Посол Швеции в Беларуси: «У нас женщины рассчитывают на равные условия»

Кристина Юханессон представляет Швецию в Беларуси с сентября прошлого года. До назначения в Минск Кристина работала в представительстве Швеции в Брюсселе. До этого — в генеральном консульстве Швеции в Санкт-Петербурге и посольстве Швеции в Москве.

В Беларуси Кристина сменила Мартина Оберга, который работал в должности временного поверенного, а затем — посла. Он стал первым главой дипмиссии, аккредитованным в Беларуси после скандала между Минском и Стокгольмом в 2012 году.

—  Санкт-Петербург, Москва, Минск. Если не секрет, почему свою жизнь Вы решили связать именно с Восточной Европой?

— Так получилось, что у меня был большой интерес к иностранным языкам, и я пошла в университет учить русский. Когда я была маленькой, у меня был план: если я выучу какие-то интересные языки, у меня всегда будет интересная работа. Так и получилось. В жизни получается довольно естественно: если говоришь на русском — попадаешь в этот регион. Швеция старается делать так, чтобы дипломаты, которые работают в русскоговорящих странах, свободно говорили по-русски. Потому что без хорошего знания языка сложно налаживать хорошие отношения.

— Вы никогда не грустили насчет того, что работаете именно в Восточной Европе, где результат во многих международных проектах виден не так быстро, как иногда хочется?

— Нет, я совсем не грущу. Я считаю, что этот регион для Швеции, для ЕС чрезвычайно важен — вы все наши соседи. Хоть получилось, правда, один раз очень интересно. Я замужем, у нас две дочери, они уже взрослые. Когда они были маленькими, мы впервые попали в отпуск в Нью-Йорк. И младшая — ей тогда было 5 — стала посреди какого-то авеню и сказала очень недовольно: «Мама! Почему ты училась русскому языку?! Я же могла жить здесь». А теперь она сама учится русскому языку в университете, а старшая — работает в МИДе, занимается Украиной.

— Легко ли быть послом Швеции в Беларуси после похолодания в отношениях в 2012 году?

— Я бы сказала, что не сложнее, чем в других странах. Меня всегда спрашивают о том, легко ли работать после событий 2012 года. Я всегда отвечаю, что это никак не влияет на мою работу. Эти события остались в прошлом. Сегодня мы и белорусские коллеги смотрим вперед. Меня это очень порадовало, так как во время своей работы в России я много раз приезжала в Беларусь. Беларусь — страна, которая имеет много общего с Россией, но и много общего со Швецией.

— То есть «холодных следов» не осталось?

— Скандал был большой, но меня здесь не было, так что я как-то всё это не пережила. А сегодня мы вообще об этом не говорим, об этом только журналисты спрашивают.

— Как бы Вы в целом оценили уровень взаимоотношений между Швецией и Беларусью на сегодняшний день?

— Я бы сказала, что у нас сегодня хорошие отношения. Есть большой интерес к Беларуси со стороны шведского общества. Не исчерпан потенциал торгового сотрудничества, есть много хороших идей в культурной сфере, в сфере образования. Хотелось бы, чтобы у нас были более интенсивные контакты в политической сфере.

Всё зависит от того, как мы будем вести диалог друг с другом. Швеция — это страна Евросоюза. У ЕС есть достаточно активный диалог с представителями Беларуси. В рамках этого диалога мы высказываемся и относительно того, где, по нашему мнению, стоит поработать со стороны Беларуси. Это мы делаем со всеми странами, с которыми работаем.

— Разговоры о базовом соглашении между Беларусью и ЕС, договоре о реадмиссии, визах звучат много лет. По Вашему мнению, что именно тормозит процесс сближения и почему?

— Речь идет о двух соглашениях — базовом соглашении и соглашении, которое касается реадмисси и виз. Это два технических процесса, которыми занимаются Брюссель и Минск. Условия этих процессов предельно ясны для обеих сторон. Евросоюз также высказывается по поводу элементов прав человека в Беларуси. Это два очень конкретных процесса, они идут своим ходом. Мы надеемся, что в плане реадмиссии и виз нас ожидает прогресс в 2018 году.

