Сергей Пульша: Самолюбование журналиста — всеобщая болезнь

Я не буду вспоминать прописные журфаковские истины насчет того, каким может быть интервью: портретное там, информационное и так далее. В любом случае, интервью — это не просто беседа двух умных людей, один из которых прикидывается дураком.

В первую очередь, интервью (если это интервью) имеет пред собой конкретную цель. Эта цель бывает разной. Показать собеседника, его образ мыслей, его идеи и убеждения. Получить от собеседника какую-то новую информацию. «Раскрыть» собеседника для своих читателей. Получить от него комментарий актуальных проблем современности, в конце концов. В любом случае, главное — цель.

С какой целью корреспондент «Делового Петербурга» Сергей Гуркин пришёл к Алексиевич? Какова была цель его интервью? Исходя из опубликованного вопреки воле Нобелевской лауреатки текста, эта цель мне совершенно не ясна. За исключением одной — журналист пришёл получить свой «профит». Профит в том, что он поговорит с Нобелевской лауреаткой и с ней поспорит, может быть, «размажет её по стенке».

У меня было и остаётся стойкое впечатление, что в данном случае цель — не интервью. Цель — самолюбование журналиста. К сожалению, сейчас это — общая болезнь.

Когда «журналисты» стремятся «подколоть» собеседника, «развести» его, «размазать» и так далее. Когда вопросы журналиста (особенно это видно на телевидении) занимают гораздо больше места и времени, чем ответы интервьюируемого лица. Когда эфир считается неудачным, если ты не перебил собеседника (интервьюируемого собеседника, между прочим!) как минимум два раза.

Внимательно послушайте аудио с Алексиевич. У неё неспешная манера речи. Она обдумывает свои ответы, она рассуждает. Гуркин же не даёт ей додумать, договорить, постоянно её перебивает и просто-напросто недослушивает. Он задаёт следующий вопрос, когда Алексиевич готовится что-то добавить к уже начатому ответу. Обратите внимание, у Гуркина практически никогда не возникает паузы между ответом Алексиевич и собственным следующим вопросом.

Это особенно хорошо видно в тот момент, когда журналист позволил Алексиевич «договорить» до конца: всего в двух вопросах. Это вопрос, который бальзамом ложился ему на душу — про то, что Алексиевич не приемлет революций. И вопрос про то, кому бы Алексиевич сама дала Нобеля по литературе, про Ольгу Седакову.

А в остальном журналиста все время тянуло в спор.

Если бы Гуркин решил поговорить с Алексиевич о той же Седаковой, о современной прозе и поэзии, особенно русской, — словом, обо всем том, что можно спросить у Нобелевского лауреата по литературе — у него бы вышло прекрасное интервью. Но, поскольку он все время скатывался к Донбассу и Чечне, понятно, что, собственно цели, кроме спора, у него не было.

Но даже если бы журналист просто выяснил позицию Алексиевич, не пытаясь её «переделать», — интервью бы получилось. А так возникает впечатление, что он пытается Алексиевич именно переубедить. И это было бы хорошо — если бы беседа проходила в телестудии и во время ток-шоу. А вот изданию «Деловой Петербург» это навряд ли нужно.

Ребята, давайте договоримся, спор — это не интервью. Интервью — это когда интервьюер слушает и слышит интервьюируемого. Или, как минимум, даёт ему возможность высказать свою позицию, аргументированно, не перебивая и не пытаясь переубедить.

И для кого все это?

В своё время на журфаке наша преподавательница Татьяна Подоляк как-то рассказывала нам историю, когда она привела к своим студентам на интервью человека, воевавшего в «горячих точках». По её словам, одна из студенток просто повернулась к «интервьюируемому» спиной, и сказала, что разговаривать с убийцей она не хочет и не будет.

Разумеется, это приводилось в пример как признак высшего непрофессионализма. Просто потому, что журналист работает не для себя. Он работает, прежде всего, для читателя, для слушателя, для своей аудитории.

Я целиком допускаю, что Светлана Алексиевич интересна аудитории газеты «Деловой Петербург». В конце концов, деловые люди тоже хотели бы больше узнать об Алексиевич, о её мнении и о её позиции, — в том числе и по вопросам, которые затрагивал журналист.

Но журналист, в этом случае (по крайней мере, несколько раз перечитав текст и прослушав аудиозапись) пришёл к Алексиевич вовсе не за интервью. Он пришёл к ней поспорить. Он пришёл к ней отстаивать свою позицию и свою точку зрения. И при этом у меня как-то не сложилась впечатление, что во время интервью он думает о своих читателях.

Если бы он о них думал, он бы в некоторых случаях просто заткнул в одно место собственное «я» — ради того, чтобы услышать «я» Алексиевич.

Интервью — это искусство. Это высший пилотаж журналистики (по крайней мере, так нам говорили на журфаке). И это действительно правда — не каждому и не всегда удаётся раскрыть собеседника читателям через напечатанное слово. Издание «Деловой Петербург», я уверен, ждало от своего журналиста мнения Алексиевич, а не мнения Гуркина. Журналист же предпочёл спорить и выпячивать мнение своё, нежели выяснять то, что интересно его читателю, его аудитории, — позицию Алексиевич.

Так что это — не интервью. Хотите интервью — почитайте Сергея Шапрана.

И чуть-чуть о «радиоактивном пепле»

«На пресс-конференции к звёздам надо приходить подготовленными!» (с) Филипп Киркоров

Обо всех этих милоновых, киселевых, пранкерах и прочей мути, которая поднялась после публикации текста. В этом случае снова уместно вспомнить классика, то есть того же Филиппа Киркорова.

Я понимаю Сергея Гуркина — он, по его собственному признанию, родился «на закате» СССР. Но я совершенно не понимаю киселевых-милоновых — они же, вроде бы, взрослые дядьки. Они должны были «учить матчасть». И если они взялись разговаривать об Алексиевич, они должны понимать, с кем имеют дело. Они-то должны помнить, сколько неприятностей Светлана Александровна получила за книгу «Цинковые мальчики». Они могли бы прочитать биографию писательницы, из коей следует, что её первую книгу о переселенцах из деревень в города советская цензура вообще запретила. А писать Алексиевич не бросила. Это уже о чем-то говорит.

И заметьте, всё это делала не примитивно-смешная российская пропаганда, а монолитная пропагандистско-репрессивная машина такого монстра, как СССР.

Киселев до Главлита СССР и близко не дотягивает. Так, мелкий слизень по сравнению с теми противниками, которые у Алексиевич были раньше… Так что с этой стороны за Светлану Александровну я совершенно спокоен.