Как использовать визуальный контент для освещения темы сексуального насилия во время конфликтов

При освещении темы сексуального насилия в условиях вооруженного конфликта выбор визуального контента — будь то видеосъемка или фотографии — имеет жизненно важное значение. Особенно сейчас, в цифровую эпоху, изображения продолжают «жить» своей жизнью и за пределами истории, над которой вы работаете. Важно, чтобы люди, пережившие травму, полностью понимали, как они будут представлены визуально и каковы будут последствия. Вы должны принять во внимание следующие вопросы:

• Есть ли веские основания для того, чтобы показывать лица людей, переживших насилие, или безопаснее сохранить их анонимность?

• Давали ли они осмысленное согласие на то, чтобы их фотографировали или записывали с ними видео? Понимают ли герои материалов, каков охват социальных медиа, осознают ли, что изображения могут увидеть люди из сообществ, в которых они живут?

• Есть ли на изображении что-нибудь, что могло бы непреднамеренно раскрыть их личность?

• Как я могу привлечь их к созданию изображения, чтобы они чувствовали себя комфортно, когда увидят конечный продукт?

• Также важна базовая этическая проверка. Задайте себе вопрос: «Понравилось бы мне, если бы меня или кого-нибудь из членов моей семьи снимали таким образом?»

Позвольте мне прояснить свою позицию: важно делать фото и видео, имеющие отношение к изнасилованиям в условиях конфликта, а также изображения жертв изнасилования — общественность должна это видеть. Просто нужно делать это по-другому. Вы должны защищать субъектов съемки, учитывать контекст, избегать стереотипов. Изображения не должны быть представлены как своего рода волшебные эликсиры для выживших — как это любят показывать медиакомпании. — Нина Берман

Визуальная составляющая — чрезвычайно важный компонент в освещении конфликтов, в том числе в историях о жертвах сексуального насилия в условиях войны. Изображения могут быть мощным средством связи с читателями. Но существует также значительная опасность причинить пострадавшим вред, выходящий за рамки риска, связанного с проведением интервью.

Очень распространенная вещь — визуальные клише: авторы показывают человека, пережившего насилие, изолированным и сломленным, отстраненным от своего окружения. Другие клише интенсивно сосредотачиваются на физическом аспекте. Иногда визуальные штампы также опираются на расистские образы, восходящие к колониализму и рабству. Визуальная грамотность — важный компонент точного освещения событий.

Кроме того, в цифровой век фото и видео легко распространяются на различных устройствах и между платформами. Это означает, что такие изображения могут в течение многих лет преследовать людей, переживших насилие, даже если те живут в отдаленных общинах. Во время балканских войн 1990‑х годов были случаи, когда женщины выходили замуж, не сказав своим мужьям, что подверглись насилию. Мало кто догадывался, что архивные материалы могут быть доступны в интернете и спустя десятилетия.

Цифровая эпоха порождает все больше историй, основанных на изображениях. Давление на редакторов и фотографов, цель которого — получение наиболее шокирующих и привлекающих внимание изображений, может быть сильным. Это приводит к созданию визуального контента, способствующего фетишизации тела жертвы, или таких фото и видео, на которых можно опознать человека, подвергнувшегося насилию.

Привлечение интервьюируемых к принятию решений о том, как они будут изображены, — хорошая практика. Журналисты, освещавшие тему изнасилования езидских женщин боевиками ИГИЛ, считали, что гарантируют анонимность жертвам насилия, фотографируя их с покрытыми лицами. Но члены их общин могли легко опознать этих женщин по глазам и характерным платкам.

Принятие более эффективных и этичных визуальных решений

Фотожурналисты часто работают под давлением редакции, требующей наиболее эффектных снимков. Однако даже в условиях дефицита времени можно сделать фотографии жертв насилия и при этом избежать клише и причинения вреда человеку, которого снимают. Вот несколько вопросов, которые авторы фотографий или видео должны себе задавать:

• Можете ли вы сказать, что изображения жертв насилия будут анонимными и что эти люди будут идентифицированы только в том случае, если для этого есть веские основания? Подумайте о том, чтобы подробно обсудить это с вашим редактором до того, как вы прибудете в пункт назначения.

• Существует много эффективных и креативных способов создать изображения так, чтобы на них нельзя было идентифицировать людей, переживших насилие. Лучше всего продумывать ответы на эти вопросы заблаговременно. Может быть, нужно создать альбом с примерами работ ваших коллег, которым удалось правильно выполнить эту работу в условиях конфликта.

