«Ничего не помню, хочу забыть». Почему власти Беларуси готовы возить журналистов на Донбасс

В начале июля 2023 года Александр Лукашенко встретился с журналистами и блогерами — позвали не только участников пула, но и представителей совершенно «недружественных» стран, которых МИД пускает в страну, только если очень надо дать очередной сигнал Западу.

Но нас интересует один конкретный месседж: журналистов из западных стран «съездить в Донбасс и там посмотреть, как живут эти дети». Телепропагандистка Ксения Лебедева даже разместила пост о том, как усиленно Лукашенко зазывал в поездку в компании с ней или сотрудницей «СБ» Людмилой Гладкой журналистку The New York Times Валери Хопкинс: «Жест мира и дружбы от Нью-Йорк Таймс… до слез. Даже не верится».

Впрочем, спустя две недели в привычном для беларусской пропаганды стиле умиление сменилось оскорблениями за то, что западная журналистка «дала заднюю» — попросту сообщила, что обещаний не давала.

А ведь официальному Минску очень нужно убедить мир в своей исключительной гуманности и помощи детям, а не соучастии в военных преступлениях. И для этого хотелось бы, чтобы дети и родители рассказали о своей исключительной благодарности Беларуси, фонду Талая и лично Лукашенко не в специальном фильме БТ или СТВ, а на камеры редакций с мировым именем, которым доверяет аудитория в Европе и США, а не только в Беларуси, РФ или «ДНР».

Можно не сомневаться, что на этот случай у беларусской стороны уже заготовлены и маршруты, и рассказы детей, многие из которых в 2014‑м, когда на Донбасс пришел «русский мир», были малышами или еще не родились — а потому знают о происходящем со слов взрослых.

Впрочем, зачастую истории семей гораздо сложнее. Как, например, эта.

Как спасители стали врагами, и наоборот

В январе 2015 года Тане Чернобай из Углегорска было 8 лет. В частный дом, где находилось трое детей, попал снаряд «Града» — выжила только Таня, получив ожоги 40% поверхности тела и тяжелые травмы.

Как писали в 2016‑м Факти.ua, местные медики в больнице Краматорска, куда мать с дочерью доставили волонтеры, врачи, по сути, вытащили ребенка с того света. Затем подключился фонд украинского бизнесмена Рината Ахметова, политики, неравнодушные украинцы.

Музыкант Святослав Вакарчук больше чем на полгода оплатил семье жилье рядом с ожоговым центром. Нашли и деньги на лекарства, и возможность перевезти ребенка в Киев, на реабилитацию в украинские санатории, а потом на лечение в зарубежные клиники: Чехия, Германия (немецкие нейрохирурги отказались от гонорара за работу).

Летом 2016 года Таня побывала в Париже и Страсбурге, где еще с одной пострадавшей девочкой из-под Мариуполя встречалась с европейскими парламентариями и рассказала, из какого оружия обстреливали ее родной город.

Семья, судя по всему, осталась в Углегорске, на территории самопровозглашенной «ДНР» — как рассказывала в 2018 году волонтер Оксана Лазебник, долгое время помогавшая семье, мама забрала девочку назад и «без объяснений прервала всяческое общение».

Сложно сказать, что произошло с семьей за эти несколько лет. Но вот в 2021‑м уже российские медиа пересказывают историю в совсем ином ключе. Мол, и снаряд выпустили «украинские вояки», и местные врачи не спасли ребенка, а ампутировали ногу, и в дальнейшей реабилитации и восстановлении помогает исключительно РФ, потому как в семье каждая копейка на счету: отчим — строитель, не имея постоянной работы, ездит на заработки в Россию, а мама воспитывает двоих дочерей.

В марте 2022 года примерно эту же версию мама девочки Ольга Блудова рассказала федеральному АиФ — правда, теперь снарядов было уже 4, а ногу ребенку спасали в Москве.

Красноречивая деталь: слов самой 15-летней девушки здесь практически нет: «Про то, что тогда произошло, Таня говорит: «Ничего не помню, хочу забыть». Сообщалось, что <после начала российской агрессии> именно девочка «сразу же потянула маму в эвакуацию» — в Ростов-на-Дону, но в местную школу идти не захотела, надеясь скоро вернуться домой.

А осенью 2022-го имя Тани Чернобай звучит в сюжетах государственных медиа Беларуси. Например, телеканал Беларусь‑1 сообщает, что спустя 34 операции шанс спасти ногу девочке, отдыхавшей в составе группы украинских детей в «Дубраве» под Солигорском, подарили именно беларусские врачи.

Еще один осмотр состоялся в 2023‑м — как заявила Ольга Волкова (о руководительнице донецкой организации «Дельфины» для детей-инвалидов мы рассказывали в прошлых выпусках рубрики «Дети» — С.), «свершилось чудо» и консилиум врачей военного госпиталя придумал, как обойтись без ампутации.

Письма без ответа

Кейс Тани Чернобай выразительно иллюстрирует, как пропаганда использует трагедию конкретной семьи и тему войны в своих целях. Вряд ли сложно «убедить» женщину с двумя детьми, живущую на подконтрольной РФ территории, представить историю в нужном ключе. Но что, если мы ошибаемся и все не так, как кажется?

«Салідарнасць» попыталась отыскать Ольгу, маму Тани Чернобай, чтобы поговорить с ней об оздоровлении в Беларуси и предыдущих этапах. Однако и по найденному в прежних публикациях номеру телефона, и в соцсетях на запрос об интервью женщина не ответила. Также проигнорировали наши просьбы рассказать об оздоровлении детей и несколько других женщин из Донецка и Харцызска, через фонд Талая приезжавшие в прошлом году с детьми в Беларусь.

В других сюжетах государственных СМИ журналисты нередко спрашивают детей об их впечатлениях от Беларуси, называют конкретные имена и населенные пункты, в основном на временно оккупированных территориях: Светлодарск (Бахмутский район Донецкой области), Кировское (Горловский район), Торез (в украинском наименовании — Чистякове, Горловский район), Мариуполь, Донецк. Но это несовершеннолетние, им от 8 до 15 лет — и говорить с ними на любые темы без разрешения законных представителей, как минимум, неэтично.

И уж явно не дети и подростки знают, что подписывали или не подписывали их законные представители и нарушалась ли при организации отдыха 49 статья IV Женевской конвенции, согласно которой индивидуальные или массовые насильственные перемещения на территорию как оккупирующего государства, так и любой другой страны — запрещены, независимо от мотивов.

В сюжетах «с фронта» — из Донецка и других городов и поселках на временно оккупированных территориях — что характерно, подростки и взрослые, к которым приезжали беларусские пропагандисты с гуманитарной помощью, давали комментарии про «натовский геноцид» без фамилий, а некоторые и не показывали лица.

Читайте ещё:

«Прессбол»: «У нас складаная фінансавая сітуацыя пасля закрыцця доступу да сайта. Сэрца Лісічкіна не вытрымала стрэсу»

Што не так у беларускіх медыя з асвятленнем тэмы ЛГБТК+? Запыталіся ў экспертаў і калег

«І памятай: няма зачыненых дзвярэй». Беларуская спявачка Paulinn прэзентавала калыханку