Как в Италии журналистике учат

Итак, что такое современная журналистика в европейском и (отчасти) американском понимании.

Современная журналистика: европейский взгляд

Рим, городской университет La Sapien­za, трехмесячная обучающая стажировка по онлайн-журналистике. Рабочие языки – итальянский, английский и русский (!) вперемешку. Несколько слов о тех, кто тут учится. Большинство – европейцы, но только западные. Из Восточной Европы я почему-то один. Примерно четверть ребят – американцы. Восемь человек россиян, все из провинциальных СМИ.

Признаться, ехал с некоторой опаской – программа стажировки в изложении принимающей стороны выглядела скорее как обучение на курсах системных администраторов. Но на практике все оказалось совсем иначе. Основное внимание в первый месяц (когда преподавалась исключительно теория) уделялось проблемам информации в современном мире, ее обращению в ноосфере, роли и месту СМИ в обществе во втором десятилетии XXI века. Очень интересный момент: обучение началось с того, что нам показали в качестве обучающего фильма… «Гражданин Кейн» Орсона Уэлса. Этот американский фильм 1941 года я прежде к своему стыду не видел – а ведь именно он первым поднял вопрос о том, как СМИ влияют на человеческое общество.

Какие вопросы вообще сейчас актуальны для европейской журналистики?

- Проблема мигрантов. Как освещать нашествие мигрантов на Европу – на этот вопрос ни у кого нет ответа. С одной стороны, гуманистически настроенные европейцы просто не могут не помогать нуждающимся. С другой, те же европейцы на улицах своих городов сталкиваются с насилием со стороны мигрантов, а также вынуждены платить все больше налогов на содержание («интеграцию в общество») загорелых бездельников. Журналисты честно признаются, что чаще всего не знают, как подходить к этой проблеме.

- Возвращение разъяснительной журналистики. В некотором смысле медиа Западной Европы сейчас переживают второй расцвет разъяснительной журналистики, то есть отвечающей на подсознательные вопросы читателя: «почему я должен об этом знать» и «что я должен об этом знать». Первая причина – то, что мир быстро становится слишком сложным для понимания, особенно для старшего поколения – а оно начинает доминировать как в социальном составе европейских стран, так и в числе потребителей медиа-продукции. Вторая причина – цепочка экономических кризисов, которая порождает в обществе вынужденный интерес к экономическим проблемам. А без разъяснений тут – никак.

- Более глобальный вопрос – судьба колумнистики как жанра. Тут продолжается борьба американо-британского и европейско-континентального подходов. В первом случае главенство отдается факту, во втором – личности колумниста. Европейский колумнист (как чаще всего и белорусский, кстати) озабочен воздействием на аудиторию, американский – служит полному и достоверному изложению и обсуждению факта с максимально нейтральной интонацией.

- Читатели взаимодействуют с медиа совсем по-новому. Внимание читателя в условиях общего перехода масс-медиа в Сеть смещается с главной страницы (или рубрикатора) непосредственно на страницу материала. Иначе говоря, трафик на главную страницу стабильно падает, но вот общий трафик на сайте издания не падает. Читатели просто находят интересные им тексты иным способом – через  поисковики и социальные сети. Что это означает для журналистов, редакции и рекламодателей – это сейчас и пытаются понять в Европе.

Кто основал Рим?

Еще в первые недели много говорилось о том, как человеческое общество воспринимает и трансформирует информацию. Преподаватели (в числе которых – действующие журналисты и редакторы Cor­riere Del­la Sera, La Repub­bli­ca, Espres­so) рассказывали, например, о том, что если в обществе имеется (негласный) запрос на некую информацию, то эта информация неизбежно появится, а СМИ выступят только в роли инструмента, обеспечивающего ее появление и распространение. Как это происходит? Думаю, читателям «Медиакритики» будет интересно узнать технологию. А я изложу ее так, как это нам рассказали в Риме.

Итак, представим себе гипотетическую ситуацию – основание Рима. Как раз на время нашей стажировки пришлась эта дата – 21 апреля, когда, по преданию, в 753 году до н.э. Ромул и Рем, сыновья латинской царевны Реи и бога Марса, основали город Рим. Но вот о том, как это было, существует основная версия, и целый ряд «альтернативных». Основная, изложенная историком Титом Ливием, гласит: некогда очаровательная принцесса Рея Сильвия дала обет безбрачия, но потом, как на грех, встретила бога войны Марса и влюбилась. В итоге родила от бога близнецов – Ромула и Рема. Счастье порушил царь Амулий, дядя Реи: он сильно разозлился и казнил бесчестную племянницу, а новорожденных приказал положить в корзину и бросить в Тибр.

Далее корзину с младенцами течение прибило к берегу, где братьев нашла знаменитая волчица. Нашла и вскормила своим молоком. Впрочем, от судьбы Маугли братьев спас царский пастух Фавстул который их нашел и усыновил. Близнецы выросли, осознали себя, и, возмужав, отправились на родину и наваляли там нехорошему родственнику Амулию. После этого Ромул и Рем решили создать город на Тибре – реке, с которой их связала судьба. И начали спорить из-за места. В итоге после драматических разбирательств Ромул настоял на своем – на Палатинском холме.

Классическая версия доминировала более тысячи лет. Но Римская империя закончилась, единая Италия все никак не возникала, и в обществе возник запрос на альтернативную версию, более драматичную. Такая версия появилась и была довольно быстро распространена интеллектуалами раннего Средневековья. Согласно ей на самом деле братья так рассорились из-за места, где строить город, что Ромул в припадке ярости убил Рема, после чего дал городу свое имя.

