Ильяш: «Правила игры практически отсутствуют: поводы для репрессий появляются в режиме реального времени»

— Безусловно, события 2020 года — это поворотный момент в беларусской современной истории, — отметил Игорь Ильяш в эфире Дождя. — С одной стороны, те массовые протесты, то массовое сопротивление общества диктатуре — это предмет гордости для беларусов и аргумент, на который можно сослаться в контексте, мол, мы хотя бы попробовали.

С другой стороны, это, конечно, большая трагедия, потому что десятки тысяч сломанных судеб, тысячи людей подверглись уголовному преследованию, десятки тысяч прошли через административные аресты, судя по всему, сотни тысяч вынуждены были эмигрировать.

По заключению одного из докладов международной правозащитной организации «Центр права и демократии», суммарно за три года столкнулись с репрессиями разного рода более 136 тысяч беларусов.

И сам режим трансформировался за это время из такой достаточно умеренной автократии до современного неототалитаризма со всеми отличительными чертами тоталитаризма, которые мы знаем из истории XX века.

Особое внимание журналист обратил на изменившиеся методы борьбы с инакомыслием в Беларуси.

— Раньше это были всегда точечные репрессии. И даже в разгар, например, событий после президентских выборов 2010 года у нас было максимум 50 политзаключенных. Сейчас — больше полутора тысяч политзаключенных, причем этот список постоянно обновляется.

Это колоссальные изменения даже в самой методике, потому что раньше власть все-таки пыталась имитировать цивилизованность, пыталась имитировать свою причастность к общим цивилизационным тенденциям.  

То есть могла существовать независимая пресса: да, в очень ограниченном формате, на нее постоянно давили, тем не менее она, как факт, не являлась чем-то запрещенным.

Могла существовать в каких-то пределах в некоем ограниченном «демократическом гетто» оппозиция. Теперь ничего этого нет. Сам факт инакомыслия — это уже основание для того, чтобы тебя преследовали.

То, что до сих пор продолжают задерживать людей за участие в протестах 2020 года, – это тоже показатель. После выборов 2010 года людей арестовали на 15 суток. Тех, кто принимал более активное участие, посадили по уголовным статьям. Но тема была закрыта и (власти) после этого пытались нормализовать ситуацию в стране. Нынешние репрессии не останавливаются, — подчеркнул Ильяш.

Рассказывая подробнее о беспрецедентном уровне репрессий, он напомнил, что до сих пор не знает, за что его жена, политзаключенная журналистка Екатерина Андреева, получила второй огромный срок в колонии.

— Это уже устойчивая тенденция, то, что произошло с моей супругой. Мы до сих пор не знаем, за что ее судили, в связи с какими событиями вообще возникло это уголовное дело. Мы знаем только саму статью. Очевидно только, что это связано с журналистской деятельностью.

Еще одна тенденция современных репрессий в Беларуси: когда действия людей, которые не скрывались, когда люди на протяжении многих лет вели некую публичную деятельность и это не вызывало ни у кого никаких вопросов, объявляются преступлением спустя много лет, и за это получают гигантские сроки.

Беларусы, конечно, сейчас запуганы и дезориентированы масштабами репрессий, тем, что у них нет правовых механизмов, чтобы защититься. Непонятно за что сажают, где эта красная линия, перейдя которую, ты подвергнешься репрессиям.

Правила игры практически отсутствуют. Поводы для репрессий появляются в режиме реального времени.

То, что реально месяц назад еще считалось абсолютно легальным, – сейчас –  повод для репрессий, в том числе для репрессий постфактум, за то, что уже произошло.

И это дезориентирует людей больше всего, они не знают, как вообще найти какую-то безопасную форму существования, — говорит журналист.

Ильяш считает, что 24 февраля 2022 года стало переломным не только для России, но и для Беларуси.  

— Изменилось, на мой взгляд, восприятие перспективы. Все-таки до 24 февраля 2022 года была надежда, что беларусский вопрос, ситуация внутри Беларуси урегулируется как-то именно на локальном уровне, на уровне самой Беларуси.

Была надежда на то, что Кремль будет не так активно вмешиваться в наши события. Что, может, даже в какой-то момент Путину надоест Лукашенко и он попытается найти некую более компромиссную фигуру.

Но после 24 февраля стало понятно, что ничего подобного не произойдет. Что, во-первых, Кремль не собирается отказываться от Лукашенко, потому что это его единственный, по сути дела, союзник и человек, который обеспечивает военный плацдарм.

Во-вторых, стало понятно, что на локальном беларусском уровне ситуация не разрешится. Судя по всему, изменения возможны только в случае завершения войны и победы Украины.

Сейчас беларусский вопрос практически полностью завязан на украинский контекст войны, — уверен Ильяш.

Читайте еще: 

Ці сапраўды Польшча адмовілася плаціць за «хатні арышт» Пачобута, як цьвердзіць Васкрасенскі? Расьсьледаваньне Свабоды

Озираясь на три года назад. Репортерский взгляд на август-2020

Самая длинная ночь: что для белорусов изменилось в медиаполе с 9 августа 2020-го?