого слова 85-летняя Антонина Левченко делит кров с сыном. Анатолий садовод, философ и художник дом в цветах и картинках. Два кота и дворовая собака доверчиво ластятся к ногам.

    «Не было ничего после Чернобыля, никакой радиации, вспоминает женщина,  можно было не уезжать. Облако пошло за железную дорогу, дома не захватило. Да и чего бояться, когда радиация по всему белому свету везде реакторы?»

    «Была психологическая обработка, присаживается на лавочку Анатолий.  Чтобы деньги прокрутить, людей туда-сюда тасовать надо. Я даже в КГБ писал, спрашивал, зачем деревни выселяли».

    «Будешь выступать тебя посадят», предупреждает мать.

    «Радиацию не пощупать руками, не унюхать, бесстрашно продолжает Анатолий,  наше здоровье оно разве только от радиации? Это наследственность, образ жизни, питание, твое желание жить на этом месте. Все от настроя человека зависит, захочешь будешь жить. В Бога надо верить и жить».

    Прощаемся с хозяевами, идем дальше. Деревня как деревня, только по дороге то разрушенный фундамент, то поломанная ограда попадаются. Полкилометра пути и  на поле с бурьяном, наконец, замечаем одинокую фигурку. Когда-то здесь был огород.

    Выглядит жутковато – место от дома и до горизонта поросло бурьяном. «70 гектар будет», с легкой грустью признает хозяин, 62-летний Евгений Кичкарь, или Женя, как он представился нам. После ухода сожительницы остался один, своих детей нет. Да и сколько одному надо? «Вот тут картошка будет, там – помидоры, огурцы. Пенсия 1,7 млн. Если не бухать, то хватает. Приезжает автолавка, деньги трачу на продукты и курево это тоже продукт».

    Правда, с недавних пор стало тяжелей оштрафовали за рыбалку на территории Полесского радиационно-экологического заповедника. Теперь 2 млн. рублей высчитают из пенсии.

    «Какая же эта рыба грязная, если в нашей канаве можно ловить, а в заповеднике, куда канава идет, нельзя? не то удивляется, не то возмущается мужчина. Я же не виноват, что в заповеднике лучше клюет».

    Рыба тоже еда. Сухая рыба, картошка, свиная косточка вот рецепт супа, который ждет нашего собеседника на обед. На ужин такой же, но со «щавликом»: «нам вкусно, вам не знаю, как будет».

    Женя бодр, доктора видел четыре года назад, когда тот приехал из соседней деревни Комарин. «Сломал ребра, когда хату на кирпичи разбирать полез, объясняет мужчина, через месяц заросли и все дела».

    …А сожительница переехала в дом неподалеку и по-прежнему заходит в гости на телевизор. «Передачи смотрю любые, особенно военные,  признает Женя. И президента слушать люблю. Но я не большой охотник до разговоров, спросите лучше Светлану».

     

    «Кто не хочет работать, тот не живет»

    Дойдя до дома с фонарем примета, обозначенная Женей,  зовем хозяев. Выходит парень: «Вам кого?» От неожиданности задаем вопросы о новом знакомом.

    Евгений внук хозяев дома Светланы Назаровны и Евгения Петровича Шпетных, заканчивает Горецкую сельхозакадемию, потом на практику в деревню Комарин, туда же на работу возьмут, а жить будет у деда с бабкой, пока не женится.

    Подходит хозяйка. «У нас все хорошо, начинает у входа в калитку.  Кто не хочет работать, тот не живет».

    Но Вадим Можейко просит рассказать о переселении. Чем плохо на новом месте было, почему решили вернуться?

    «Погано было,  не церемонится в оценках Светлана.  Все презирали, в магазинных очередях шарахались, думали, что заразные. Все лучшие продукты своим жителям, а нам что осталось».

    Вернулись через полгода. «Живем хорошо, получаем пенсию, моя 2 млн. рублей. Картошки в том году 12 т сдали в Брагинское райпо, хоть и по 1,2 тыс. за килограмм, кто не ленится лисички, чернику в Чернигов возит».

    Журналисты оживают: грибы и ягоды в чернобыльской зоне под запретом, именно они накапливают максимум радиации и представляют большую опасность для человека.

    «Неправда,  словно отрубает Светлана. У меня в Подмосковье, в Одинцово, дядька родной живет, приезжал, брал яблоки и сухие грибы на анализ. Черника показала допустимые нормы. Еще пример сыну двоюродной сестры во Львове часто отправляем чернику надо по здоровью. Те тоже проверяют норма допустимая».

    С лесных грибов-ягод Светлана переходит на колхозную продукцию: «из всего Брагинского района в деревне Гдень самые чистые корма». Вадим Можейко удовлетворен ответом. А Светлана продолжает: «когда выселяли, радиус 30 км взяли и всех, дураки, вывезли. А какие земли были, сколько скота! Колхоз в миллионеры выходил, ну как тут хотеть уехать!»