Как это выглядело бы в современных условиях? Попробую описать механизм применительно к белорусским условиям. (Отсюда и далее – фантазии автора). Итак, некий журналист (или не журналист, неважно) хочет вбросить в белорусское медиа-пространство свою версию альтернативной истории. Он регистрирует в соцсетях фейковый аккаунт, набирает себе френдов, а затем вкидывает «ранее неизвестную информацию». А именно: осенью 1990 года, когда закончилась ГДР, некоторые высокопоставленные руководители Штази бежали в СССР. Но в Москве они нужны не были, и потому их «осадили» в Минске, под новыми именами. Когда закончился и СССР, они решили взять контроль над молодой белорусской республикой, чтобы возродить в ней социализм. Именно эти экс-«штазевцы» путем хитрых манипуляций и привели в 1994 году к власти нынешнего президента. Вот только в 1996 году в дело вмешались российские ГРУшники и малость истребили тут этих немцев.

Бред? Безусловно. Но информация вброшена и находит своих сторонников. Один перепост, второй, пятнадцатый…. История уже излагается в различных вариациях. Потом на эту информацию натыкается политик, молодой и малоизвестный, но амбициозный и с 5.000 френдов. Он это публикует у себя в ленте. Вбросивший информацию журналист радостно потирает лапки и публикует описанную выше историю уже в серьезном интернет-СМИ – со ссылкой на «многочисленные публикации в интернете». Все, теперь история живет собственной жизнью. Так было и с историей о том, что Ромул убил Рема, только медленнее – ведь Face­book, «ВКонтакте» и Tut.by еще не придумали. Но принципы – те же. Потому что человеческая психология – та же.

А вот другой пример. Очень много внимания преподаватели уделяли вопросу взаимодействия журналиста с читателем, а точнее – тому, как читатель понимает написанное. Простейший пример, который меня сперва удивил. Статья, ее автор пишет: за год в Италии совершается 3500 убийств на бытовой почве, а в расположенной рядом Венгрии – всего 700. Сюда добавляется пара примеров свойственной итальянцам экспрессивности, и делается вывод: в Италии ужас-ужас-ужас, жить страшно и куда вообще смотрят власти.

Казалось бы, любой здравомыслящий читатель сразу сообразит, что им манипулируют. В Италии ведь 57 млн жителей, в Венгрии – 10,5 млн. А в расчете на 100.000 граждан процент бытовых убийств в этих странах совершенно одинаков.

Но нет, читатель не сообразит. Он не станет думать. Об этом писал еще Умберто Эко в книге «Нулевой номер», своем последнем романе. Потребитель СМИ читает о криминале не чтобы размышлять (у него других забот хватает), а чтобы развлечься и пощекотать себе нервы. Да и откуда им знать, как соотносится население Италии и Венгрии? Про население собственных стран даже многие журналисты имеют весьма смутное представление.

Конечно, приведенный пример – это пример крайней журналистской непорядочности, за такое обычно из профессионального сообщества выгоняют. Проблема, однако, в том, что в Европе и странах Латинской Америки – огромное количество «желтых» изданий, причем такого уровня, что на их фоне белорусская «Комсомолка» и «АиФ» – это просто рецензируемые научные журналы. Соответственно, существует и свое сообщество журналистов и редакторов таких СМИ. Как и множество преданных читателей. И ничего с этим не поделаешь, это тоже избиратели, причем очень значительная их часть.

Смартфон как национальный признак

В первые пару недель было очень забавно наблюдать за национальными стереотипами, да и вообще за уровнем «культурки». Итальянцы как-то пошутили, что, дескать, Колизей потому так выглядит, что его в 1943 году американцы разбомбили. Американцы и русские – поверили, европейцы – тихонько посмеялись.

Однако на дворе XXI век, так что национальные различия видны прежде всего на уровне используемых информационных технологий. В данном случае – это смартфоны и ноутбуки участников, а также используемые ими в работе программы. Скажу сразу: такого четкого разделения я прежде не видел никогда. У большинства американцев – смартфоны Black­ber­ry. Но довольно устаревшие – в основном модели Black­Ber­ry Bold 9790 и Black­Ber­ry Q5 – это их можно видеть у всех без исключения героев сериала The News­room. На мой пижонский Black­Ber­ry Pass­port Sil­ver Edi­tion американцы смотрели с интересом и легким недоумением. При этом почти у всех американцев – ноутбуки Apple, там это такой же корпоративный стандарт, как и недавно еще были смартфоны Black­Ber­ry.

Россияне повеселили – все поголовно приехали с iPhone и старательно делали вид, что вообще впервые видят смартфоны других марок. А вот из европейцев технику от Apple не использует никто! Причина выяснилась ближе к концу апреля. Дело в том, что и «Айфоны», и «яблочные» ноутбуки совершенно не интегрируются в используемые в Европе корпоративные информационные системы. Учитывая широкое распространение концепции BYOD, журналистам приходится находить компромисс между «понтами» и «производственной необходимостью». Американцам немного проще, для большинства тамошних СМИ корпорация Apple сама предоставила инструменты, интегрирующие устройства под управлением «яблочной» ОС в IT-инфраструктуру издания.

Используемое журналистами из разных стран программное обеспечение и интернет-сервисы заслуживают отдельного разговора – тут белорусам точно есть чему поучиться. Об этом – в следующих статьях.