— Шведское королевство по-прежнему активно вкладывает деньги в проекты, связанные с Беларусью. Какие это в основном направления работы?

— Самая большая сумма денег идёт в экологические проекты. Например, проект, связанный с очисткой воды, водоотведением в пяти белорусских городах. Беларусь — чрезвычайно важная территория для экологии Балтийского моря. Очень много рек берут свое начало или протекают через Беларусь, а потом впадают в Балтийское море. Беларусь играет непосредственную роль для экологии Балтийского моря. Поддерживаем различные проекты между организациями нашего гражданского общества и вашего. Также культурные контакты, преподавание шведского языка.

Очень часто поддержка Швеции идет через какую-то шведскую организацию или государственную структуру. Они сами находят своих партнёров в Беларуси или другой стране, обращаются за помощью в агентство SIDA (Шведское агентство по международному сотрудничеству в целях развития — ред.) или другие фонды за помощью в осуществлении своего проекта.

— Какое у Вас общее впечатление о гражданском секторе в Беларуси в сравнении со Швецией?

— Мне трудно давать оценку гражданскому обществу в Беларуси. Могу сказать про Швецию. У нас НГО в общественной и политической жизни занимают самое активное место. НГО помогают политикам принимать обоснованные решения, так как часто именно они владеют экспертизой в какой-то определенной области. Без НГО в Швеции не было бы такого сильного гражданского общества.

В Швеции НГО работают еще с ХІХ века. И надо сказать, что в Швеции не все эксперты хотят работать в госструктурах, отдавая предпочтение неправительственным организациям. В Швеции необязательно в госструктуре человек будет очень хорошо зарабатывать.

— Какие, на Ваш взгляд главные ментальные отличия между шведами и белорусами?

— Конечно, различия есть. Но я наблюдаю также большие различия, когда я из Стокгольма прилетаю в Москву или Париж. Хотя проще определить то, что между нами общее. Когда находишься в Беларуси, ощущаешь, что ты всё же в «северной стране». Это значит, что и шведы, и белорусы по темпераменту умеренные: сначала что-то серьезно продумают, а потом будут делать. Мне нравится, что мы очень пунктуальные.

— Какие белорусские знания/умения/традиции/навыки Вам хотелось бы увидеть и в Швеции? И аналогично, что стоило бы белорусам перенять у шведов?

— Я уверена, что через год смогу назвать значительно больше таких вещей, так как я совсем недавно в Беларуси. Что же из Швеции можно было бы здесь применять?

Думаю, опять-таки вопросы экологии. В Швеции, на мой взгляд, очень хорошо поставлена система сортировки мусора. То есть людям легко поступать правильно, делать хорошее дело. Власти делают всё, чтобы я, потребитель, сократил количество мусора, сортировал его. Все наши министерства, организации, муниципалитеты, компании — все несут ответственность за экологию. Мне кажется, было бы хорошо, если бы так было в Беларуси.

— Вы работали в посольстве Швеции в России. Чем, на Ваш взгляд, отличаются Беларусь и Россия?

— Конечно, это две очень разные страны. В России большие расстояния, в крупных городах большие пробки. В Москве очень много пробок. В Беларуси очень удобно, что всё близко, всё рядом. А Россия такая огромная. Также Россия — это огромный рынок, много иностранных компаний.

— Что Вам нравится в Беларуси?

— Я была в Гомеле, в Гродно и Полоцке. Хочу туда вернуться в тёплое время года. Также я хочу поехать в Беловежскую пущу. Все годы, когда я работала в России, я слышала про Беловежскую пущу. А еще есть у меня бывший коллега в Брюсселе, он заядлый фотограф и орнитолог. Он говорит мне: «В Беларуси есть уникальные места для орнитологов. Найди мне их, мы с тобой поедем туда!» Мой брат с женой биологи, они тоже хотят приехать в Беларусь посмотреть заповедники. Так что планов много!