    А болезни?..

    Светлана становится серьезной: «Наде 70 лет не было умерла, Люба в 60…»

    «Большинство из тех поумирало, кто поехал в чистую зону единицы остались, подключается к разговору вошедший в комнату муж. Это нервный стресс, переживания. А хоронить сюда привозят душа-то болит».

     

    Полный двор

    Инициативу правительства по увеличению пенсионного возраста в этом доме поддерживают. «Я б еще работала, признается хозяйка.  А то сейчас не берут пенсионеров».

    Впрочем, у работящей семьи и своих дел невпроворот. Евгений Петрович долго отказывался сыграть на баяне: «руки болят, надо постоянно работать. Сажалка, копалка, комбайн, себе огород делаю и людям помогаю, техники-то у них няма».

    Интересуемся: все перечисленное ваше? Нас приглашают на хозяйский двор.

    Верхом на тракторе Евгений-младший: технику готовят к покраске. На территории несколько легковых автомобилей и сельхозтехника, хотя и не первой свежести.

    В гараже комбайн, в здании школьной кочегарки, купленной семейством под склад «и хламье, и ломье». Так Евгений Петрович в шутку отзывается о хозяйстве. «Где-то купил, где-то собрал» в доме все пригодится.

    На три семьи дочь и сын живут рядом обрабатывают 6 га земли. Но деньги, потраченные на технику, отбить не удается. «Людей мало, мы только себе копаем, для остальных трусилка есть, говорит Евгений-старший,  я трушу, люди собирают. Да и мало таких, кто богато садит 10–15 соток и все».

    При нас из квадратного искусственного озера хозяин вытаскивает рыбу. Фотоаппараты нацелены на полукилограммового карася. «Хороший карась», одобряет Шарипкин, а хозяин отвечает: «у нас и получше есть, сейчас покажу».

    Мгновение и перед нами полный таз лещей с карасями, каждый не меньше килограмма.

     

    «Это где у вас такие ловятся?» расстроен Шарипкин. В дороге корреспондент RFI со вкусом рассказывал о рыбалке на хуторе в Глубоком. Заметно, что он готов оставить работу и попросить у хозяина удочку.

     

    Между Дуськой, Борькой и Мартой

    «А к нам лошадь Пржевальского пришла, когда Чернобыль горел, подходит ко мне Светлана. У нее холка такая красиваяШел снег, мы поставили кормушку. А звали просто лошадь. Та не прижилась перезимовала и ушла, она ж дикая, ей природа нужна. Люди видели, что в жару с ней кобылка пасется. На зиму если придет, снова кормить будем. А еще есть Марта…».

    Ласковая лобастая телочка бесстрашно лижет ладонь, которой я прикрываю объектив фотоаппарата. Она родилась 28 февраля, но имя получила в честь первого весеннего месяца. Представительница холмогорской породы куплена, Борька свой. Крохотный веселый бычок, родившийся в этом месяце, прыгает по загону.

    «Коров не режем, словно ожидая вопроса, говорит Светлана,  говядину у нас никто не ест жалеем. К свиньям привыкли, а корова это как человек. Давно, лет 20 назад, зарезали телка, а есть не смогли никто не укусил ни разу. Раздали людям и больше не едим».

    Свиньи другое дело. Когда одного кабана выпускают в загон, он радостно падает в жирную грязь. Таких в хозяйстве трое, а будет еще больше «у одной скоро поросятки».

    Но время на исходе, прощаемся. «Не надо было строить атомную станцию в таком населенном пункте и в такой красивой природе, говорит на прощание Светлана. Может, хоть новую сделают по-другому, там ведь тоже населенный пункт и природа красивая. А вы, если хотите, у нас оставайтесь  Тут хорошо, сами видите…»

    В сторону ЧАЭС ехали молча. Геннадий Шарипкин с тоской смотрел на мелькающие за окном озера, Лариса Щирякова восторгалась садом Анатолия Левченко, Инна Максимчик просто рассматривала серию фотографий с дозиметром, сделанных на хоздворе Шпетных ни одна вещь, включая таз с лещами, не показала превышения уровня.

    Если бы не близость к реактору, рванувшему на весь мир, жизнь самоселов из деревни Гдень показалась бы куда более простой и богатой, чем наша. А может, и была такой если не врет трофейный дозиметр.

    Самыя важныя навіны і матэрыялы ў нашым Тэлеграм-канале — падпісвайцеся!
    @bajmedia
    Найбольш чытанае
    Кожны чацвер мы дасылаем на электронную пошту магчымасці (гранты, вакансіі, конкурсы, стыпендыі), анонсы мерапрыемстваў (лекцыі, дыскусіі, прэзентацыі), а таксама самыя важныя навіны і тэндэнцыі ў свеце медыя.
    Падпісваючыся на рассылку, вы згаджаецеся з Палітыкай канфідэнцыйнасці