• Если речь идет об изнасиловании, подумайте, как вы представляете тело жертвы. На какую часть тела вы обращаете внимание, как не допустить, чтобы человек на фотографии или видео воспринимался как сексуальный объект?

• Старайтесь избегать визуальных клише, которые наводят на мысль, что человек одинок или уничтожен. В некоторых случаях полная изоляция может быть реальностью, но обычно люди имеют более широкий круг поддержки, и точнее будет отразить именно это.

• Если для скрытия личности используются цифровые технологии, необходимо удалить из изображения оригинальные пиксели, а не просто размыть их, и, конечно, убедиться, что в файле нет метаданных, с помощью которых можно было бы идентифицировать местоположение съемки. Также важно подумать, кто может находиться поблизости во время съемки и почему. Вот несколько ключевых моментов, которые следует учитывать. 

Хотелось бы человеку, которого вы снимаете, чтобы кто-то присутствовал рядом с ним или с ней? Может быть, рядом есть люди, которым не следует наблюдать за происходящим? В случае с документальными фильмами рассмотрите возможность уменьшить съемочную группу.

Когда фото или видео будут сделаны, подумайте о том, чтобы показать результат вашей работы пострадавшим: это даст им возможность выразить, довольны ли они тем, как вы их запечатлели.

Убедитесь, что пострадавшие понимают: их изображения могут оставаться в интернете в течение длительного времени и распространяться на разных платформах, в том числе в сообществах, к которым принадлежали герои ваших материалов.

Есть ли способы, которые позволят вам не торопиться с выполнением редакционного задания? Можете ли вы заранее обсудить, как будет проходить съемка, и объяснить, сколько времени она займет? Помните, что дети ни при каких обстоятельствах не могут давать согласие на распространение снимков и видео с их участием, независимо от того, дает ли его взрослый.

Фотожурналистика и редакторы

«Я могу понять, как фотограф может не думать обо всех этих вещах, но если о них не думает редактор, это просто шокирует. Мне кажется, что редакторы больше чувствуют ответственность за визуальную грамотность с точки зрения исторического контекста», — Нина Берман.

Фотографы взаимодействуют с людьми, пережившими насилие, и принимают решения о выборе визуальных средств. Но до того, как изображения увидит аудитория, именно редакторы дают задания фотографам и съемочным группам, и они же решают, какие фото- и видеоматериалы будут опубликованы. Контент, который будет уместен на одной из внутренних полос издания —где у него есть смысл и контекст — может иметь совершенно другое воздействие при публикации на обложке или отдельным постом в инстаграме.

Имея опыт и время, чтобы рационально обдумать все детали, и находясь вдали от места событий, редакторы должны принимать во внимание визуальные символы, которые намеренно или ненамеренно могут быть на фотографии. Например, у изображений порабощенных людей долгая история. Фотографы и операторы, работающие в развивающихся странах, должны избегать подобных клише.

Редакторы фотографий также могут принимать решения о дальнейшей судьбе изображений — о лицензировании и доступности, а также о том, как оно будет использоваться в социальных медиа.

В качестве редактора вы можете работать с коллегами, которых давно знаете, или с фрилансерами, которых вы никогда не встречали. Уделите время короткому разговору о личных границах, согласии и анонимности — это многое изменит. Несколько моментов, на которые стоит обратить внимание:

• Был ли у вас полноценный разговор с фотографами по поводу согласия на съемку?

• Действительно ли нужно предавать гласности информацию, по которой человека, пережившего насилие, можно идентифицировать? Какие визуальные средства помогут вам сохранить анонимность героев вашего материала?

• Подписи к фото — это тоже часть истории и, как и изображения, они не должны фетишизировать или стигматизировать человека.

• Можно ли установить временные ограничения на использование изображений жертв сексуального насилия? Можно ли использовать их только в одном материале и не продавать агентствам?

• Как вы используете изображения в социальных медиа? Необходимо ли, например, показывать в инстаграме лицо или тело героя или героини материала, или есть другой способ продвижения истории, не перекладывающий всю тяжесть ситуации на человека, пережившего насилие?

Нина Берман — фотограф-документалист, освещавшая конфликты в Боснии и Афганистане. Она участвовала в подготовке исследования для этого проекта, писала об этике фотографии в условиях конфликта и в мирное время. Нина — профессор журналистики в Колумбийском университете. Подробнее: https://dartcenter.org/resources/visual-choices-covering-sexual-violence-conflict-zones

Фото: Wes Pow­ers для сайта Unsplash
Этот материал был первоначально опубликован европейским отделением Центра Дарт (Dart Cen­tre Europe) как часть серии материалов по освещению сексуального насилия в условиях конфликта. Публикуется с разрешения.