— Вот как раз хотел спросить о пятидневном безвизовом режиме в Беларуси. Он увеличил число людей, приезжающих из Швеции?

— Да, для шведов это нововведение очень хорошее. И мы надеемся, что безвизовый режим продлиться до десяти дней. Почему? Потому, что за пять дней ты успеваешь приехать в Минск, дальше ты не уедешь. Поэтому мне кажется, что для белорусских регионов было бы прекрасно увеличить безвизовый срок.

Я знаю, что есть специальные безвизовые правила для посещения Августовского канала и Беловежской пущи. Но шведы ведь не через местные границы прибывают Беларусь, а в абсолютном большинстве прилетают через аэропорт.

— Какие белорусские СМИ Вы читаете?

— Читать газеты на бумаге у меня не очень получается по времени, но из бумажных версий мы получаем «Нашу Ніву», «СБ.Беларусь сегодня», «Народную волю», «Республику», из электронных — БелаПАН.

В интернете я читаю новости на TUT.BY. Также мне очень нравятся нишевые проекты TUT.BY, «Финансы», например, — там, где можешь получить для себя аналитическую, углубленную информацию. Также я читаю ежедневную информационную рассылку представительства ЕС в Беларуси.

Если говорить о разнице в медиа двух стран, то белорусские газеты гораздо тоньше шведских. Шведские газеты толстые, обычно имеют много приложений, большие иллюстрации.

Однако, надо сказать, я еще не видела всех белорусских изданий.

— Последний, но очень актуальный вопрос. Во всём мире сейчас громко звучит тема защиты женщин от сексуального преследования. Звучит ли эта тема в Швеции и видите ли данную проблему Вы лично?

— Швецию тоже захлестнула волна признаний о сексуальных домогательствах в разных профессиональных сферах, и сейчас эта информация обсуждается на самом высоком политическом уровне. Все эти свидетельства, вся эта информация всплыла на поверхность, теперь нужно ей заняться. Нельзя это просто так оставить.

В январе, например, у нас была большая акция на церемонии вручения призов в области кинематографии в Швеции. Большая акция многих актрис, которые продолжают рассказывать, что отношение к женщинам абсолютно недопустимое. Мы видим подобную ситуацию в разных странах мира и в разных профессиональных сообществах. И сейчас нужно серьёзно заняться тем, чтобы все эти кампании не прошли даром.

Женщины, которые вышли вперёд и стали об этом всём рассказывать — я могу себе представить, что для них это был очень большой и очень тяжелый шаг. Пренебречь их словами просто нельзя.

Очевидно, что общество во всех наших странах не воспитывает те отношения, которые мы хотим видеть между мужчинами и женщинами, между людьми. Тяжелый разговор, тяжёлая работа.

Лично я не могу сказать, что я попадала в такую ситуацию. Но у нас в министерстве тоже были женщины, которые вышли и сказали, что попадали в подобную ситуацию.

— А быть женщиной-дипломатом сложнее или тяжелее, чем дипломатом-мужчиной? Можно ли пользоваться в работе какими-то женскими вещами: обаянием, еще чем-то подобным?

— Конечно, каждая женщина выбирает сама путь, как ей себя вести, как работать. Мне лично кажется, что женщинам не нужны какие-то особые трюки. Твоя компетентность, трудоспособность, заинтересованность, амбиции — всего этого должно быть достаточно, чтобы реализовать свой потенциал.

Какие-то женские трюки? Не знаю. В Швеции у женщин отношение к этому такое: чем больше мы будем подчеркивать, что у женщин есть какие-то спецкачества, которыми можно манипулировать, тем больше вреда самим женщинам. Мы рассчитываем на отношение к нам на равных условиях.

Посол Словакии в Беларуси: Мы не можем давать социальное обеспечение мигрантам, тем самым забирая это у наших рабочих

Пасол Германіі пра візы, уплыў медыя і абарону Асмалоўкі