«Чаго брэшаш?» прекращает свое существование. И обещает вернуться

Антифейковый проект «Чаго брэшаш?», который занимался разоблачением методов государственной пропаганды, закрывается. Что случилось? БАЖ поговорил с руководителем и ведущей проекта «Чаго брэшаш?» Анной Лепешкевич.

«Легкая зомбизация эффективнее, чем кувалда Азаренка»

— Проект «Чаго брэшаш?» существует чуть более года. Мы разбирали фейки белорусской государственной пропаганды, иногда работали и с кремлевской, так как нарративы почти не отличаются. Белорусская пропаганда существует в контексте российской, пусть и с небольшими нюансами. Но мы фокусировались именно на белорусском пропагандистском круге.

У нас не было собственного сайта, мы вели страницы в социальных сетях: видео немного большего формата выкладывались на YouTube, а меньшего — на Tik­Tok.

Проект начался с того, что мы делали небольшие капшн-видео (короткие видео с субтитрами, которые удобно смотреть без звука — прим. БАЖ): без головы в кадре, с разбором конкретных фейков или лживых заявлений. Как показывают результаты различных социсследований, потребители независимых медиа не смотрят государственное телевидение. Поэтому мы пытались рассматривать пропаганду шире, как повседневную среду существования белоруса: идешь по городу, а повсюду вывешены красно-зеленые флаги, наши дети учатся на русском, а русские туристы заполняют белорусские города.

Сначала мы обращали внимание на таких персонажей, как мой «любимый» Азаренок, но затем перешли от персоналий к нарративам госпропаганды. Я более года мониторила госпропаганду, считаю, что одним из самых опасных пропагандистов является Игорь Тур.

Он преподносит себя как интеллигентного персонажа, которому хочется верить, его пропагандистский проект выглядит достаточно стильно, надо признать, хорошо снят. У него действительно есть просмотры, которые более органичны, чем у того же Азаренка, — поэтому он опасный персонаж.

Разбирать его нарративы было и интереснее, чем в сотый раз обращать внимание на дикие высказывания Азаренка.

— Разве Азаренок не опасен для любого здравомыслящего человека?

— Опасен. Но сейчас независимым медиа часто упрекают в том, что, пиша о пропаганде, мы даем пропагандистам, провластным чиновникам и Лукашенко еще одну площадку для ретрансляции их пропаганды. Когда Азарёнок восхваляет Лукашенко, он делает это прямолинейно, в лоб, не приводя никаких аргументов. По сути, если мы раз за разом цитируем Азарёнка, мы просто даем ему еще одну площадку для продвижения его диких нарративов.

Независимые медиа не могут работать в Беларуси, не могут снимать сюжеты о жизни страны, поэтому много информации как раз поступает из пропагандистских источников. Это еще одна причина, по которой мы в последнее время работали с более серьезными нарративами — чтобы давать меньше площадок для распространения пропаганды.

— Дурацкий вопрос, но задам: как выглядит, скажем, пятерка самых опасных пропагандистов?

— Я бы не называла конкретные личности. Мне кажутся опасными шоу вроде «Добрай ранiцы, Беларусь». Пока человек собирается на работу, делает себе завтрак, пьет кофе, он может включать это шоу как фон. В ненавязчивом формате там могут транслироваться мысли, которые могут оказаться опасными. Такие форматы я считаю наиболее опасными, потому что со временем такое легкое зомбирование может дать свои плоды. Когда тебе постоянно показывают красно-зеленый флаг, со временем глаз замыливается, и ты начинаешь воспринимать это как что-то нормальное.

Анна Лепешкевич. Фото: из личного архива

«Смотреть белорусскую пропаганду и пытаться ее анализировать — тяжелая задача»

— Вернемся к «Чаго брэшаш?». 10 апреля соцсети проекта признали «экстремистским формированием». Что было дальше?

— Мы заметили, что у нас резко упали охваты, особенно на YouTube и Tik­Tok. Оказалось, что на YouTube заблокировали наши рекламные кабинеты, но нам удалось решить эту проблему. Однако после этого мы больше не использовали этот инструмент для распространения материалов.

Конечно, мы сразу предупредили наших зрителей, что теперь мы считаемся опасными, но большого оттока подписчиков мы не заметили.

— Тогда почему вы сворачиваете свой проект?

— Мы немного выдохлись, потому что всегда работали небольшой командой.

Нас было четверо: человек, отвечающий за соцсети; я, писавшая сценарии для коротких видео и выступавшая в роли ведущей; редактор, который писал сценарии для больших видео; а также оператор-монтажер. Постоянно смотреть белорусскую пропаганду и пытаться её анализировать — поверьте, это тяжело. В какой-то момент, несмотря на всё своё критическое мышление, даже у тебя мелькает мысль: а может, не все так однозначно? Наверное, нашей команде нужно отдохнуть.

Вторая причина — финансовая ситуация, о которой я не могу распространяться.

Очень надеюсь, что через какое-то время мы сможем возобновить нашу работу, возможно, в другом формате. Есть Белорусский расследовательский центр, есть Medi­aIQ, был проект «Чаго брэшаш?» — я не могу назвать это конкуренцией, так как мы ставили разные цели и имели разные ресурсы. Например, мне нравится «Дыпфэйк» Белорусского расследовательского центра: они хорошо работают, берут конкретный миф и развенчивают его. И более сложный медиаресурс Medi­aIQ, который занимается анализом нарративов белорусской пропаганды и ориентирован скорее на журналистов.

Эти проекты достойные, и у меня есть ощущение, что мы не совсем конкурентоспособны по сравнению с ними. А делать просто чтобы делать — мне кажется, это глупо.

Мы отдохнем, возможно, нам понадобится немного времени — и мы сможем возобновить наш проект. А может, начнем что-то другое. Возможно, новый проект будет не в видеоформате, возможно, вообще не про пропаганду. У меня лично и у моей команды есть свои желания.

Мне кажется, мы достойно завершили свой проект, и нам не стыдно за нашу работу.