16 лет назад ошибка молодой журналистки привела к международному скандалу. Теперь о нем сняли фильм с Кирой Найтли

«Опасные секреты» — это история британки Кэтрин Ган, передавшей СМИ секретное письмо АНБ властям Великобритании. В 2003 году она работала переводчицей в Центре правительственной связи (GCHQ) — британской спецслужбе, ответственной за информационную разведку и охрану британской гостайны. В ее распоряжение попало письмо, согласно которому агентство прослушивало телефоны и читало почту шести делегатов ООН — из Анголы, Камеруна, Чили, Мексики, Гвинеи и Пакистана — стран, которые могли повлиять на решение о вторжении в Ирак. Предполагалось, что их переговоры и переписки дадут понять властям США, как эти страны будут голосовать по вопросу военной операции в Ираке. Ган передала это письмо британскому изданию The Observ­er — воскресному приложению к либеральной газете The Guardian.

В то же время в газете работала Николь Моубри (сегодня — автор The Guardian). «И хотя я сыграла в этой истории небольшую роль, фильм обыгрывает одну гигантскую оплошность — самую страшную ошибку в моей карьере», — пишет она в своей колонке.

В 2003 году Николь Моубри было 24. Она мечтала стать международным журналистом, но подобного опыта у нее не было — до этого она только писала для женского журнала. Однако она много интересовалась темой, готовила научную работу об освещении войны во Вьетнаме. За усердие и энтузиазм ее взяли в британскую газету The Observ­er на должность ассистента в международный отдел.

В ее обязанности входила организация командировок международных корреспондентов, владение контактами, бумажная работа. «Однажды мне поручили найти фиксера, который помог бы нашему автору попасть в Турецкий Курдистан. Тогда я даже не знала, что это за страна», — вспоминает Моубри сегодня.

На вторую неделю работы к ней обратились Мартин Брайт и Питер Бомон — редакторы The Observ­er. Они поручили ей набрать текст с распечатки электронного письма. Что это был за текст и кому он предназначался, ей не сказали. Единственное, о чем ее попросили, — не делать ошибок. Письмо было такое:

«Важность ВЫСОКАЯ

Совершенно секретно

Все

Как вы, наверное, уже слышали, Агентство приступает к активной фазе операции… Мы были бы признательны за возможность связаться с вашими аналитиками, у которых мог бы быть схожий, более прямой доступ к данным от ваших источников».

Она набрала его за 10 минут, дважды проверила и отправила в систему. На следующий день в The Observ­er вышла разгромная статьяс заголовком «Грязная попытка США повлиять на голосование о вторжении в Ирак» — история, переданная Ган, была одной из самых громких работ, опубликованных в издании. Среди прочего текста в статье было перепечатано то самое письмо, которое Моубри набрала накануне.

Но на следующий день ей позвонил редактор и сказал, что своей работой она вызвала некий «международный скандал». Выяснилось, что при наборе текста Моубри по собственной инициативе, желая сделать как лучше, исправила американскую орфографию на британскую (rec­og­nize превратилось в recog­nise, empha­size — в empha­sise, favor­able — в favourable). Из-за этого читатели по всему миру решили, что письмо придумали сами авторы текста из Великобритании. Другие СМИ отказывались перепечатывать его, так как сомневались в подлинности записки. Читатели в письмах называли редакцию «лживыми ублюдками» — едва ли не главное дело авторов The Observ­er было под угрозой.

Однако позднее Кэтрин Ган раскрыла свою личность, доказав существование реальной записки. Вся ее жизнь рухнула — ее уволили с работы, арестовали и судили за нарушение гостайны (в итоге разбирательство прекратилось из-за недостаточных доказательств со стороны обвинения).

Моубри была готова к тому, что ее тут же уволят за такую оплошность, но редакторы ее простили — и она проработала в издании еще три года.

Шестнадцать лет спустя она получила сообщение в фейсбуке от своего друга, который сообщил, что его знакомая снимается в фильме про дело Ган и играет Моубри. Актриса Ханако Футман (до этого ненадолго появлялась в сериале «Корона») хотела встретиться с журналисткой и узнать, что она чувствовала в те дни, во что одевалась и как общалась с коллегами.

Моубри пишет, что когда она узнала о фильме, у нее началась бессонница. Перед встречей с Футман ее трясло. При этом актриса, подписавшая контракт о неразглашении, даже не могла уточнить, что стало с ее героиней в фильме. Но намекнула, что «Николь» появляется в истории и после скандала.

Через несколько месяцев журналистку позвали на предпоказ «Опасных секретов». «Я знала, что мне будет трудно наблюдать за тем, как я делаю эту ошибку, мне казалось, что меня ударили в горло. Я снова почувствовала стыд и тихо всхлипывала в свой платок», — пишет она. Тем не менее фильм, по ее словам, получился «блестящим». «И хотя я бы не советовала никому пережить такой катастрофический факап, могу сказать, что он действительно научил меня быть внимательной к деталям», — заключает автор.